— Она действительно была твоей первой любовью? — приподняла я голову, вглядываясь в его лицо.
— Это Алина тебе такое сказала? — понял он сразу, растягивая губы в доброй усмешке. — Нет. Но было время, когда мы дружили. В самом начале. Пару раз провожал домой после поздних факультативов.
— Целовались, — подытожила я.
— Один раз. И не всерьез. Все остальное — стеб моей сестры и розовые фантазии Ани.
— Я поняла. А ей рассказали, что мы… хм… нашу легенду о будущей свадьбе?
— Понятия не имею. Да и не все ли равно? Мы уедем уже завтра утром. Моя задача — не спровоцировать ее до этого времени. У нас в поселке ее любят и жалеют. Мне не простят, если по моей вине она сорвется.
— А если она захочет провести с тобой ночь? Тоже согласишься, жалея? — склонила голову набок, наблюдая за его реакцией.
— Не захочет. В этом плане можешь быть спокойна. Ей важна эмоциональная составляющая. Физическая близость с мужчиной для нее табу.
— Проверял?
— Не я, — медленно сморгнул Глеб.
Растягивая слова и глядя прямо в глаза. Словно в доказательство тому, что он не врет.
Я кивнула в ответ, пыталась встать и аккуратно выпутываясь из крепких объятий. Нужно принять душ, привести себя в порядок и, наверное, возвращаться к гостям. Праздник еще не окончен, а мы надолго исчезли из поля зрения.
Потянулась за одеждой, небрежно брошенной на полу. Обращая внимание на испорченную мужскую рубашку. С дырками вместо пуговиц. Внутри снова все отозвалось сладким волнением при виде улик нашей близости.
Как бы я ни отрицала, как бы ни бежала от своих чувств, но то, что я испытала в постели с Глебом не могло сравниться ни с одним моим воспоминанием из прошлого.
Я не святая, и невинность потеряла не вчера. Были увлечения, были неудачи. Ко всем своим парням я что-то да испытывала.
Для меня отношения без чувств были за гранью понимания, но такого притяжения и взрыва эмоций я за собой не помнила.
Возможно, все дело в том, что Забарский был для меня запретным плодом. Красивый, сексуальный, шикарный, но, увы, бесперспективный.
Я еще могла поверить в связь без обязательств или как ее еще называют — свободные отношения, но в то, что он может стать для меня второй половиной, надежным плечом и уж тем более отцом для ребенка — бред. Зачем ему — сильному, уверенному, деловому, богатому мужчине, который может получить любую красотку по щелчку пальцев, нужна какая-то Лена из глубинки? Да еще с чужим ребенком?
Я не шестнадцатилетняя девчонка, чтобы верить в сказки. И давно научилась смотреть на мир без розовых очков. Это кому-то может крупно повезти, как например, подруге с Русланом, а на мою долю чудес не выделено.
И разочаровываться я устала.
Я натянула на себя платье, не надевая нижнего белья, достала из сумки полотенце, ощущая спиной прожигающий взгляд.
Глеб молчал, наблюдая за моими движениями. А я боялась встречаться с ним глазами. Романтический флер рассыпался, обнажая реальность, а она такова, что лучше сразу поставить на случившемся крест. И поговорить об этом нужно в ближайшее время.
Возможно, уже завтра.
Сколько бы я не терла себя мочалкой, намыленной цветочным гелем, сколько бы не стояла под горячим душем, мне все равно казалось, что я насквозь пропахла Глебом. Горьковатым парфюмом с ноками хвои и личным ароматом кожи и волос.
Я до сих пор чувствовала на себе его поцелуи, что клеймом горели на коже фантомными ощущениями. Низ живота стягивало сладкой истомой, стоило вспомнить, как мне хорошо было несколько минут назад.
Перед глазами то и дело вспыхивали откровенные картинки, а внутренний голос нашептывал, что у нас впереди целая ночь! И куча нереализованных фантазий!
Я, наконец, ополоснулась, стараясь долго не задерживаться, переоделась, расчесывая волосы и возвращая прическе приличный вид, и вышла из ванной комнаты.
Нашего отсутствия никто не заметил. Либо же все сделали вид, что их это не касается.
Глеб тоже вернулся к гостям, пересев в этот раз поближе ко мне. Он вел себя так же естественно, как и час назад. Шутил, поддерживал разговор, отвечал на вопросы, а вот у меня не получалось. Сколько бы я не старалась — абстрагироваться не выходило. Особенно, когда босс, якобы, случайно задевал меня коленом под столом или клал руку на спинку моего стула, сокращая расстояние до критического. По телу тут же пробегала горячая волна возбуждения, лишая напрочь трезвого разума.
Поэтому, когда прибежала Алиса и попросила поиграть с ней, я с радостью упорхнула в соседнюю комнату.
— Мама сказала, что вы теперь нескоро приедете к нам. А может и вовсе больше не вернетесь. Это правда? — жалобно скривила она мордашку, раскладывая фишки на игровом поле.
— Нет, — ответила твердо прежде, чем успела подумать, что не имею права обещать что-то.
Сама удивляясь своей уверенности.
— Я хотела увидеть своего братика или сестричку, когда они родятся. Ухаживать, заботиться, гулять. Он ведь будет совсем крошечный, да? И я смогу катать его в своей коляске? — махнула она рукой в сторону игрушек.
Я закусила губу, опять боясь сболтнуть лишнего.
— Боюсь, эта коляска ему все же будет мала.
— Я попрошу маму купить большую.
— Мы ему сделаем колыбельку и вечером по очереди будем укладывать спать.
Мы с Алисой синхронно обернулись на голос именинницы. Армида Павловна прошла в комнату, присаживаясь рядом со мной, улыбнулась и тронула внучку за плечо:
— Тебя мама искала. Иди узнай чего она хочет.
Малышка недоуменно свела брови, но спорить не стала. Отодвинула в сторону игровое полотно и вприпрыжку выбежала из комнаты.
После ее ухода в воздухе повисла странная неловкость. Я не знала о чем говорить, бабушка Глеба тоже молчала.
Не желая никого смущать, я уже хотела было извиниться и уйти, как Армида Павловна меня остановила:
— Леночка? Я хотела поделиться с тобой своей радостью.
— Вы о чем? — не поняла сразу.
— О вас с Глебом, — тепло улыбнулась она. — Знаешь, когда он приехал и представил тебя, как свою спутницу, я подумала, что это такой спектакль для одного зрителя. Для меня. Он знает как я его люблю и с нетерпением жду, что он, наконец, найдет свое счастье, порадует меня правнуками. Поэтому, каюсь, сразу не поверила. А сейчас вижу, что была неправа. Вы такая красивая пара с Глебом! — мечтательно вздохнула она.
На что, растерявшись, я лишь смогла выдавить из себя:
— Спасибо.
— Это тебе спасибо, хорошая моя! За то, что появилась в его жизни, за то, что делаешь его счастливым. Я же вижу, как он смотрит на тебя, как постоянно ищет глазами, если вдруг отошла. Да и ты краснеешь от каждого его прикосновения. Это так цепляет за душу. Гляжу и нарадоваться не могу. Все так по-настоящему, так искренне! Поверь, я достаточно пожила на свете, чтобы различать, когда подобное пытаются сыграть, а когда в глазах у людей светятся настоящие чувства.
