Еще недавно я чувствовал себя, как отрезанный ломоть. В семье, в работе, в обществе. Меня кидало из крайности в крайность и неизвестно чем бы все могло для меня закончиться. Каким плачевным мог бы быть исход.
И только сейчас, обнимая свою любимую малышку, я понимал, что наконец-то нашел свое место, свою цель в жизни. То самое ощущение равновесия, внутреннего баланса, которое давала мне Настя, когда была рядом.
Она по-прежнему оставалась для меня загадкой. Ей не нужны были деньги так, как всем моим предыдущим женщинам, она не цеплялась за положение в обществе, не гонялась за престижем и прочей мишурой. У нее оказались совсем другие ценности, далеко не настолько популярные в наших кругах.
Семья, дети, работа.
Я понимал, что наступившая идиллия в отношениях слишком хрупкая. Никакие богатства не удержат Настю рядом, если что-то пойдет не так. Если я вновь облажаюсь. Или выкину какой-нибудь фокус.
Она не простит. Не купится на побрякушки и без сожаления вычеркнет меня из своей жизни. Как однажды уже чуть было не сделала.
Но, как ни крути, именно это качество характера делало ее ценнее в моих глазах.
Настя здесь, рядом, а меня по-прежнему не покидает ощущение, что я не добился своей женщины, не завоевал ее до конца. Как бы близко она не была.
И это тоже держало в тонусе. Не давало расслабиться.
Она, как красивый журавль в небе: была рядом, я мог любоваться, восхищаться, наблюдать, но сказать с уверенностью, что птица у меня в руках – не получалось.
И даже предложение руки и сердца, которое я сделал ей месяц назад, ни грамма не приблизило меня к желаемому.
– Рома, сколько времени? – сонно потянувшись, спросила Настя.
– Кажется, семь утра.
– Как семь? Уже? Ты почему меня не разбудил? – подскочила испуганно на кровати. – Я же опоздаю к приезду косметологу. И парикмахера, и...
– Ч-ш-ш! Здоровый сон важнее. Особенно в твоем положении.
– Но... – она осеклась, усевшись на кровати и пытаясь проморгаться. – Тебе все равно как я буду выглядеть на нашей свадьбе?
– Честно? – рассмеялся, обнимая ее сзади. – Мне главное, чтобы ты просто там присутствовала и сказала "да-а-а!", – прошептал ей на ухо, проводя языком по мочке уха. Сонная, она была такая соблазнительная. С потяжелевшей грудью, просвечивавшей сквозь тонкую ткань коротенькой ночной рубашки. С разметавшимися по плечам длинными волосами и растерянным взглядом. – А давай распишемся и сразу же сбежим? Или нет, вначале сбежим, а потом просто придем распишемся? М-м?
– Боже, Рома, о чем ты думаешь?
О чем я думаю? Да я вообще перестаю соображать, когда вижу ее такой. Сладкой, нежной, сексуальной. Манящей.
Когда вспоминаю ее стоны, разведенные в сторону ножки и готовность принять меня в себя. Когда...
Настя вывернулась из моих объятий, лукаво улыбаясь, и отскочила на два шага. Дразня и еще сильнее распаляя своим соблазнительным видом.
И снова эта жажда по моей девочке. Она никогда не исчезает. Я даже не уверен, что когда-нибудь смогу насытиться ею. Привыкнуть.
– И что мы потом будем рассказывать дочке? Почему не поженились?
– Э-э, нет! Про не пожениться речи не было. Так, стоп! Дочке?
– Да, Карельский, да! УЗИ показало девочку. Смирись, – улыбаясь, Настя высунула язычок.
– На ранних сроках они всегда ошибаются. А дочка у нас уже есть. Дина вчера тебя мамой назвала.
– Да-а, – мечтательно протянула моя любимая девочка и тут же всполошилась: – Блин, время! Я же так ничего не успею! Хватит меня забалтывать, – швырнула в меня подушку, – тебе тоже нужно готовиться. Так, все, я побежала!
– Стой! – остановил ее в последний момент. Поймал уже у двери, прижав к стене. Раздвинул коленом ноги, пробираясь пальцами к ее сладкой дырочке. – Нельзя уходить без посошка.
– Без чего?
– Без секса перед свадьбой, – выдохнул ей прямо в губы, глуша все протесты. Подхватил под бедра и потерся об нее возбужденным пахом.
– Нечестный прием, Рома – застонала Настя, поплыв от откровенных ласк, но мне уже было все равно.
Эпилог. Настя
В дизайнерском свадебном платье было ужасно неудобно. То ли это последний фактор, о котором думают в процессе создания шедевра, то ли мне так повезло, но я не могла дождаться окончания главной торжественной церемонии, когда скину эту жутко непродуманную вещь и переоденусь в гораздо более легкий и современный наряд, подготовленный специально для вечернего торжества.
И вот, наконец, этот час настал. Аришка, с непросыхающими от радости глазами, помогла мне переодеться. Она вообще плакала от счастья даже больше, чем и я мама вместе взятые.
Как это ни странно, но мы с Ромой решили оформить брак раньше, чем Арина с Артемом. Они все еще о чем-то думали, спорили, но прийти к общему знаменателю не спешили. Поэтому сегодня нашими свидетелями на свадьбе стала именно эта пара.
– Ром, Рома? – удивленно позвала мужа, когда потянулась вереница поздравлений от гостей и к нам подошли две милые девушки.
Расцеловали его, меня, нажелали кучу приятностей и уступили очередь другим.
– М-м, да? – отозвался он.
– Ты их знаешь? Этих девчонок?
– А, Лиля с Лесей? Да, конечно. Они у отца работают.
– А они это... Ну...
– Да, ты правильно заметила. Они вместе. И мужчин не признают.
– То есть... Подожди! Но это же они были в тот вечер в соседней кабинке туалета?
– Когда? – задумчиво нахмурился Рома.
– Видео помнишь? Ты меня шантажировал им, когда брал на работу. Я из-за них тогда и пошла в мужской туалет, а ты приписал мне Артема! Получается, ты изначально знал, что там они... любились? Да?
– Знал, конечно! Эта парочка вообще безбашенная, они и не такое выкинуть могут, – улыбнулся он в тридцать два зуба.
– И ты, зная, что я ни при чем, зная...
– Мне другое не дает покоя. Мысль о том, что на тебе нет сейчас трусиков, – перебил этот нахал с довольной ухмылкой.
– Так ты их у меня и забрал. И вообще, не уходи от темы!
– Да-да, конечно. А еще здесь, в конце коридора есть очень уютная комната хозназначения. Помнишь наш первый раз? Не хочешь повторить?
– Ты меня вообще слушаешь? – вспылила я.
Он закивал головой, поднял руки ладонями вперед в шуточном жесте и обиженно отвернулся, накалывая оливку на шпажку. Медленно облизнул ее со всех сторон, отправляя в рот. Привлекая мое внимание и давая понять от чего я отказываюсь.
А я поняла, что уже не могу думать ни о чем другом, кроме как...
– А в этой подсобке стол есть?
