Если им повезет, херувимы испугаются и не решатся связаться с Альфой через его кольцо. Если повезет, они дождутся, когда Брисеида предстанет перед архиепископом с пером в руке в тюрьме инквизитора, чтобы через нее безопасно поговорить с Альфой. Потом, если они захотят проверить, был ли код Дю Мулена обнаружен, если они поговорят с ним об этом и если она запишет его в блокноте так, чтобы херувимы не заметили, как это было со всеми другими их сообщениями… Тогда Брисеида сможет найти код позже в своем блокноте, посреди множества текстов.
Все это, конечно, сработает только в том случае, если Бенджи будет доступен в нужное время.
Она обхватила голову руками. Леонель был прав, ее план был совершенно несбыточным. В нем было столько «если», что она даже не осмеливалась их считать.
Она достала перо и разгладила блокнот.
– Давайте расскажите мне наш грандиозный план по пунктам. Я запишу его, чтобы собрать все воедино. Завтра нам всем придется рассказывать эту же историю на турнире.
– Подожди, подожди, – неожиданно прервал Леонель, – ты снова будешь использовать свое перо?
– Только если ты разобрался с ручкой Лиз.
– Ну что ж, мы делаем так, как ты говоришь. Но заметки буду делать я. – Прежде чем она успела отреагировать, он выхватил перо из ее пальцев.
– Леонель!
– Не волнуйся, я не сломаю его.
Она хотела выхватить перо у него, но он предугадал ее движение и взял его в другую руку.
– Леонель, подумай, – сказала она, борясь со своими эмоциями, – если кто-то наткнется на этот блокнот, а в нем все написано по-немецки, что подумают местные жители?
– Я немец, да, и что? Я думал, моя национальность для тебя не имеет значения?
– Для меня – нет!
– И ты думаешь, что местные понимают твой французский язык двадцатого века…
– Двадцать первого! Верни перо!
– Думаешь, если они найдут все описания наших приключений в твоем дневнике, то им не захочется бросить нас в костер?
– Послушай, Леонель, – вмешался Эней, – разве ты не видишь, как она напряжена? Это вредно для нервной системы. Пусть делает, что хочет, какая разница?
Леонель вздохнул и передал перо Брисеиде, которая быстро взяла его обратно. Не теряя ни минуты, она достала чернила и блокнот.
– Расскажите всю историю до самого конца. Не буду вас отвлекать, сравним потом.
Она приложила перо к бумаге и написала:
Вторая часть плана:
С колокольчиком в руке Бенджи наклонился над своей бумагой и прочитал вслух:
– Вторая часть плана. Я ничего не имею против второй части плана, пока существует первая часть. У тебя есть план, Брисеида?
– Бенджи, херувимы знают все! Каждый раз, когда я прихожу к тебе сюда, они занимают мое тело там, в 1450 году, и слушают все, что говорят вокруг меня! Я записываю все, о чем говорят, в свой блокнот, я только сейчас это поняла!
Бенджи вглядывался в воздух, словно пытаясь понять выражение ее лица.
– Какие херувимы?
– Откуда ты взял это перо, Бенджи?
– Нашел…
– Ты не сам нашел, они позаботились о том, чтобы ты обнаружил перо! Они знают твое имя, они даже показали тебе новые документы, чтобы ты позвал меня, и они могли чаще шпионить через меня!
– Слышат ли они, что мы говорим друг другу здесь?
– Я так не думаю, они бы никогда не позволили нам общаться, если бы действительно знали, что мы обнаружили… Но в то же время того, что они знают о наших успехах с вуивром, должно было быть достаточно… Я не понимаю, чего они хотят, и, честно говоря, меня это тревожит.
– Почему ты тогда рискнула вернуться? Ты нашла историю Дю Мулена?
– Лиз просыпается! – услышала она далекое эхо.
Она чувствовала давление руки Энея на своем плече в Каркасоне.
– Мне нужно идти, Бенджи, мы скоро свяжемся…
Когда комната в богадельне снова появилась, Эней помогал Лиз сесть на кровати.
– Вот, это средство Оанко от головной боли. – Лиз поблагодарила и выпила.
– Фу! Какая гадость! Можно подумать, будто он специально, пить это невозможно! Вонючие сгустки, удушливые дымы, а теперь…
– Мы рады, что ты вернулась, – с сарказмом сказал Леонель.
– Брисеида, убери этих двоих, мне нужно побольше вохдуха.
– О, не обманывайся внешностью! Этот ангел только что объявила всему Каркасону, что ты одержима вуивром. Она решила, что это очень правдоподобно для нашей истории.
– Что?!
– Она поделилась этой идеей с Энндалом, который пошел рассказать об этом Бодуэну и его семье. Благодаря Теобальду завтра весь Каркасон будет в курсе.
– Бодуэн сдержит его, нельзя сеять панику раньше времени. Ты сможешь сыграть роль всей своей жизни, – сказала Брисеида тоненьким голоском.
Эней решительно кивнул:
– Брисеида! Ты должна была сказать мне заранее!
В дверь спальни сильно постучали, и раздался властный голос:
– Именем сенешаля Каркасона, откройте эту дверь!
Брисеида выхватила свой кулон и сунула его в руки Лиз. Она не ожидала, что ее так быстро заберут.
– Ты должен вывести кобольдов и получить ключ от тюрьмы…
– Что?!
– Пожалуйста, продолжай игру, это важно…
Дверь не была заперта, и человек вошел решительным шагом: каноник, за ним еще один и отец Асемар, инквизитор.
– Я слышал, что вы прячете в этой комнате монстра, – сказал последний без предисловий.
– Мы?
Асемар презрительно посмотрел на Леонеля, подошел к кровати, где сидела труй-де-нуй, обошел ее, сел на край в нескольких миллиметрах от нее, как всегда взбудораженной, и осторожно наклонился к кровати Лиз:
– Вуивра, как мне сказали.
Лиз бросила на него холодный взгляд. Большой фиолетовый синяк пересекал ее лоб, частично скрытый непослушными рыжими волосами.
– В таком случае вы, вероятно, также слышали, что ваши услуги понадобятся нам завтра? – спросила Брисеида.
Инквизитор не мог оторвать глаз от Лиз, которая медленно наклонялась к нему, ближе, ближе… Вдруг черты ее лица исказились, и, скривив губы, с глазами, полными ненависти, она закричала ему в уши. Это был душераздирающий, похожий на крик вуивра вопль. Инквизитор подскочил к ней, сорвал с ее шеи золотой крест и дрожащей рукой передал.
Леонель и Эней успели схватить Лиз за запястья, прежде чем она бросилась на священника.
