— Так и есть.
— По-моему, он просто привык к армейским порядкам.
По его собственным словам, полковник Тайлер ушел из армии почти пятнадцать лет назад. Нет, не привычка позволила ему занять руководящий пост, а тщательно подготовленный план и присутствие вечно недовольных оппозиционеров: Пола Джакопетти и Джоуи Коммонера.
И еще кое-что. Мэтт чувствовал в поведении полковника некое беспокойство, нетерпеливость на грани агрессии. Если присмотреться, можно было увидеть, как Тайлер притоптывает ногой в такт своему внутреннему ритму, уставившись в одну точку отсутствующим взглядом и крепко сжав кулаки.
Но он не мог рассказать об этом Бет. Та решила бы, что его подозрительность чрезмерна, что он просто завидует. Как бы то ни было, ее голос значил не больше, чем голос Чака Мейкписа или Боба Ганиша. Он лишь казался более весомым из-за важности момента.
Она поступила так, как посчитала правильным, и, возможно, ее решение было не таким уж плохим.
— Наверное, мне лучше уйти, — сказала она.
— Как хочешь.
— Ты не сердишься? — осторожно спросила она.
— Нет.
Он и правда не сердился.
Бет села рядом и прислонилась к нему головой.
Мэтт погладил ее волосы, прислушиваясь к ночному ветру, трепавшему фургон. Он никак не мог привыкнуть к равнинам материка. Скучал по морю.
Он задумался о Бет, обо всех ее ипостасях. Брошенная, угрюмая Бет. Бет с татуировкой «БЕСПОЛЕЗНАЯ» на плече, из-за которой Джоуи Коммонер взялся за нож.
И другая Бет. Бет, своим спокойствием утихомирившая нервного Джакопетти. Бет, с монашеским усердием изучающая учебники по анатомии.
Из мусора, которым была полна ее жизнь, прорастало нечто чистое и сильное.
— Джоуи на посту, — сказала она. — Сидит у костра на западном шоссе.
— Он видел, как ты шла ко мне?
— Нет. Я устала волноваться из-за Джоуи. Он ведет себя как мудак.
— Возможно, он опасен.
— Джоуи с карманным ножиком? Сомневаюсь.
— После того, что ты тогда сказала…
— Я сожалею об этом. Но он мне не хозяин. И никогда не был.
— У нас хрупкое сообщество. Не хочу создавать лишних проблем.
— Значит, мне уйти? — с вызовом бросила она.
— Бет… ты сама знаешь, что я тебя не гоню.
— Тогда я останусь.
— Оставайся.
Холодная ночь стала немного теплее.
Глава 27. Маршруты
Караван из десяти фургонов и домов на колесах, во главе с полковником Тайлером, ехавшем за рулем полноприводного «форда», повернул на юг, в сторону Юты.
Несмотря на сухой воздух, от которого до крови трескались губы, Тайлер ехал с открытыми окнами. Он вел машину аккуратно, не спеша. Иногда он чувствовал себя связанным вереницей идущих позади машин. Тогда он напоминал себе, что прокладывать путь для других, быть впередсмотрящим — большая честь.
Пустое шоссе казалось шире, чем было на самом деле. Время от времени они проезжали мимо брошенных легковых машин и грузовиков. Приятно было знать, что в случае необходимости из них можно слить бензин. Но такой необходимости не было. Почти все придорожные заправки работали, а Джоуи Коммонер с Бобом Ганишем поддерживали двигатели машин в исправном состоянии.
Следуя за Тайлером, они пересекли Большой Бассейн и добрались до Юты, где проехали по некогда оживленной трассе 1-15 к северу от Бригем-Сити, потом свернули на восток и направились по 1-80. Города попадались все реже.
Тайлер внимательно изучал карты. Его беспокоили Скалистые горы. Значительную их часть можно было объехать по 1-80, которая повторяла маршрут железной дороги «Юнион пасифик» до Красной пустыни в Вайоминге, но ранние и поздние грозы могли сильно задержать неподготовленных путешественников.
Он объявил остановку у городка Эмори, а наутро караван снова двинулся в путь. Когда он завел мотор, все небо покрывали елочки облаков.
Дорога поднималась, опускалась, снова поднималась.
Вдали от цивилизации Тайлер чувствовал себя лучше. Пустые города давили на него. Горы и пустыни были вечными. Гранит, заросли полыни и мятлика, нетронутые той дисгармонией, той черной магией, что упала с небес.
Он был один в кабине пикапа, и только Сисси составляла ему компанию.
Сисси навещала его с тех пор, как он побывал в том джорджийском городке — Лофтусе.
Она шептала ему на ветру, но Тайлер не замечал ее до того вечера в техасской глубинке, когда он ехал на запад в «хаммере». Сисси появилась перед ним в пустыне, и в этом было что-то символическое. Пустыня — родина миражей, пыльных вихрей и сверкающих на горизонте кобальтово-синих озер. Сисси, усевшаяся на место А. У. Мердока, тоже казалась фантомной. Она была прозрачной, иссушенной солнцем, но наряженной в неподобающий для пустыни пестрый хлопок, нейлон и полиэстер. Ее одежда настолько пропиталась грязью, что при каждом движении хрустела и испускала удушливый запах. Запах чего-то, что сдохло и долго пролежало на солнце.
«Радио — отличная идея, — говорила ему Сисси. — Говорить с людьми полезно, умно, но будь осторожен; держись подальше от групп, от этих беглецов с Восточного побережья, они тоже умны и опасны». Почему, Сисси не объясняла. «Больше говори с Джозефом, — советовала она. — Он тобой восхищен».
Тайлер понимал, что Сисси — иллюзия. Безусловно, понимал. Только сумасшедший поверил бы, что ее призрак на самом деле сидит рядом.
Она была, как сказали бы психологи, его личным ревенантом, частью его самого. Тайлером, дающим Тайлеру тайлеровские советы.
Но в то же время она была настоящей Сисси. Сисси, освободившейся из темницы его воспоминаний. Его память выпустила Сисси, как ребенок выпускает воздушный шарик, и, как шарик, она вылетела из его головы и приземлилась рядом, на пассажирское кресло.
Сисси посоветовала ему ехать в Орегон, спуститься с прибрежных гор к Бьюкенену и взять шефство над этими голодранцами.
«Веди их на восток», — сказала Сисси.
К месту сбора выживших, в новый дом в долине реки Огайо, в укрытие, — по крайней мере, так сообщил им Тайлер, и некоторое время это казалось правдой.
Но Сисси, это вместилище неприятных сюрпризов, держала истинное место назначения в тайне.
Тайлер вел свой караван по дороге, пробитой между гранитных скал, аккуратно объезжая обвалы. Поворачивая голову, он всегда встречался глазами с Сисси. Сегодня она сияла, как солнце, ее пухлые щеки были ослепительно-белыми, и на них невозможно было смотреть.
«Люди с востока окружили себя „помощниками“, — говорила Сисси. — Они с ними общаются».
— Это правда, — произнес Тайлер.
