Мне стало обидно. Ну да женщина, да скатываться в истерику у всех на глазах последнее дело, но еще я новичок и много не знаю. Он прямо перетрудился от пояснения.
Никита промолчал, просто сурово глянул на мужчину и тот сразу заткнулся, подавившись своими словами. В прямом смысле этого слова, он даже закашлялся. А Ник все же держит отряд в ежовых рукавицах. Больше никто даже разговаривать не осмелился. Просто предпочли подготовить оружие. Ник же смотрел на дорогу, ожидая противника, и нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.
Вскоре мы были вознаграждены за нашу выдержку, на дороге появился красивый новенький автомобиль. А еще меня поразило удивительное сходство с нашими. Конечно, тут и гадать нечего. Отряд просто угнал их. Поразительно, как наши поселения еще не стерли с лица земли. Мы же просто настоящие паразиты!
Однако озвучивать свои мысли я не стала, чего доброго еще высадят меня за сочувствие к врагу. Впрочем, кто вообще будет слушать женщину?!
Никита быстро вырулили на дорогу и поехал за «Процветающими», а еще через полчаса мы столкнулись нос к носу с нашими преследователям.
Визг тормозов, выстрелы и небольшая гонка. Пожалуй, за этот месяц мой организм перевыполнил норму по выработке адреналина. В последующей перестрелке я уже не принимала участие, просто сидела в машине, сжимаясь в комочек от страха. А что еще мне оставалось делать, когда враги стреляли по машине, и на меня сыпалось стекло?
Закончилось все быстро... Когда к нам присоединилась вторая группа. Мы просто зажали машину и скинули ее в кювет. Парни тут же окружил «процветающих», выползающих из перевернутой машины. Но то что было дальше я бы предпочла забыть, стереть из памяти. Я понимала, что мужчин следивших за нами убьют, но к тому, что их станут пытать, оказалась не готова.
Черт! Как же мерзко. Их крики будут мучить меня наверно до конца жизни. Я закрывала уши руками, старалась абстрагироваться, но это не помогало. Теперь я понимала, почему многие сидели на антидепрессантах после таких рейдов. Гнусно! Меня словно выворачивали на изнанку. Пытки убийства, мародерство, что еще я должна буду делать?! Эти вещи противоречили, тому чему меня учили мать, отец, брат... Боже! Да я привыкла помогать людям, лечить их, а не убивать. Мне хотелось выбежать из машины, накричать на мужчин, заступиться... Вот только опозорюсь и никого не спасу. Женщина, всего лишь глупая женщина! А крики снаружи, лишь усиливались и продолжали разрывать мне сердце. Я должна была что-то сделать. Мужчины не отвечали на вопросы – упрямо молчали или выли от боли.
Я посмотрела на свои руки, на оружие. Решение пришло внезапно. «Процветающие» готовились к облаве и слабаков бы не послали на задание, а значит, они не расколются, сколько не пытай.
Я вышла из машины и посмотрела на избитых мужчин. Один совсем еще молодой. Чуть старше меня. Явно хотел выслужиться на этом задании. Его светлые волосы уже слиплись от грязи и крови, а в глазах застыло ожидание смерти. Внезапно он уставился на меня, и там блеснула такая ненависть и мольба. И это придало мне уверенности в том, что я все делаю правильно.
Второй был старше, вокруг его глаз уже успели появиться морщинки. Он просто ждал конца. Казалось, он уже умер и лишь все еще бьющее сердце удерживает его здесь.
Я вытащила автомат и выстрела. Два раза. Оба в голову. Никто не успел перехватить меня. А дальше... Олег залепил мне пощечину. Больно. Так что из губы потекла кровь, а я еле-еле удержалась на ногах.
-- Дура! – выпалил он. Зло сплюнул, чуть ли не мне в лицо и сел в машину напоследок громко хлопнув дверью.
Остальные еле удержались от язвительных замечаний по поводу моей умственной способности. А я молчать не стала.
-- Они бы все равно ничего не сказали. А я хочу есть. Поздно уже.
В тот момент мне хотелось показаться жесткой, избавиться от человечности. Вот только бы еще не тошнило.
Никита зло сверлил меня глазами. Отдал приказ избавиться от трупов и подошел ко мне. Близко-близко. Так что я чувствовал его дыхание на своей коже. Поддел меня пальцем за подбородок, так чтобы наши глаза встретились и вкрадчиво произнес.
-- Солнышко, этим ты никого не обманешь. У тебя глаза на мокром месте, а на щеках еще видны дорожки слез.
Мне захотелось отвернуться, чтобы он больше не смотреть в его упрямые и такие холодные серые глаза. Но он лишь крепче сжал пальцы, не позволяя вырваться.
-- Я сделала то, что должна! – разъяренной кошкой прошипела в ответ. – Видимо вам не знакомо словно ми-ло-сер-дие! – произнесла почти по слогам.
-- Роза, роза... Глупая, наивная маленькая девочка, -- Никита покачал головой, улыбнулся и внезапно поцеловал меня в кончик носа. – Они бы убили тебя, твоего брата, Машу и всех кого-то знаешь. Они бы пытали тебя, чтобы добраться до нашего поселения и не пощадили бы никого...
Да может они бы и убили, скорее всего, все обстоит именно так как сказал Ник. Только это не значит, что мы должны опускаться до их уровня и терять свою человечность, пользоваться такими же грязными методами и способами выживания.
Больше со мной никто не разговаривал. Общая кормежка тоже отменялась. Едва избавились от трупов, Никита объявил привал и все наскоро поели сухой паек, что имелся у каждого в рюкзаке. Затем мы искали маяк, вытащили оборудование для слежки, загрузили в его наши автомобили. Пригнали дрон и довольные поехали на базу.
Больше мы нигде не останавливались и постоянно мчались вперед. Парни просто сменяли друг друга за рулем. Вскоре мы вернулись в тот самый бункер. Там разгрузились и Никита начал сверяться со списком заказанных товаров. Все вели себя так, будто ничего необычного не случилось. Всего лишь рутина.
Я тихо сидела на диване в комнате отдыха. Глеб бесшумно уселся рядом. Я не знала, что ему сказать. Парень явно находился под впечатлением, и ему хотелось поговорить. Только собеседник из меня никудышный.
-- Тебе тоже все это показалось ужасным? – внезапно спросил он.
Я округлила глаза. Не ожидала, что парень такое скажет. Впрочем, мы ведь выросли в одном и том же месте, в одну школу ходили. Глупо рассчитывать, что в него заложили другие прописные истины. А этот поход он ломал все наши стереотипы. Да, да... Нас учили терпению, тому, что красть плохо, что жизнь дороже всего и многим вещам, которые поддерживали мир и порядок в наших поселениях. Вот только они забыли упомянуть, что они не касаются внешнего мира.
-- Молчишь. А я по твоим глазам все понял, когда ты выстрелила. Ты смелая, -- продолжил изливать свою душу Глеб. – А я не смог, а ты нашла в себе силы прикончить их. Знаешь, я даже благодарен тебе, так как иначе я бы сам сорвался. Ты хорошо поступила. Благородно.
Слезы невольно потекли из глаз. Я отвернулась в сторону, так чтобы парень их не увидел.
-- Да нет тут никакого благородства. Я просто устала, -- ложь. На самом деле мне хотелось сказать, что мне просто стало их жаль. Я просто хотела избавить их от мучений. Я бы наверно даже отпустила, пускай они и враги. Только кто бы мне позволил.
