Когда я подвез ее до дома, то с огорчением заметил, что обитает девушка в какой-то развалюхе. Меня кольнуло чувством вины, что никак не помог девушке устроиться в новом для себя мире. Казалось бы, с годами работы в полиции желание посадить себе на шею каждого встречного-поперечного должно было атрофироваться, тем более, когда насмотришься, как таких «помогальщиков» «несчастные жертвы» грабят и убивают, шантажируют и подставляют, в каждом пострадавшем начинаешь подозревать дурное. Однако же Драдрерика вызывала сочувствие странным образом — как раз тем, что она не жаловалась, не просила о помощи, а, наоборот, бодро сообщала, что все у нее в порядке, что у нее свой бизнес.
Весть о появлении новых амулетов, функционирование которых основано на нестандартной технологии, сперва напрягла, но все вроде бы оказалось безобидно. Впрочем, я сделал себе заметку проконтролировать это дело, чтобы не оказалось, что заодно попаданка торгует чем-нибудь опасным. Все оружейники нашего мира находились под тщательным контролем полиции и регулярно отчитывались о том, кому, что и в каком количестве продали. Некоторые маготехнологии способны привести не только к одной смерти, но и к массовым жертвам, так что в парламенте даже периодически выдвигают закон о запрете тех или иных видов оружия для мирного населения или ужесточения правил его покупки. Я всегда выступаю «за» подобные инициативы, прекрасно понимая, что любое оружие, купленное мирными гражданами, легко оказывается у преступников, но многие члены парламента, включая моего брата, придерживаются мнения, что только с помощью артефактов люди могут защититься от вооруженных бандитов. В общем, это вечный наш спор.
Следующие дни прошли спокойно. Дело об убийствах так и зависло на стадии опросов бесконечных свидетелей, желающих за плату сообщить следствию что угодно, в том числе и готовых подтвердить, что убийца привидение или даже дух, воплощенный в оружии — летает нож по улицам и режет всех подряд. Короче, бред, я даже не стал читать все протоколы допросов, которые нам прислали.
Хорошо, что нас выслали из этого бедлама, это позволило разгрести текучку, а заодно уточнить информацию о Драдрерике Беалитдоттир. В магистрате в отделе по работе с попаданцами мне подтвердили, что она была трудоустроена, но вылетела с работы с плохой рекомендацией и теперь ходит по собеседованиям на должность простой охранницы. Я тяжело вздохнул — ну, что за девушка непутевая, все время у нее все не как у людей.
Про защитные повязки для прачек расспросил прямо на месте. Заметил среди местных работниц знакомое лицо — девушку, с которой Драдрерика в прошлый раз возвращала свою секиру. С трудом вспомнил имя… цыпленок! Кейа.
— Вы только не подумайте ничего, Рика только добро людям делает! — взмолилась Кейа за подругу. — Она ведь совсем недорого повязки продает, и заряжает еженедельно и недорого совсем.
— А еще что-нибудь она продает? — попытался вывести разговор на интересующую меня тему.
Глаза Кейи забегали:
— Она же ничего плохого… она людям помогает…
— Конкретнее?
— Пару лечебных амулетов она сделала… они от легочных болезней помогают. К лекарям-то дорого идти, ни у кого таких денег нет. Мама моя совсем дышать почти не могла, дойти до рынка была не способна — задыхалась, ее с работы уволили. А Рика помогла. Она очень старается, ничего плохого не делает, сэр!
— Понятно, — вздохнул я. — Так, значит, недорого берет?
Кейа закивала.
Ага, а учитывая, что у всех практически работниц прачечной уже повязки есть, то и продавать больше ей свои изделия некому. Понятно, бизнес ее кончился давно, вот на бои и потянуло-то. Я тяжело вздохнул и, поблагодарив девушку, уехал. В конце концов, какое мне до всего этого дело? Никакого. У меня своей работы полно.
На выходных опять решил навестить матушку, в этот раз уже не ради зарядки резерва, а в качестве визита вежливости — мама недавно вернулась из поездки на юг. Привез ей любимых конфет из центральной столичной кондитерской, бутылочку вина отцу. Посидели в кой-то веки тихо и спокойно, без нервотрепки. Мама рассказывала о моей новорожденной племяннице, которую она успела поведать.
— Она так похожа на тебя маленького! — приговаривала она восторженно, хотя по мне все младенцы в принципе похожи.
Я слушал вполуха, вежливо кивая в такт разговору. Мимо прошла служанка и начала аккуратно собирать со стола посуду, и я вспомнил:
— Мам, а у нас в доме нет вакансий?
— Вакансий? — удивилась мама новой теме для разговора.
— Да… я бы хотел пристроить на работу одну девушку.
— Вот как? — ее глаза сверкнули любопытством. — Кто же она? Вообще-то, у нас достаточно горничных, но, если тебе так хочется…
Я представил Драдрерику Беалитдоттир в роли горничной: как она ходит по дому в доспехе поверх форменного платья, а, когда ей велят перестелить кровать, вонзает секиру в любимую мамину перину.
— Нет, — рассмеялся я, — эта особа точно не годится на роль горничной.
— Ну, даже не знаю, что же тогда предложить, — растерялась мама. — Что она умеет делать?
Может участвовать в подпольных боях и случайно вывихнуть руку гостю…
— Нет, знаешь, я ошибся, — отмахнулся я, — ничего не нужно.
— А зачем ты об этом вообще заговорил? — удивился папа.
Я пожал плечами. Действительно, зачем? Глупые мысли.
Когда вернулся в город, дни потекли своим чередом, и я, наконец, сумел выбросить из головы попаданку, окунувшись в водоворот дел. Лейв был полностью поглощен своей очередной влюбленностью, немногие дамы, работающие в полиции, обожали его в этом состоянии: он мог начать читать стихи в приемной у начальника, чтобы развлечь его секретаршу, был мил и приветлив. Вот когда его очередная великая любовь лопалась, как мыльный пузырь, он становился мрачен, неразговорчив и саркастичен, так что его терпеть был способен только я. А пока влюблен — обаятельнее и очаровательнее мужчины в участке было не сыскать.
— Мистер Стейнсон, вас просит зайти доктор Ормаррсон, — сообщил один из коллег, и мы с Лейвом поспешили в подвал, где обитал главный патологоанатом.
— Неужели еще одно убийство проститутки? — с сомнением протянул я, шагая вниз по лестнице.
— Типун тебе на язык, срок еще не пришел, — буркнул Лейв, потерявший, впрочем, свое благодушие.
В подвале было прохладно, потому что повсюду развешаны специальные охладительные амулеты.
— О, Эрик, Лейв, рад вас видеть, — поприветствовал нас доктор Ормаррсон. Светлый халат его был заляпан чем-то темным, волосы вокруг крупных залысин торчали в разные стороны. На столе перед ним, впрочем, лежал труп мужчины, а не женщины.
— Что случилось? — я подошел ближе и быстро окинул тело взглядом: никаких следов рунических ран видно не было.
— Да вот, казалось бы, бытовая смерть, ничего подозрительного: на теле никаких ран. Умер человек от внутренних болезней, можно было бы предположить. Да только ваш молодой коллега решил попрактиковать на нем диагностическое заклинание, и оказалось, что есть следы магии. Я весь измучился, пытаясь их определить, — он взял специальный амулет для определения сверхъестественных эманаций. — Я уже и так, и эдак — нет ничего, — он провел амулетом над телом, и тот не откликнулся и не засветился. — А как начал я его вскрывать, так все и выяснилось, — доктор поднес амулет к разрезанному животу жертвы практически вплотную, и тут амулет ярко полыхнул.
