— Что у него?
— Осталось несколько шипов, — медик откашлялся, — основные достал, дальше не смог. Я всё-таки не безумный монах. Оперировать нужно.
— Что потребуется?
— Ассистент.
— Мы в аварийном бункере, какой тебе ассистент?
— Тогда ты ассистируй. И вон Лана ещё есть.
— Сколько времени у нас есть?
— Часа два. В течение часа нужно начать операцию, иначе яда просочится слишком много. Я всё остальное поправил, сейчас проблема только в оставшихся шипах.
— Почему в себя не приходит?
— Яда много просочилось.
— Тут есть лекарства.
— Да, есть. И антидоты. Не буду их вводить. Не смотри на меня так. Этот яд — великолепный наркоз до определённой концентрации. Лучше не сделаем. Обезвреживать, чтобы вкатывать аналоги — так себе идея. Так что время сбережём.
— Тогда глянь Лану. Она фулгурлу за щупальце хватала. Голыми руками. И будешь оперировать. Блок на бункере выключится часов через шесть, не раньше.
— Фулгурлу? Мы что, больше не боимся молний? Занятно.
Ворон без промедления направился к Лане. Ещё на подходе хмуро спросил:
— Опять будешь от меня шарахаться?
Лана опешила.
— Что?
— То. — Ворон оскалился. — Каждый раз смотришь на меня, будто я садист какой-то. Идём. Больно не будет. Тут диагностическая капсула есть. Если за пять минут красный или оранжевый свет не вылезет, в ней поспишь, пока мы Кристаллического чиним.
Лана вместо ответа протянула медику чашку с водой, которую тот выхватил, принимаясь жадно пить, и понесла вторую чашку принцу. Замедлилась, всматриваясь в Кристофера. Он был бледен и рвано дышал. Сердце Ланы тревожно сжалось.
— Солнцева! Ты идёшь? — Ворон цедил воду и пинал большую жёлтую капсулу, второй рукой нажимая кнопки на боковине.
Лана покраснела, глядя в пол, отдала кружку Командующему и поспешила к Ворону.
— Залезай. — Ворон смотрел, как она разглядывает капсулу, рассчитанную на троих. Залпом допил воду, грохнул кружкой на стоящий рядом ящик. Выругался. Схватил Лану одной рукой под колени, опрокидывая спиной на вторую руку, и ловко уложил в капсулу. Пробурчал: «лежи смирно». Накрыл выгнутым стеклом капсулы и начал двумя руками нажимать на кнопки пульта управления. Лана смотрела на Ворона сквозь стекло и задыхалась от непонятных ощущений, пробуждённых от его прикосновений. Потянуло в сон, и Лана заснула.
* * *
Лана спала в диагностической капсуле. Эван стоял рядом с тяжело дышащим Крисом, по-прежнему находящимся без сознания, и наблюдал, как Ворон выкладывал на столик из придвинутого шкафа шелестящие упаковки.
Медик швырнул брату упаковку, которую тот ловко поймал.
— Тут две пары датчиков. Красные на шею с двух сторон, синие на запястья.
Принц вскрыл упаковку и начал прикреплять датчики. Ворон между делом спросил:
— Почему она ещё жива?
Эван пожал плечами.
— Потому что в Сфере великолепные спецы. Мы все отлично делаем свою работу.
— Ты прекрасно понял, что я имею в виду.
Принц молчал, и Вернон принялся развивать тему.
— Сначала я думал, что ты хочешь перехватить у сектантов их цель. Очевидно, что они создают мощных магов, и одного из сильнейших ты решил захватить и завербовать. Затем я думал, что ты сохраняешь ей жизнь ради экспериментов. Очень дальновидно. Спецы Сферы значительно подняли квалификацию, пока её учат — ещё полгода, и у тебя будет десяток новых империалов. С ней всё время методики не срабатывают, приходится искать и разрабатывать новые.
— Что тебя не устраивает в этой версии?
— Я не понимаю. Ты продолжаешь стабилизировать мага невиданной ранее мощи. Вливаешь столько ресурсов, что продавленные тобою же проекты сдвигаются на несколько лет. Тренируешь лично, отрывая внимание от стратегических вещей, в том числе имперских, вне Сферы. Терпишь магическое помешательство, хотя это прямая угрозу твоему браку.
Принц молчал, и Ворон продолжил рассуждать, выводя на экран данные с датчиков на Эване.
— Меня с Хрыном и Крисом тоже не щадишь, прекрасно осознавая последствия, если кто-то из нас тронется рассудком. И при этом игнорируешь самый простой и безопасный для всех вариант. Не станет её — не станет проблемы с разделением. Не говоря о том, что она может перейти на сторону сектантов, если те дадут достаточно причин. Да, ты взял под охрану её семью, связал контрактом, обучаешь и спасаешь, но это не гарантия.
Верн помолчал, с иронией добавил:
— В то, что влюбился — не поверю.
Сказал и метнул на Эвана быстрый взгляд из-под бровей, но принц только усмехнулся. Ворон понимающе кивнул и продолжил рассуждать.
— В жалость не поверю тоже. Ты принц крови. Я взламывал твой архив. В нём достаточно приказов об уничтожении опасных магов. Подписанных лично тобой. Была среди них совсем малышня. Поэтому я спрашиваю — для чего? Почему она всё ещё жива?
— Я обязан учитывать все варианты.
Ворона перекосило.
— Ненавижу эту твою фразу. И какие варианты ты учитываешь, когда с ней возишься?
— Вер, тебе нужно подготовить всё, что может понадобиться для операций Криса. И объяснить мне. Иначе ассистент из меня не выйдет.
— Да, я сделаю. — Ворон полистал информацию на экране. — Можешь снимать датчики, у тебя порядок. Рану на руке обработай. — Кинул бутылку с антисептиком. — Пока готовлю всё, не уходи от ответа. Какие варианты?
Эван молчал, медик методично подтаскивал к столу с неподвижным Кристофером шкафы и столики, с шелестом вскрывал упаковки и позвякивал инструментами.
Наконец, принц ответил:
— Помнишь материалы отца о «лучевых пробойщиках»?
Позвякивание инструментов стихло. В тишине бункера у стены попискивала капсула со спящей Ланой, прерывисто дышал Крис. Через несколько десятков секунд движения Ворона возобновились, позвякивание снова раздавалось, но уже медленнее.
— Снова отцовские материалы, значит. Ох уж эти секретные разработки императора Патрика, чтоб их! Я мог и сам догадаться, что ты именно в них полезешь. Да, помню. Конечно, помню. Теория единых миров. Магический мир разрывало избытком магии. Земной мир был беден на магию. Когда между магическим и земным миром образовалась портальная связь, они объединились в систему.
— Верно. Я про эту теорию.
— И что. Ты считаешь, что она — пробойщица для луча? И все эти дети — результат попыток создать лучевого пробойщика?
Тишина, потом чуть ироничный ответ:
— За что я тебя ценю, брат, так это за исключительно правильно задаваемые вопросы.
