Слушать рассказ Лили оказалось для Яна настоящим испытанием. Сам факт, что мать вынуждена торговать своими детьми, чтобы выжить, выглядел куда отвратительнее нездоровой склонности Юстиниана к насилию — это как раз не слишком удивляло. Такие, как он, охотно обменивают человечность на малейшую иллюзию власти.
— Жаль девочку, но такое сплошь и рядом, — Шарпворд удручённо вздохнул. — Можешь не волноваться, осуждать твою подругу я не стану, но давай начистоту, Лили, ценности в твоём рассказе не больше, чем в болтовне уличной торговки…
— Может, всё-таки дослушаешь? — возмутилась собеседница. — Всё ты впереди кареты норовишь бежать. Забрать-то она её забрала, вот только неделю назад Бэль бесследно пропала. Испарилась, исчезла! Попервой Вики подумала, что дочка удрала: дружок у неё какой-то появился, всё бегали друг к другу втихомолку. Но когда выяснилось, что мальчишка о пропаже ни сном ни духом, быстро подала заявление в полицию. Не находишь здесь ничего подозрительного?
— Намекаешь, что король замешан в её исчезновении?
— А ты сам посуди, странное ведь совпадение!
— Пожалуй… — Шарпворд поправил съехавшие на нос очки. — Возможно, так оно и есть, но мой тебе совет, держись от таких вещей подальше. Понимаешь, о чём я?
— Ты меня совсем за дуру держишь? — Лили обиженно надулась. — Не будь Вики моей подругой, я бы и слушать подобное не стала. Но вдруг этот изверг держит Бэль в каком-нибудь подвале? Вдруг ей можно ещё помочь?
— Лили, если это дело рук короля, ничем ты ей не поможешь, — Ян заглянул собеседнице в глаза. — И я не помогу, и полиция — никто! Постарайся больше не видеться с этой подругой. Не ровен час, и с ней чего недоброго случится.
— Да, ты прав… — она в задумчивости свела брови, но вдруг встрепенулась. — Ох, что же это я! Засиделись мы с тобой. Завтра вставать ни свет ни заря, а дел дома — выше Двойного Пика. Береги себя, мой отважный борец за справедливость!
Звонко чмокнув Яна в щёку, она суетливо расправила юбку и выпорхнула из кофейни. Шарпворд долго смотрел на недопитый коктейль, а из головы всё никак не выходила принцесса. Лили наверняка и не осознавала в полной мере, свидетелем каких событий ей повезло оказаться. Об услышанном он не переставал думать и корпя над статьёй до самой ночи, и покидая редакцию, когда время давно перевалило за полночь. Готовый материал он скромно оставил на самом уголке редакторского стола — утренняя приятность для Оливии. Эх, увидеть бы её лицо, когда она прочтёт новость! Если принцесса действительно связана с сопротивленцами, Прибрежье ждут воистину нелёгкие времена. Принцепс наверняка знал обо всём, потому нашёл дурачка в лице Яна, чтобы запудрить народу мозги россказнями о милосердии. Как Максиан мог допустить гибель обычных граждан? В чём они провинились перед осквернёнными? И если исходить из намёков принцепса, пламя только разгорается, и скоро оно поглотит всю страну, от скалистых берегов Южного Мыса до бескрайних виноградников Опертама.
Представив ужасающую картину восстания, Ян содрогнулся. Неужели не осталось ни единого шанса предотвратить грядущее безумие? Почему простой народ должен платить кровавую дань за жестокость ненасытных богатеев? Кому мог навредить вон тот трудяга, возвращающийся домой после тяжёлого дня с тощей сумкой за плечом? Или вот эта несчастная, что еженощно торгует собой на углу ресторана ради куска хлеба и крыши над головой. Разве они заковывали в цепи осквернённых? Они и сами рады бы служить кому-нибудь за гарантированную порцию похлёбки, а не гоняться за жалкими грошами, боясь в любой миг оказаться на улице вместе с детишками и старенькими родителями.
Погрузившись в мрачные думы, Ян и не заметил, когда именно за ним увязался странный человек в широкополой шляпе. Поначалу он решил, что это случайный попутчик, но ускорив шаг, с тревогой обнаружил, что неизвестный тоже пошёл быстрее. Как назло, этот район считался промышленным: ни жилых домов, ни ночных заведений, только высокий забор бумажной фабрики да несколько складских зданий с глухими чёрными окнами. Улица не освещалась, вокруг ни души — лучшего места для грабежа и не придумать. От этой мысли похолодело нутро, и, не собираясь выяснять, верны ли его догадки, Ян бросился наутёк, попутно высматривая, куда бы свернуть, чтобы оторваться от преследователя. Но грабитель оказался проворнее. Нагнав на самом углу фабрики, он развернул Шарпворда за плечо и, вцепившись в лацкан пиджака, впечатал его в стену.
— А бегаешь ты не так-то хорошо, как языком треплешь, — просипел незнакомец. Лицо его скрывал чёрный шарф, натянутый до самых глаз на манер маски осквернённых.
И тут Шарпворда как ледяной водой окатило: никакой это не грабитель! Наёмник, подосланный закрыть рот распоясавшемуся правдорубу. Надежда отделаться кошелём мгновенно испарилась. Вот значит, как ему суждено умереть — от руки подонка, измеряющего человеческую жизнь звонкой монетой.
В руке неизвестного тускло сверкнуло лезвие, бок взорвался обжигающей болью, и время будто замедлилось. Ян действовал бездумно, не пытаясь осмыслить происходящее. Изо всех сил он оттолкнул нападавшего, и когда тот отступил на шаг, освободив место для манёвра, со всех ног рванул прочь.
В одну секунду Шарпворд пересёк улицу и резко свернул в первый попавшийся переулок, едва не растянувшись на бугристой земле. Спотыкаясь и балансируя, на трясущихся ногах он перепрыгивал ухабы и мысленно молил Терру, чтобы помогла добраться до проспекта прежде, чем убийца настигнет его. А тот буквально дышал ему в затылок.
В ушах грохотала кровь, в боку нещадно кололо, но Ян с остервенелым отчаянием нёсся к свету в конце, казалось бы, бескрайнего проулка. И вот он, спасительный проспект! Обогнув фонарный столб, внезапно выросший у него на пути, Шарпворд пулей вылетел на мостовую и ринулся к громко хохочущей компании молодых людей, столпившихся у входа в кабак.
— Эй, приятель, что с тобой? — заметив его, один из кутил вышел навстречу. — Тинова бездна! Кто это тебя так?
Шарпворд глянул на пропитанный кровью пиджак и, только сейчас ощутив нестерпимую боль, зажал рану рукой:
— Помогите! Меня хотят убить!
* * *
Грохнув по двери кулаком, Хантсман дождался, когда брюзжащий голос ответит, и ворвался в кабинет. Посол своей неизменно кислой миной уставился на него:
— Чем могу помочь, капитан?
— Мне ваша помощь, мистер Финч, как раненому контрольный выстрел. Какого хрена вы отправили курьера?! — Хантсман едва держался, чтобы не расквасить ему рожу так, чтоб потом месяц не мог ей кривить.
— А, вы об этом, — церемонно протянул посол. — Видите ли, капитан, ваши потуги проникнуть в лабораторию оказались не слишком эффективны. Сержант-майор дал точные указания по срокам, а вы их благополучно за-ва-ли-ли.
— Сроки не учитывали сложившихся обстоятельств! Или вы забыли, Финч, что вашей задачей было уломать короля на доступ?
— Уламывают девок в кабаках, Хантсман, а я исхожу из возложенных на меня полномочий. И не нужно мне тут тыкать носом в мои же обязанности! Я с ними справляюсь получше вашего. Со своей стороны, я сделал всё возможное, а вот вы, капитан, явно не оправдали свою лестную характеристику.
