– Слушаюсь, моя госпожа, – глаза Марека искрились весельем.
Притворно закатив глаза, я поспешила к себе в номер. Жутко хотелось снять рубашку, неприятно липнувшую к спине, и избавиться от тяжелого плаща. Стащив одежду, я устало плюхнулась на кровать, бездумно натягивая очередную удобную блузу.
Кем приходится Филиппу этот самый Арист де Рандан? Отец? Дядя? А может, брат?
К сожалению, я ничего не знала о семье де Рандан. Абсолютно. Я и про свою-то мало знала – это Энтони может без запинки перечислить всех родственников до седьмого колена. Леди Мойра пыталась вбить в мою голову хоть какие-то знания, но времени у нас было слишком мало.
Внезапно мне до дрожи в коленях захотелось очутиться в замке Рогорн. Вдохнуть свежий запах леса, прогуляться по бескрайним лугам вместо пыльных улочек Стиуза…
Вздохнув, я застегнула блузу и поспешила вниз. Когда закончится расследование, обязательно съежу в Рогорн. Честное слово, я соскучилась даже по Присцилле.
– Ты быстро, – Марек сидел в углу, за дальним столом.
Как и я, он снял черный плащ, оставшись в белой рубахе и темных штанах. Подперев рукой щеку, он задумчиво спросил:
– Я тут выбрал кое-что, ты не против?
– Нет, – я оглядела стол, заставленный закусками, – конечно, нет. Все выглядит аппетитно.
Только сейчас, вдыхая ароматные запахи, я поняла, как сильно хочу есть. Марек с удивлением наблюдал, как я накинулась на еду.
– О, я голодная, как медоррак! – пожаловалась я, вызвав тихий смешок моего напарника.
Он подлил мне вина, и с улыбкой ответил:
– Ешь. Ты такая худая, что скоро станешь просвечивать.
Я облизнула ложку, поморщившись. Боги не наделили меня аппетитными формами – я и впрямь была такой худой, что малознакомые люди думали, что я морю себя голодом.
– Не надо говорить мне, что у меня ужасная фигура. И я сама это знаю.
Марек, который практически не ел, а вместо этого наблюдал за мной, поперхнулся вином. Я протянула ему салфетку.
– Что? – воскликнул он, бросая прямоугольник из ткани на стол. – Стела, кто тебе такое сказал? У тебя прекрасная фигура.
– Ты ее даже не видел, – отмахнулась я, и только потом сообразила, как звучали мои слова.
Провокационно. Будто приглашение.
Марек усмехнулся и заговорщически шепнул:
– Ну, вообще-то, видел. Помнишь, утром ты не открывала дверь?
– Когда я свалилась с кровати? – уточнила я, и осуждающе произнесла: – Тебе не стоило этого говорить. Мог бы и дальше тактично делать вид, что ничего не заметил.
– Ты сама начала, – пожал плечами Марек, и улыбнулся. – Ты очень красивая, Стела.
Я перевела взгляд на свои пальцы, держащие бокал, и обнаружила, что они подрагивают. А еще я внезапно поняла, что наш скромный ужин смахивает на свидание. Вино, еда, парень и девушка.
Я сглотнула ком, вставший в горле. Неужели правда? И Марек в меня влюблен? Или я надумываю? В конце концов, мы с ним коллеги, и ужин ничего не значит. Будь с нами Логан и Кева, я бы не подумала ничего такого.
Но их нет, и в мою голову упрямо лезут эти романтические бредни.
– Стела, ау! Стела!
Я со стуком поставила бокал на стол и пристально уставилась на Марека.
– Что? – с любопытством бросил он.
– Ты ухаживаешь за мной? – прямо спросила я. И затаила дыхание в ожидании ответа.
Секунда, другая…
Марек внезапно посерьезнел, и уверенно ответил:
– Да. Ты мне нравишься, Стела.
Ты мне нравишься.
Слова Марека эхом повторялись у меня в голове, пока я бежала по лестнице в свой номер. Скомкано попрощавшись, я сослалась на усталость и ушла наверх, оставив Марека в одиночестве сидеть за столом.
Логан оказался прав.
Когда я уходила, то видела, как обидела Крассена. На его лице застыла злость вперемешку с недоверием и отчаянием. Он воспринял мой побег как отказ, хоть и смог достойно сдержать эмоции.
Ты мне нравишься.
Боги, как я могла быть такой слепой?
Упав на кровать, я раскинула руки в стороны. Мне хотелось кричать и плакать одновременно. Марек не заслуживает такого отношения. Но могла ли я дать ему что-то большее, чем дружба?
И как я могла вообще об этом думать, если все мои мысли заняты Филиппом?
Повернув голову вправо, я уставилась на флакон со снадобьем Кевы, стоящим на комоде. Последние несколько дней я не пользовалась его содержимым – не было нужды. Я хотела видеть Филиппа. Хотела находиться рядом с ним, пусть даже во сне.
Но сегодняшний день стал исключением. Пошатываясь, я дошла до комода и залпом выпила горьковатое снадобье.
Сегодня я хотела остаться одна.
***
– Полагаешь, это сработает?
Я кивнула, пряча взгляд. Марек с утра выглядел хмурым и взвинченным, что неудивительно, учитывая наше с ним вчерашнее … Свидание.
Свидание, о котором я вначале и не догадывалась.
– Ладно, тогда пойдем.
– Марек, постой, – я окликнула его, тут же возненавидев себя за этот жалостливый тон. Всю ночь я проспала как убитая: меня не мучили ни кошмары, ни прекрасные сновидения.
Но утром я почувствовала себя разбитой.
Марек остановился, и недоуменно уставился на меня. Одной рукой он придерживал свою лошадь – мы стояли у входа в гостиницу, полностью одетые и экипированные для боя.
На часах был полдень.
– Послушай, на счет вчерашнего…
– Забудь, – коротко посоветовал мне Крассен, и отвернулся.
Я, возмущенная его поведением, шагнула вперед и бесцеремонно потянула его за плечо, вынуждая развернуться ко мне лицом.
– Марек, – членораздельно начала я, – нам нужно это обсудить. И сделать это следует до того, как мы окажемся в самом пекле.
Несколько мгновений он смотрел на меня, брезгливо поджав губы, а потом кивнул.
– Ладно. Что ты хочешь сказать?
Честно? Я и сама не знала. Но хорошо спрятанная боль на дне золотистых глаз Марека заставила меня говорить без остановки, совершенно не думая о последствиях.
– Твое признание вчера застало меня врасплох. Это было неожиданно, и я растерялась. Не знала, что тебе ответить, и ты… Смутил меня. Я не думала, что нравлюсь тебе. Вообще, со мной это впервые.
– Что впервые? – с усмешкой спросил Марек. – Ты впервые испытала растерянность?
– Впервые мне кто-то признался в симпатии, – без заминки ответила я.
Марек вздернул одну бровь, просто пылая сарказмом.
