Можно было поверить, что местные удержатся, – если не смотреть за реку, туда, где из тени леса валила бесчисленная армия. Лесорубы – крепкий народ, но военному делу их не учили. Сломать можно всякого, а когда они сломаются, начнется резня.
– Анник их оттеснит.
Валин молился в душе, чтобы его слова обернулись правдой. Лучница была хорошим тактиком, только есть ли ей дело до нескольких сотен лесных жителей, гибнущих на ургульских копьях? Она вполне могла списать их в сопутствующие потери ради своей, хладнокровно рассчитанной цели.
– Анник их отгонит.
– Смотри, – указал Талал.
Горожане отступали. Это не было беспорядочным бегством: отходили по одному, целеустремленно двигаясь через деревенскую площадь к мосту между островами. Осталась Анник. Осталась Пирр. Остались и несколько десятков самых крепких на вид мужчин и решительных женщин – они угрюмо посылали стрелу за стрелой в массу всадников, прикрывая отход остальных. Казалось, отступление затянулось на долгие дни, хотя прошло, конечно, не более нескольких минут. Лесорубы с баррикады отошли по среднему мосту на западный остров.
Теперь сотни ургулов заполонили восточный: пробирались по вязкой отмели, вздергивали лошадей на дыбы перед баррикадой. Ее высоты хватало, чтобы еще на время задержать конных, но время для прикрывающих отступление истекало. Несколько ургулов уже спешились и карабкались по бревнам. Стоит им проломить стену, остров потерян.
– Гвенне бы подорвать средний мост, – процедил Валин.
Его тело звенело натянутым луком от мучительного желания сбежать вниз, сдерживать плечом к плечу со своим крылом напор ургулов, внести свой вклад в отражение угрозы. Он бездумно сжимал и разжимал кулаки – руки чесались что-нибудь стиснуть, разбить вдребезги. Все доводы за сохранение позиции казались сейчас ложными, но сойти вниз означало спустить в нужник всякую надежду прикончить ил Торнью. Он ощущал вцепившиеся в тело, терзающие его когти яростного предвкушения боя, но его недаром готовили именно к таким минутам. «Дисциплина, – писал Гендран, – узда, которой разум правит телом».
– Ей бы взорвать мост, – повторил он, с трудом принудив себя разжать кулаки.
И взрыв грянул – глухой рокот разорвал влажную ткань ночи. Тихий поначалу звук перешел в звонкий треск, тысячи рвущих уши разрывов громоздились друг на друга, оглушали… Но средний мост не шелохнулся, и мгновение спустя Валин понял, что грохот докатился от восточного русла, от плотины плавучих бревен. Он успел развернуться туда, чтобы увидеть, как щепками взлетают в воздух громадные, в десять человеческих ростов, стволы, как они сыплются на отмели и на стремнину, взметывают серую пену и брызги, давят ургулов и ургульских коней.
– Пресвятой Хал! – выдохнул Талал.
Валин только кивнул, глядя, как прогибается и разваливается деревянный настил, внезапно лишенный упора – мостовых свай посреди русла. Всадники, только подступившие к берегу, сдерживали обезумевших коней, спеша в относительную безопасность, подальше от валившихся на землю обломков толщиной с мужское бедро, которые то втыкались в мягкую землю, то расщеплялись от удара о твердую.
Восторженный вопль Лейта затерялся в общем хаосе.
– Гвенна, стерва рыжая, ты гений! Наша девка! – Он схватил Валина за плечо, тыча пальцем в обломки моста. – Ее работа!
– Как она умудрилась?.. – медленно спросил Валин. – И где она?
Талал смотрел на вещи трезво:
– Подорвали снизу. Видно по характеру взрыва.
– То есть она поднырнула, – произнес Валин.
Он разглядывал пережеванную рекой безумную массу расщепленных бревен и огромных острых обломков. Все восточное русло – каша из разорванных тел и вращающихся стволов. Не река, а меч самого Ананшаэля. Если Гвенна была в воде, а должна была…
– Она погибла, – сказал Валин.
Слова вылетели наружу, оставив за собой одну пустоту.
– Гвенна погибла.
Лейт уставился на него – и оттолкнул от себя:
– Мы этого не знаем.
– Мы ни хрена не знаем, но глаза у тебя есть? – Валин ткнул пальцем в протоку. – Можно там выплыть?
– Мы все равно ничего не знаем, – уперся Лейт и добавил тише: – Даже если погибла, свое дело она сделала.
– Не до конца, – поправил Валин, повернувшись к среднему мосту.
Бессердечные слова, но сердечность посреди боя – верный способ умереть.
– Плотину она подорвала, а путь с восточного острова на западный для ургулов открыт.
Талал смотрел в трубу:
– Прикидочно на восточном острове три сотни.
– На мосту, выходит, столкнутся равные силы, – кивнул Валин.
– Равные, – тихо проговорил Талал, – только это три сотни храбрейших зверюг Кулака против кучки деревенских парней и полудюжины разведчиков ил Торньи.
У западного конца среднего моста, в ста шагах от подножия башни, уже наметилась новая линия обороны. Лесорубы и там наспех сложили баррикаду – вал бревен поднимался до пояса, – а лучники заняли места по обе стороны. Хорошая позиция. С нее можно в упор расстреливать ургулов на мосту, ширина которого вынуждала конных ехать не более чем по двое в ряд.
«Хорошая позиция среди гребаного кровавого месива», – уточнил для себя Валин.
На переправу через восточную протоку и захват половины поселка у ургулов ушло менее часа. Лесорубы неплохо себя показали, но вооружены они были кое-как и, судя по опасно разрозненной цепи на ближнем берегу, должны были вот-вот сломаться. Пожертвовав собой, Гвенна дала им краткую передышку, когда задержала основные силы ургулов, но передышка ничего не меняла. На глазах у Валина один ургул успел одолеть целый мостовой пролет и упал у самой баррикады со стрелой в глазнице. Наверняка работа Анник, но на всех Анник не хватит.
– Да пошло оно все!.. – воскликнул Лейт. – Я спускаюсь.
– Ил Торнья… – заговорил Валин.
– Ты вбил себе в башку ил Торнью, – сплюнул пилот. – Ты его и убивай.
Стыд и бессилие, решимость и сомнения разом взметнулись в Валине опаляющей вспышкой черной злобы. Еще с Островов, с самого рождения крыла, Лейт подчинялся только своим хотелкам: летал по-своему, дрался по-своему, пропускал мимо ушей не устраивающие его приказы – и плевал на то, чего это стоит крылу. Похоже, сукин сын вообразил, что все окупят шуточки и дружелюбие, что за них весельчаку спустят весь вред, причиненный его бесшабашностью. Валину хотелось схватить пилота за глотку, вколотить в него понятие о дисциплине. Он уже привстал, чтобы так и сделать, когда Талал удержал его за плечо.
– Может, так будет лучше, – тихо сказал лич. – На ил Торнью хватит нас двоих, а Анник с Пирр помощь не помешает, и у местных будет лишняя опора.
Валин застыл на полусогнутых, потом сплюнул через кромку крыши и снова сел. Он глянул на пилота и покачал головой.
