Она заходит в квартиру, но тут замечает на лице дочери дикий испуг.
Айрис со вздохом останавливается:
– О’кей, входи, но только в гостиную. Мы закроем за собой дверь.
Они оказываются в квартире. Айрис поворачивается, чтобы запереть дверь, и, наткнувшись взглядом на сломанный замок, отпихивает его в сторону.
– Теперь мы в безопасности, но ты останешься здесь. Обещай, пожалуйста.
Сигрид кивает и принимается беззвучно плакать. Она-то хотела только попасть домой и найти папу живым. Но теперь все ее надежды рушатся.
– Я сейчас вернусь, – говорит Айрис.
В квартире витает гнилой запах разложения, не сильный, но вполне ощутимый. Айрис идет по коридору вдоль книжных шкафов, проходит мимо письменного стола и сворачивает на кухню. Пусто. Потом она мельком заглядывает в комнату Сигрид. Ничего странного или подозрительного. Айрис приближается к неизбежному финалу. Она чувствует, как ее пульс учащается, а головная боль становится почти невыносимой.
Айрис видит мужа, даже не заходя в спальню. Он лежит на боку, прижав ноги к животу. Его лицо липкое от высохшего пота, а на покрывале под щекой – большая лужа крови и рвоты. Глаза открыты, и он смотрит в пустое пространство перед собой, на шкафы, которые они давно мечтали перекрасить. Шкафы, которые стали последним, что видел в жизни ее муж. От этих мыслей у Айрис подкашиваются ноги, и она хватается за полку. Несколько тюбиков с кремом для лица падают на пол, и она слышит, как Сигрид зовет ее из гостиной.
– Я в порядке! – кричит в ответ Айрис. – Я просто споткнулась.
Она подходит к окну, что смотрит на улочку Ниторгcгатан, открывает его и, закрепив на щеколде, оставляет большую щель, чтобы в спальню поступал свежий воздух. Затем Айрис возвращается в гостиную и осторожно прикрывает за собой дверь.
– Пойдем, – говорит она Сигрид, которая стоит в коридоре, прислонившись спиной к стене. – Пойдем на кухню.
Как странно вновь оказаться в окружении знакомых вещей. Тарелки для завтрака вымыты, как и ее чашка для кофе. Все аккуратно стоит на сушилке. Со вчерашнего дня вся посуда осталась сухой. Айрис усаживается в кресло, и Сигрид забирается к ней на колени.
– Я пить хочу, – говорит дочь. – Можно мне немного воды?
– Боже, ну конечно же, прости, – вскрикивает Айрис и вспоминает, что сама тоже умирает от жажды.
Она берет два стакана и наполняет их водой из-под крана. Закрутив кран, Айрис протягивает стакан Сигрид, и та начинает пить воду огромными глотками.
– Осторожно. Не пей слишком быстро, а то живот заболит.
Электричества нет, это она обнаружила еще утром, когда пыталась включить свет на лестничной клетке. Как долго у них будет вода из-под крана?
– Нам надо беречь воду, – говорит она, вставая с ногами на кресло, чтобы дотянуться до верхних полок. – Боже, и как я сразу об этом не подумала!
Сигрид печально смотрит, как ее мама достает с полок все миски и формы для выпечки и наполняет их водой. Ванна, думает Айрис, и сразу мчится в ванную. Она затыкает отверстие пробкой и поворачивает кран, даже не проверив, а вдруг он переведен в режим душа. Вода льется сверху. Айрис поворачивает кран в другое положение, и вода начинает наполнять ванну. Она быстро вытирает лицо полотенцем и возвращается на кухню.
Айрис останавливается в дверях. Стул Сигрид пуст, на столе стоит на две трети пустой стакан. Нет! Она выбегает из кухни.
Дверь в спальню открыта нараспашку, а на полу, рядом с двуспальной кроватью, лежит Сигрид и ревет навзрыд.
Аманда
Первая мысль, которая приходит Аманде в голову: надо поскорее уносить ноги. В конце концов, на улице полно магазинов со стеклянными витринами. Но как бежать? Бежать, когда она почти добралась до еды? Нет, это исключено.
Она спускает джинсы до колен и оборачивает концы вокруг ступней, чтобы не порезаться об осколки. Затем быстро, не отрывая ног от пола, заходит в киоск. Голос слышится все ближе, и Аманду охватывает паника.
– Эй! Ты где? Стой!
Она хватает связку бананов и, как на лыжах, скользит по полу к кассе. Да, внутри осколков меньше, но лучше не рисковать. Аманда запрыгивает на прилавок и, не отрывая взгляда от дверей, начинает на ощупь искать пакеты. Внезапно в ее руке оказывается клок человеческих волос. Аманда взвизгивает на всю станцию и так резко отпрыгивает в сторону, что сбивает табличку «Касса не работает».
– Черт, черт, черт, – причитает шепотом Аманда. – Твою же мать! Что это было? – Она делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Почему мужчина до сих пор не нашел ее? Может быть, он сам всего боится? Например, что она нападет на него?
Аманда снова забирается на прилавок. Так и есть. В кресле за кассой сидит одетая в голубую униформу женщина лет пятидесяти. Ее одежда перепачкана рвотой, а макияж сильно размыт каплями пота, из-за чего она похожа на клоуна из фильма ужасов.
Аманда спрыгивает на пол и рассматривает женщину. Судя по валяющейся на полу связке ключей, она закрылась в киоске, почувствовала себя плохо, села в кресло и умерла.
Что, черт возьми, происходит? Почему одни умирают тихо и быстро, а у других настолько съезжает крыша, что они нападают на людей и не обращают при этом внимания на оторванные уши? И почему с ней самой все в порядке?
Она быстро стаскивает с женщины ботинки и примеривает их. Немного великоваты, но ничего страшного. Впервые за день у нее поднимается настроение.
– Да, – радостно шепчет она.
Под прилавком лежит маленький черный рюкзак. Аманда хватает его и вытряхивает на пол монеты, смятые чеки, наушники и пачку тампонов. Она поднимает тампоны и кладет их обратно в рюкзак. Они могут понадобиться ей через пару дней, если, конечно, у нее не нарушился цикл из-за этого безумия.
Аманда выглядывает из-за прилавка, чтобы посмотреть, не зашел ли мужчина в киоск, и наконец решается подойти к полкам с едой. Первым делом она бросает в рюкзак связку бананов, потом пять полулитровых бутылок минералки, несколько вегетарианских сэндвичей и контейнеры с макаронными салатами. Не то чтобы она была вегетарианкой, просто мясо быстро портится.
Заполнив рюкзак под завязку, Аманда надевает его и направляется к разбитой витрине. Попутно она сгребает с полок несколько тюбиков с зубной пастой, щетку, упаковку ибупрофена и распихивает их по карманам. Решив, что больше ей ничего не нужно, она поворачивается к выходу и натыкается на мужчину лет сорока. Он стоит на груде битого стекла и недобро улыбается.
Начинается, думает Аманда, заметив в его руке полицейскую телескопическую дубинку.
– Что же тут произошло? Неужели кража со взломом и незаконным проникновением? – Он снисходительно ухмыляется. – Тебе это может дорого обойтись.
Аккуратно подстриженный мужчина, с хвостиком на голове, одет в камуфляжные брюки зеленого цвета, белую футболку и полицейский жилет. На ногах берцы, руки в кожаных тактических перчатках. Он замечает, что Аманда смотрит на его дубинку.
