– Врешь. Как я и предполагал. Мерзкая, лживая су...
Он успел перехватить мою руку, занесенную для удара, а вот точного попадания коленкой в пах не ожидал.
Глава 10
Прошлое. Саша
Абажур старого ночника подрагивал каждый раз, когда за стенкой раздавался новый удар, сопровождаемый звоном кастрюль и странными глухими хлопками. Плясали на полу уродливые тени, отбрасываемые редкими кисточками.
Отборный мат через слово резал слух.
Я лежал в кровати, уставившись в потолок, до солоноватого привкуса крови кусая губы. Терпение давно закончилось, и только данное матери клятвенное обещание не вмешиваться в их разборки с отчимом и не выходить в такие моменты из комнаты удерживало меня от того, чтобы не сорваться и не повиснуть бульдожьей хваткой на шее у этого урода, избавив разом всех нас от мучений.
– Я его убью, – прошипел из темного угла спальни Андрюха. – Клянусь!
У меня самого кулаки чесались до нестерпимого зуда в ладонях, но, увы, я так же, как и брат, вынужден был слушать, как пьяная мразь измывается над матерью.
– Сука, я не могу так больше! – Зашлепали босые ступни по полу. – И плевать, что он нас выгонит, пусть! Лучше с бомжами на вокзале, чем так! Я баланду хлебать согласен, лишь бы все это прекратилось. А она вцепилась в его квартиру, как в единственное спасение...
Я выдохнул со свистом, вспоминая, как мать плакала, рассказывая, что всю жизнь прожила в нищете, в грязной общажной комнатушке в двенадцать квадратов, где каждый сантиметр площади был на вес золота. Как вышла замуж за отца и беременная ныкалась по съемным квартирам, мыла обоссанные подъезды, мечтая о своем жилье. А когда отца посадили, пришлось снова возвращаться к родителям и терпеть новые унижения от родных людей, попрекавших куском хлеба и выблядками от уголовника.
Именно поэтому она и радовалась, встретив своего принца Костю – разведенного холостяка с трешкой в центре города, – надеясь на нормальную жизнь и возможность создать полноценную семью. Признаться, первое время мы и правда жили вполне мирно. Отчим работал, выпивал редко, к нам относился терпимо. Когда все пошло наперекосяк, сказать сложно. Вначале его уволили с управляющей должности, и он долго не мог найти работу. Потом устроился на склад, попался на воровстве, но вылетел по статье. Менял еще несколько мест, ругался, что обманывают с зарплатой, и все чаще приходил домой пьяным. Появились странные дружки, дома начали пропадать деньги, а количество претензий росло в геометрической прогрессии.
– Стой, бля!
– Зачем? Чего ждать? Пока он ее покалечит? Или еще хуже того?
За дверью полился новый поток отборной брани.
В последнее время матери приходилось вкалывать на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить семью, не влезая в долги. А приходя поздно вечером домой, выслушивать пьяные истерики от гражданского мужа.
– Она просила, – выдавил через силу, понимая, что поступаю как трус.
Я разрывался между долгом данного обещания и желанием придушить гада собственноручно.
– И ты будешь спокойно это слушать? Как он ее унижает? Как издевается?
– Нет! – принял решение. – Вызови ментов на всякий случай.
Я выскочил из комнаты первым, оставив на совести брата возможность вызвать помощь. Следом раздался женский вопль. Молчать и не вмешиваться больше я не мог.
Мать, ссутулившись, зажалась в углу кухни. Между столом и холодильником. Замученная, испуганная, сломленная. С затравленным взглядом.
Я появился в тот момент, когда ублюдок швырнул в ее сторону алюминиевый чайник, который чудом не долетел до цели и упал в нескольких сантиметрах от ее ног.
– Не трогай ее, тварь! – заорал вне себя, кидаясь наперерез.
На полу валились разбитые тарелки, опрокинутый стул, кастрюля со вчерашней гречкой, что теперь щедро покрывала темными крупинками часть линолеума.
Мразь! Как же я его ненавижу!
– Ага, вот и щенки твои пожаловали, защитнички гребаные, – растягивая гласные заплетающимся языком, усмехнулся отчим.
– Саша, уходи! Пожалуйста! – тронула меня мама за плечо.
– А чего же уходи? Пусть посмотрит на мать-проститутку, шляющуюся до часу ночи.
– Она с работы пришла, между прочим, – процедил я. – Пока ты здесь водяру глушишь, она деньги зарабатывает!
– Правда? Чем? Одним местом? – вызверился отчим.
Схватил первое, что попалось под руку, глядя красными, налитыми кровью глазами.
– Убери нож, – стараясь говорить спокойно, кивнул в сторону сверкнувшего лезвия. – И проспись вначале.
Я чудом держал себя в руках, чтобы не вмазать по опухшей бородатой морде. Но боялся, что, если перегну палку, эта тварь заденет мать.
– Ссышь, сучье отродье? Смелость растерял? Указывать мне взялся, – рассмеялся сиплым смехом и, шатаясь, двинулся в нашу сторону.
– Саша, нет! – завизжала мать, когда Костя замахнулся.
Оттолкнула, пытаясь загородить собой. Выставила вперед руку и... напоролась на лезвие.
Это и стало спусковым крючком, после которого у меня отказали тормоза. Перед глазами все заволокло пеленой. Только образ матери в крови, как красная тряпка для быка.
Я кинулся со страшным ревом в сторону отчима, пытаясь сбить пьяную тушу с ног. Молотил нещадно, душил, рвал зубами, куда мог дотянуться, орал как обезумевший зверь, не видя ничего перед собой.
Где-то сбоку слышался женский визг. Мать пыталась влезть между нами, что-то выкрикивая не своим голосом, охрипшим от паники. Картинки менялись одна за другой, калейдоскопом, пока вдруг не раздался хруст битого стекла и Костя не обмяк, заваливаясь набок.
Два шага вправо, назад, а после все поплыло, теряя очертания. Резкая слабость ударила по всему телу, лишая последних сил.
– Саша, Сашенька, сынок! – Мама обхватила, не давая растянуться на полу.
– Мама, все в порядке. Со мной все хорошо. – Губы почему-то отказывались слушаться. – Ты цела?
По коже пробежали мурашки, вызванные непонятно откуда взявшимся ознобом.
Костя лежал, растянувшись, на битых осколках. Голова странно вывернута вбок.
– Куда же ты полез? Андрей, скорую! Вызывай скорую срочно! Саша-а-а!!! – Скорая? – услышал краем уха голос Андрея. – Примите срочный вызов. Ножевое ранение.
И, уже теряя сознание, заметил, что у меня вся футболка пропиталась кровью...
Костя в драке нанес мне три ножевых ранения. Если бы не брат, огревший отчима по голове тяжелой вазой, он бы точно меня добил.
Судя по рассказам врачей, после такой кровопотери просто чудо, что я выжил. Донором стал Андрей, дважды за эти сутки не дав мне уйти на тот свет и вогнав на всю жизнь в неоплаченный долг.
