Порой Янке казалось, исчезни она из Лёшкиной жизни, он заметит не сразу. Когда закончится последняя порция супа. Когда его квартира вновь погрузится в «творческий» хаос, а в шкафу обнаружится избыток свободного места. Возможно, узнав правду, он расстроится и даже всплакнет. А после сотрёт её имя из ежедневника и вернётся к любимой работе.
«Большой босс» поднялся из-за стола, и, погруженный в свои размышления, направился к шкафчику с канцтоварами.
— Лёш! — окликнула Янка. — Ты вообще меня слышишь?
— Малыш, я занят, — деловито нахмурился он.
Янка окинула взглядом его несуразный прикид. На фоне застиранных треников и мешковатой футболки деловитость смотрелось комично. Она встала с дивана и, подойдя к столу, изобразила стук в дверь.
— Алексей Викторович, простите, что отрываю, — деликатно пропела она. — Но дело чрезвычайной важности!
— Да-да, — Лёшка смешно изогнул одну бровь.
— Понимаете, на землю летит астероид! — Янка прижала ладони к груди, — И нашей планете грозит большой взрыв! Никто, кроме вас не сумеет с ним справиться.
Лёшка хмыкнул, отвлёкся от монитора. Взгляд его стал лукавым.
— Позвольте проверить готовность вашей ракеты? — продолжила Янка.
Она приблизилась и встала сбоку, позволяя ему лицезреть свои бедра в разрезе упругого шелка. Он ловко нащупал поясок халата, и рука нырнула под тонкую ткань.
— К чёрту астероид, к чёрту работу, — прозвучал его сдавленный голос.
В горячей мужской ладони упругий холмик груди отзывчиво ожил. Он чуть сдавил его, дразня твердеющий кончик. Янка ответила стоном, слабея от чувственных ласк. И закрыла глаза, массируя нервными пальцами копну светло-русых волос…
В день отъезда шел снег. Он сыпал пушистыми хлопьями. Пару таких упало ей на ресницы. Янка сморгнула. Еще накануне она твёрдо решила остаться дома. Сочинила прощальный посыл. И размышляла над тем, какой смайлик к нему прикрепить. Отправить ему поцелуй? Это слишком двусмысленно! Улыбку? Банально! Смущенную рожицу? Красноречиво! В итоге решила отделаться круглыми скобками. Вышло вполне дружелюбно.
«Юр, удачи! Надеюсь, еще увидимся. Было весело)», — перечитала она, и оставила сообщение в черновиках.
Поезд шёл ночью, и потому сбежать, прикрываясь работой, не получилось. Поразмыслив, Янка решила симулировать! К вечеру у неё случился приступ мигрени, щедро сдобренный «ахами» — «вздохами». Она лежала на диване, с мокрым полотенцем на голове. И… то ли компресс оказался слишком холодным, то ли ночь за окном наступала отчаянно быстро. Но только Янка вдруг передумала! Ей захотелось обнять его напоследок. Пусть даже мысленно. Улыбнуться и посмотреть ему прямо в глаза. Чтобы запомнить их выражение.
— Ян, у нас не так много времени! — поторапливал Лёшка. Он готов был усесться за руль и на следующий день после выписки. Лишь бы Янка не села!
Всю дорогу она молчала, наблюдая, как Лёшкины пальцы отбивают чечётку на руле в такт мелодии. И хотя по радио звучало что-то весёлое, но на душе у неё было грустно.
В окне мелькнул знакомый двор, и Юрка, стоявший около подъезда, погасил сигарету. Он бросил рюкзак на сиденье и приземлился.
— И это весь твой багаж? — хмыкнул Лёшка.
— Ага, — Юрка кивнул, — я привык налегке.
Они заговорили о чем-то таком незначительном. Словно ехали по делам, или в гости. Оставляя за кадром самое главное. Ведь он уезжал! И Янка сидела, сжимая пальцами ремень безопасности. Она ждала, что вот-вот, в череде бессмысленных фраз прозвучит что-то важное. Что-то такое, что изменит навсегда ход истории. Но дорога, опустевшая в столь поздний час, расстилалась в окне белой лентой. Становясь все короче…
Они домчались в два счета. До прибытия поезда оставалось каких-то пятнадцать минут. Вокзал равнодушно сиял панорамными окнами. Жужжал, словно улей, хором сотен людских голосов. Лишь иногда прерывая его монотонным анонсом. Вынуждая людей встрепенуться.
«Поезд Москва-Симферополь пребывает на третью платформу. Нумерация вагонов с головы поезда», — озвучивал диктор.
Парень и девушка, ждавшие сбоку, обнялись. Прохожие шли, минуя влюбленную пару. Не обращая внимания. Все спешили, боясь опоздать! В этой толпе людской суеты они растворились друг в друге. И остались стоять неподвижно, подобно статуе в прощальном жесте. А снег все шёл, осыпая их головы, плечи и чемоданы, что виновато ютились в сторонке.
Янка сделала вдох и ухватилась за Лёшкину руку. Как будто боясь поскользнуться.
— Всё по расписанию! — самодовольно заметил он, когда диктор вновь объявил о скором прибытии поезда.
— С головы? — Юрка прислушался. Он в последний раз затянулся и бросил под ноги окурок.
— По идее туда, — сказал Лёшка, кивая в сторону, где платформа сужалась.
— Разберемся! — ответил Юрка и достал из кармана билет.
Сейчас, в ареоле скудного света, он выглядел старше. Небритый анфас заострился. Из-под вязаной шапки виднелись покрасневшие мочки ушей. И Янка вдруг вспомнила, какими они были на ощупь. Пальцы её внутри тёплых варежек сжались в кулак. Она знала заранее, что будет непросто. Но не знала, насколько! Боль металась внутри грудной клетки, трепеща, выбираясь наружу. Сердце бешено колотилось, пропуская удары.
«Всё пройдёт», — твердила она себе на протяжении последних недель. И верила в эти слова! До тех пор, пока не утратила силы бороться. Пока не сдалась…
Поезд гудел, пребывая. А в груди нарастал нестерпимый, болезненный жар. «Неужели он так и уедет», — подумала Янка. Не сказав ей ни слова? Сделав вид, что ему все равно?
Юра поднял рюкзак и взвалил свою ношу на плечи.
— Ты давай, береги себя! Понял? — обратился он к Лёшке.
— Не боИсь! Я под присмотром, — усмехнулся тот, пожимая продетую в локоть ладошку. Янка вскинула брови, улыбнулась ему через силу.
— Позовёте на свадьбу? — громко выкрикнул Юрка, заглушая голосом лязг тормозов.
— А как же! — откликнулся Лёшка, — Ты давай, тоже в девках не засиживайся. Скоро четвертый десяток!
Он отпустил её руку, и Янка качнулась, теряя опору. Парни обнялись по-дружески, грубовато и быстро.
— Ян? — позвал её Юрка.
И Яна застыла, не в силах двинуться с места. Ей хотелось, чтобы он это сделал. Чтобы обнял её на прощание! Ведь сама бы она не решилась.
— Ну, пока, мелюзга! — произнес он с улыбкой.
— Пока, — одними губами ответила Янка. Боясь посмотреть на него. Боясь себя выдать…
Людская масса тревожно задвигалась. Поезд гудел, вырывая влюбленных из объятий друг друга. Она наблюдала, как девушка, помахав на прощание, шмыгнула носом. Как парень ушел, волоча за собой чемодан. Янка смотрела, стараясь впитать их печаль. Стараясь унять свою собственную.
