— Мы отказываем вам в обслуживании, выйдите вон, — невежливо встретил меня продавец в гончарной лавке.
Я была так зла, что лишь подняла руку и зажгла на ней файерболл:
— Может, помочь вам закалять ваши изделия? Уверена, они станут лучше, если я пройдусь по ним магическим пламенем.
— Вы не можете!.. — он попятился к стене, прикрывая раскрытыми руками свои горшки и вазы, покосился в сторону выхода.
— Мне нужен ваш подмастерье, у меня срочный заказ, — буркнула я мрачно, гася пламя.
Больше продавец не посмел мне возражать и проводил в задние комнаты, где месили глину и делали посуду несколько человек.
— Что-то случилось, — обеспокоенно спросил подмастерье, увидев меня в таком виде. — У вас что, платье подпалено?..
— У меня срочный заказ. Очень срочный, — не обращая внимания на вопросы, заявила я.
Чтобы не мелочиться, я велела сделать три почти одинаковых амулета: для поиска Эрика, Астридсона и Трюггви. Всех троих я знала лично, а значит могла воссоздать слепок их ауры, помнила обозначающие их рисунки. Не пожалела ни магии, ни крови, чтобы замесить побольше глины, не ушла ни на минуту, пока подмастерье делал на специальном круге «тарелку» и лепил шарики-бусины. Тщательно выверила все рунные символы, наносимые на амулет.
— Теперь нужно подождать высыхания, — подвел итог подмастерье, косясь на меня.
— Значит, я подожду.
— А вы не хотите поехать домой: помыться, переодеться? Вы вся… в саже?..
— Я подожду здесь.
— Но у вас даже пальто с собой нет! А ждать придется всю ночь!
— Я подожду.
Я не сомкнула глаз всю ночь и только крутила в голове мысль, что мне следовало согласиться на брак с Эриком. Если бы я согласилась, то подарила бы ему такое же кольцо, как он мне — амулет, по которому его можно было бы найти. Лучше бы меня похитили, он бы смог меня найти, а я… из-за моей нерешительности он может пострадать: его могут убить, его могут пытать прямо сейчас, немедленно!
Сердобольный подмастерье выдал мне одеяло. Меня знобило даже рядом с жаркой печью для обжига глиняных изделий, и я не могла с собой ничего поделать. Едва я прикрывала глаза, как под веками появлялись рисунки из дела, как Трюггви расписал ранами-рунами тела тех женщин. Только теперь на их месте я видела Эрика. Ведь маг сильнее человека, его тело способно выдержать больше, не умерев, и выдать куда больше энергии. Эти картинки перемежались с воспоминаниями того, как когда-то я стала свидетельницей жертвоприношения раба. Из него высосали всю силу до последней капли, превратив в хрупкую мумию, а потом и в прах. Не знаю, что меня понесло к алтарю после окончания ритуала, с которого я сбежала, шокированная, как только стало возможно. Я стояла в тени раскидистой оливы и наблюдала, как один из рабов Учителя копался в прахе, оставшемся от убитого. Я стояла, шокированная этим зрелищем, пока он меня не заметил:
— Что ты здесь делаешь?! Пошла вон! — прокричал он.
Вздрогнув, я очнулась из забытья, мало похожего на сон. Первые подмастерья уже пришли на работу позевывая. Я с трудом дождалась, когда ночную партию изделий вытащат из печи. Быстрее ветра я зарядила амулет, настроенный на Эрика и активировала.
Но амулет не заработал, будто его и не было на этом свете.
Глава 83. Драдрерика
Лейва выпустили из тюрьмы, признав, что его подставил Трюггви. Когда его начали проверять, все легко сошлось: у него в ту ночь не был дежурства, но соседка видела, как вечером он покинул свою квартиру, а вернулся только после полуночи. Припомнив, коллеги вспомнили, как он настраивал их и подзуживал против Лейва и Эрика, как ловко высмеивал их теории.
Все сошлось, убийца был известен, невиновный отпущен, но это ни к чему не привело. Зимнее солнцестояние приближалось, а ни одна из облав, организованных все еще не выздоровевшем капитаном Вигбьорнсоном, так и не дала результатов. Мои амулеты тоже не работали. Все, что внушало мне надежду, что Эрик все еще жив, но где-то в плену.
Лейв, едва восстановившись после заключения в безмагической камере, мотался по городу, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь, но пока, насколько я знала, у него ничего не получалось. «Он меня не бросил, когда меня подставили, и я его вытащу,» — бормотал он, отсекая все предложения пожить немного в полицейском санатории для магически истощенных.
Иногда он заезжал в школу делился новостями, ожидая каких-то прорывов от меня, но мне нечем было его порадовать. Поисковики заняли свое место прямо на стене тренировочного зала, чтобы сразу можно было увидеть, если кто-то выйдет из-под защиты от поиска, но пока не реагировали.
Я постаралась максимально нагрузить себя работой, чтобы не сойти с ума, и тренировала одну группу за другой, иногда даже несколько одновременно. Без этого я не могла ни спать, ни есть. Хотя вряд ли это можно было назвать здоровым сном — я просто доводила себя до полуобморочного состояния и падала на стопку недавно закупленных ковриков для медитаций прямо в тренировочном зале — на случай, если амулеты все же заработают.
Кейа говорила, что я должна отдохнуть хотя бы ради Эрика, чтобы быть в состоянии ему помочь, когда потребуется, но я только отмахивалась — мой резерв был полон, и я горы готова была свернуть, если бы кто-то только показал мне те горы, развал которых поможет вернуть Эрика.
Сиг с Кейей, кстати, помирились. Кажется, она наконец-то что-то поняла, не знаю, каким образом, но решилась и подошла к Сигу. По ее словам просто сказала, что сожалеет о своих словах и о том, что у них ничего не получилось. Не сразу, но слово за слово, и Сигмар растаял, но сразу поставил условие, что он больше не хочет жить в неопределенности, что она сразу должна дать свой ответ, согласна ли она быть его женой. И Кейа согласилась, они договорились о помолвке в несколько месяцев, пока школа встанет на ноги, а потом поженятся.
Когда мой резерв в очередной раз переполнился, я даже удивилась — я не обращала внимания на артефакт, измеряющий заполненность резерва, слишком долго. До последнего держалась, заканчивая очередное занятие, а потом села на стопку ковриков и уже не смогла подняться. Кейа предлагала довести меня до дома, но я отказалась — мне не хотелось уходить из своей школы, она придавала моей жизни хоть какой-то смысл.
Занятия на следующий день пришлось отменить, но я находила какое-то мазохистское удовольствие в том, чтобы лежать и мучиться от переполненного резерва. Ни читать, ни разговаривать не хотелось, только лежать и пялиться в потолок, ощущая, как внутри ворочается огромное солнце, раздвигая что-то внутри под свои размеры, норовя неаккуратным движением раздавить внутренние органы или разломать ребра. Я точно знала, что это невозможно, что это не физический объект, а давление магии, растягивающей резерв до размера, пропорционального другим моим параметрам, но жутковатые картинки все равно вставали перед моими глазами. И я решила терпеть этот процесс до последнего, не позволяя себе его облегчить, пока не дойду до критического состояния.
