Неожиданно настала жара, и мы с детьми отправились в город за мороженым. Пока мы долго шагали по пыльной дороге, я рассказывала, как в нашей семье делали мороженое зимой, просто выставляя на ночь за порог сливки с вареньем.
– Для лис? – спросил изумленный Саул.
Я невольно рассмеялась, и он засиял, довольный собой.
Помимо похода в кафе-мороженое, я планировала приобрести открытку с фотографией местных утесов для Элси. Я выбрала одну и для себя, с изображением водопада, к которому мы с детьми ходили во время прогулок. На снимке вода низвергалась со скалы, словно кружевная занавеска, а вокруг смутно темнел лес. И название было красивое – водопад Лошадиная подкова. Заметив, с каким интересом рассматривает открытки Декка, я купила одну и ей. Мы побродили по городу, разглядывая витрины магазинов, а потом отправились домой вдоль реки. Наш путь лежал мимо спортивного поля. Оказалось, что в фабричном клубе проводится турнир по крикету
[40], и мы остановились посмотреть. Я подкатила коляску к скамье, и мы сели, поедая мороженое. Скамья располагалась у самой кромки крикетного поля. Вскоре Саул так увлекся, что стал подходить все ближе и незаметно для себя оказался в паре шагов от одного из игроков.
Я окликнула Саула, опасаясь, как бы он не помешал, и на мой голос обернулся еще и стоявший рядом игрок. Его лицо показалось мне знакомым, но я не сразу вспомнила, где мы могли видеться. Наконец я сообразила, что видела этого мужчину в парке напротив церкви. Он кивнул мне в знак приветствия.
– Саул, вернись на место, – сказала я.
– Он не мешает, – отозвался мужчина.
Во время перерыва в игре он принес Саулу фиолетовый крикетный мяч. Показал, как подавать, делая рукой большой замах. Саул несколько раз повторил движение и вскоре с трудом стащил с себя куртку. Чарли спал. Я раскрыла капюшон коляски, а сама ненадолго подставила лицо солнечным лучам. По краям скамей дремали немногочисленные зрители с надвинутыми до самых подбородков шляпами. Почти все мороженое Милли оказалось у нее на щеках и вокруг рта, и я достала платок, чтобы вытереть девочке лицо.
– Здравствуйте еще раз! – Мужчина из парка подошел ко мне, пока Саул тренировал подачу.
– Здравствуйте, – ответила я, держа руку козырьком от солнца.
– Выходит, вы их нашли.
– Кого?
– Остальных детей.
Я даже не улыбнулась. Мой знакомец почесал шею под затылком, такую же красно-коричневую, как и его руки. Белая форма для игры в крикет еще больше подчеркивала загорелую кожу. Правда, на сей раз его пальцы были чисто вымыты. Мужчина смущенно стоял перед нами, не зная, куда девать руки.
– Вам нравится крикет? – спросил он у Декки и Милли.
Девочки застеснялись и промолчали.
– Они еще не видели эту игру, – пришла на помощь я.
– Нет, видели, в Грейтрексе! – возразила Милли.
– А, – понимающе кивнул мужчина. – Так вы ребятишки Грейтрексов.
– Они Ингланды, а не Грейтрексы, – уточнила я.
– Ах да. А самый маленький где спрятался?
– Спит.
Протиснувшись мимо остальных игроков, которые тут же в теньке пили лимонад, наш собеседник встал поближе к Декке.
– Что там у тебя? – поинтересовался он у девочки.
Декка крепко сжимала в руке открытку, словно опасаясь, что листок унесет ветром.
– Открытка, – смущенно пробормотала она.
Мужчина пригляделся к фотографии на открытке.
– Водопад Лошадиная подкова. Одно из моих любимых мест, – сказал он.
– Мы туда тоже ходим, – отозвалась Декка.
– Могу поспорить, ты не плавала у его подножия. Я бы не советовал: там мелко, как в тазу. – В его речи тоже слышался акцент.
Декка слабо улыбнулась.
– Этот водопад назван в честь моего деда, – не унимался мужчина. – Он зарабатывал на жизнь, что называется, обувая лошадей. Как я.
Девочки уставились на него, а Милли возмутилась:
– Но лошади не носят обувь!
– На самом деле носят, – рассмеялся он. – Только под копытом, поэтому сверху не видно.
– А зачем?
– Чтобы не поранить копыта по дороге. У вас есть лошади, верно?
Девочки закивали.
– Как увидите своих лошадей, обязательно поглядите на подковы. А хотели бы посмотреть, как их делают?
– Посмотреть, как делают что? – К нам вернулся запыхавшийся Саул.
– Подковы для лошадей. Я кузнец. Когда-нибудь были в кузнечной мастерской?
– Ни разу. Хотелось бы посмотреть… Няня Мэй, можно?
– Не уверена.
– Приходите, как только выдастся свободный денек, – улыбнулся кузнец. – Мой дом на пустоши, неподалеку от вас. Как раз возле водопадов. А точнее, на Китли-роуд. Знаете, где это?
– Боюсь, что нет. К тому же, на мой взгляд, кузня – не самое подходящее место для детей.
– Им там ничего не угрожает. А еще я подарю детям подкову. На счастье, – сказал он мне.
– Няня Мэй, ну пожалуйста! – стала умолять Милли.
– Юной барышне очень хочется. А знаете, приходите-ка завтра после обеда.
– Надо спросить разрешения у их родителей.
Кузнец понимающе кивнул.
– Я Томми. Шелдрейк, – добавил он. – И если моя работа придется вам по нраву, уговорите вашего конюха приходить ко мне, а не на перекресток к старику Тревису. Передайте ему, что я возьму недорого.
Я внимательно посмотрела на Томми Шелдрейка. Недурен собой, лет под тридцать, обручального кольца на пальце нет, волосы выгорели на солнце, темноглазый. Впрочем, глядя на него снизу вверх, я не до конца могла оценить его внешность. Я задумалась, уж не заигрывает ли он со мной? Томми вел себя очень дружелюбно, однако порой чересчур фамильярно. И с чего он решил, будто я отправлюсь в конюшню и стану убеждать Бродли сменить кузнеца?
– Нам пора! – объявила я детям, поднимаясь со скамьи. – Хорошего дня, мистер Шелдрейк.
– И вам!
Томми взмахнул рукой на прощание и долго смотрел нам вслед, пока мы шагали по дорожке.
Тем же вечером, показывая крикетный мяч, лежавший возле фарфоровой пастушки на каминной полке, Саул поведал отцу, что нас ждет в гости мистер Шелдрейк, и получил разрешение пойти.
– Прекрасная идея! – Как я и ожидала, мистер Ингланд посещение кузнеца одобрил.
Миссис Ингланд была в спальне с очередной головной болью. Я не видела ее пару дней, но сегодня утром мне послышался тихий всплеск воды в ванной. Хозяйка часто принимала ванну после завтрака, что занимало обычно не меньше часа.
