— Скажите мне честно, Корнут, — лицо Лауры ожесточилось, взгляд сделался непривычно колючим, пронзительным, — что делал Юстиниан в покоях этой малолетней паршивки? В ту самую ночь, когда она сбежала из каструма?
Ну что он мог там делать! Разгонял миражи убеждениями, очевидно. Или как там Юстиниан выразился о нравственности? Корнут до последнего надеялся, что нездоровые фантазии короля таковыми и останутся, но, как выяснилось, его влечение к племяннице оказалось сильнее здравого смысла.
— Насколько мне известно, сообщники принцессы взяли его в заложники…
— Умоляю, хоть вы мне не лгите! — Лаура вскинула руку, требуя замолчать. — Я что, по-вашему, слепая? Эта испорченная девка без всякого стыда вертела хвостом перед моим супругом.
Корнут даже растерялся. Несчастный Юстиниан, невинная жертва коварной принцессы!
— Простите мне мою прямоту, Ваше Величество, но ваши переживания слегка надуманны.
— Если бы они были надуманными, я бы к вам не обратилась, — она опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Недолго посидев так, королева вновь заговорила. — Я просто пытаюсь выяснить, с кем прожила двадцать лет и кому подарила двух восхитительных дочек. Видите ли, Корнут, есть ещё кое-что, о чём бы я предпочла умолчать, но сама мысль, что это может повториться, приводит меня в ужас. Кажется, мой муж причинил кому-то страдание.
— Причинил страдание? — деланно изумился Корнут.
«Нет, милая Лаура, тебе не кажется».
Она принялась взволнованно теребить уголок тонкой как паутинка накидки. Её пышные ресницы слегка подрагивали, на лбу обозначились морщинки:
— Несколько дней назад меня мучила очередная бессонница, а пилюли для сна как назло закончились. Тогда я решила пройтись на свежем воздухе, чтобы нагулять сон. И вот, проходя по коридору мимо его кабинета, мне послышался девичий плач. Я испугалась и быстро вернулась к себе в покои, а вчера я нашла в кабинете вот это, — она протянула кружевной клочок с большим бурым пятном. — Взгляните, Корнут, это же кровь!
— Возможно, это оставила служанка… — он осёкся. Надо же было брякнуть такую нелепость!
— Вы меня совсем за идиотку принимаете?! Ровена свела моего мужа с ума! Проклятая ведьма… Думаете, я не знаю, что она осквернённая? Я слышала вашу беседу с Юстинианом. Эта тварь превратила его в одержимого, жестокого монстра, — в глазах королевы заблестели слёзы. — Помогите мне, Корнут, умоляю! Я в отчаянии!
Ему хотелось, чтобы её слова были правдой, но Ровена здесь ни при чём. Однажды Юстиниан отведал девичей крови, и она ему явно пришлась по вкусу. Глупо надеяться, что смерть той несчастной — чудовищное стечение обстоятельств. Не прошло и месяца, а король уже нашёл следующую жертву.
«Вот тебе и стабильное настроение».
Смерть девушки всего-навсего разминка, прощупывание дозволенных границ. Король лишь вкусил прелесть власти, пока смакует её, катает на языке, как леденец, но что будет, когда сласть могущества перестанет приносить ему прежнее удовольствие? На что тогда он пойдёт в погоне за новыми впечатлениями?
И тут Корнута осенило. Возможно, сам всеведущий Тин послал ему знак в лице королевы. В конце концов, что он теряет, испытав этот чёртов эликсир? Окажись он действенным, цена за него будет вполне оправдана.
Приняв самый скорбный вид, на который только был способен, Корнут бережно взял руки Лауры в свои:
— Простите меня, Ваше Величество. Я хотел уберечь вас, но теперь вижу, что всё зашло слишком далеко. Вы правы, Ровена действительно околдовала его, если можно так выразиться. Я и сам давно обеспокоен состоянием короля, но Боги на нашей стороне. Как раз этим утром Они послали мне то, что должно помочь исправить ситуацию.
— Правда? — слегка усомнилась королева.
— Истинная правда! Я бы никогда не стал лгать вам. Но мне понадобится ваша помощь.
— О, Корнут, вы настоящее чудо! Говорите, я готова на всё! Вы же знаете, я лишь хочу вернуть своего прежнего мужа, заботливого и чуткого… Разве я не вправе этого желать?
Корнут извлёк флакончик и вложил его в ладонь Лауры:
— Нужна всего лишь капля, не переусердствуйте. Каждое утро добавляйте лекарство ему в напиток, но делайте это незаметно. Сейчас Его Величество не в состоянии мыслить критично, и он наверняка решит, что мы хотим навредить ему. Понимаете, о чём я?
— Да-да, разумеется, — Лаура спрятала пузырёк в поясной мешочек, вышитый золотым узором. — Но… Что, если лекарство не сработает?
Корнут удручённо покачал головой:
— В таком случае, Ваше Величество, нам останется только молиться Богам.
* * *
Даже спустя пять лет знакомые коридоры встретили его всё той же затхлой сыростью. Шед с наслаждением вдыхал этот аромат отчаяния и безнадёги. Жизнь полна неожиданностей, горе для одного нередко оборачивается счастьем для кого-то другого. «Не так ли, Брайан? Интересно, увольняя меня всего за короткий запой, допускал ли ты хоть на секунду, что однажды я не просто вернусь, а займу место, нагретое твоим жирным задом? Пожалуй, теперь мы в расчёте, — шеф полиции! О таком Шед и не мечтал. Презренный пьяница во главе стражей порядка всего Прибрежья. — Так кто ещё из нас неудачник, грёбаный ты боров!»
Довольно нащёлкивая пальцами прилипшую со вчерашнего вечера мелодию, Шед свернул к охранной будке и махнул одному из подчинённых. С большинством из них он не был ещё знаком, но оставались и старые сослуживцы, которые, узнав, кто теперь их начальник, охотно расцеловывали ему задницу при каждой возможности, а ведь раньше проходили мимо не здороваясь.
— Закажи распечатку на этого вот индивида, — он протянул полицейскому тощую папку.
— На сколько экземпляров, сэр?
— Двух тысяч будет вполне достаточно, — Шед с любопытством осмотрел внушительных размеров банку, на треть заполненную золотыми и серебряными монетами. — А это ещё что за сундук с сокровищами?
Подчинённый растерянно заморгал, но, заметив, куда он смотрит, понимающе воскликнул.
— Это для жены Дерека, сэр. Собираем ей помощь. Не хотите присоединиться?
— А что с его женой? — Дерека Шед хорошо помнил, тот ещё двуличный сукин сын.
— Вы не знали? Он вчера умер, — со скорбной физиономией изрёк полицейский. — Застрелился.
Ого! Неужто из-за смены начальства? Шед — гроза подхалимов. Неплохо звучит!
— Из-за чего застрелился-то? — нашарив в кармане пару медяков, он небрежно бросил их в банку к остальным монетам.
Подчинённый с укором покосился на мелочь:
— Ребёнка потерял. Второго. Выкидыш. А первого Легион забрал. Не выдержал, бедолага, всё о сыне грезил.
Глупее причины для самоубийства Шед ещё не слыхал. Нет, чтобы следующего заделать с какой-нибудь более «здоровой» дамочкой, придурок себе башку продырявил.
