С яростным рычанием Харо вдруг набросился на скорпиона и, сбив того с ног, сдавил рукой его шею. Сто Семьдесят Второй захрипел, вцепился ему в руку в попытке высвободиться и беспорядочно зачастил ногами, царапая подкованными каблуками натёртый пол. Позади Ровены щёлкнуло и что-то холодное уткнулось в затылок.
— Отпусти его, ублюдок, живо! — рявкнул Брутус. — Или будешь соскребать её мозги со стен до самого рассвета.
Ровене казалось, её сердце вот-вот выпрыгнет из груди; ноги онемели, а тело сковал необузданный страх. Стоит магистру шевельнуть пальцем, и её жизнь оборвётся. Всё исчезнет, всё станет напрасным… Оцепенев, она смотрела, как Харо нехотя отпустил своего противника, и пока тот хрипел и прокашливался, медленно поднялся на ноги.
Придя в себя, Сто Семьдесят Второй подскочил и, выругавшись, замахнулся. Удар пришёлся возле виска; рухнув на пол, Харо тряхнул головой, попытался встать, но последовал второй удар, за ним ещё и ещё. Ровене хотелось остановить это безумие, закричать, чтобы прекратил — он же убьёт его! — но она не смогла выдавить из себя ни слова, под дулом револьвера язык прилип к нёбу.
— Довольно! — гаркнул Брутус и, развернув Ровену лицом к себе, схватил за волосы. — Ты просто тупая заносчивая сука, если решила, что я ничего о тебе не знаю. Можешь не надеяться на свою способность, здесь она бесполезна. Не с теми ты свои игры затеяла, поганая шлюха!
Ей было больно и страшно. Страшно, как никогда. Ни Харо, ни скверна — ничто не могло спасти от этой твари, наслаждающейся её отчаянием и безысходностью.
Брутус в очередной раз больно одёрнул её голову, и Ровена, вскрикнув, вцепилась ему в руку:
— Я сделаю всё, что прикажете, только не убивайте…
— Не убивать? Знала бы ты, насколько мне, первому магистру Легиона, невыносимо больно смотреть, как выродки вроде тебя свободно разгуливают среди людей.
— …не убивайте его, — ей наконец удалось закончить фразу. — Отпустите его, зачем он вам?
— Не унижайся, — послышался голос Харо. Измученный, хриплый, но всё же такой родной…
Брутус прижал Ровену к себе и принялся внимательно разглядывать её лицо, будто надеялся отыскать то, что позволит ему ещё больше упиваться своей властью.
— Мне он и не нужен, дорогая, — прошептал он, касаясь её губ своими. — А вот твой дядя почему-то страстно желает содрать с него шкуру живьём. Любопытно, что такого натворил этот сучий потрох?
— Могу показать, гнида, — даже сейчас Харо огрызался. Как раненый зверь, загнанный в угол, понимая, что его уже ничто не спасёт, он всё равно, в безумном исступлении старался перед смертью побольнее укусить врага.
Послышался глухой удар, сдавленный стон. Брутус посмотрел поверх головы Ровены и злорадно скривился:
— Какая непростительная дерзость! Я бы поучил его манерам, но, к сожалению, порча чужого имущества строго карается законом, тем более, если это имущество принадлежит королю. Мы поступим иначе, — не обращая внимания на её крики, Брутус поволок Ровену через комнату и грубо швырнул на кровать. На попытки оттолкнуть его от себя он ответил тяжёлой пощёчиной, от которой заискрилось в глазах, и на мгновение Ровена утратила ощущение реальности. Рывком магистр перевернул её на живот и, сдавив шею, начал срывать шнуровку корсета.
— Прошу, не надо, остановитесь! — взмолилась Ровена, поняв, что все старания высвободиться из его хватки ни к чему не приведут.
Пропуская мимо ушей её мольбы, Брутус отшвырнул корсет и рванул тонкую ткань платья. Раздался треск рвущегося шёлка и звон падающих на пол украшений. Ровена слышала отчаянное рычание Харо, брань скорпиона, какой-то шум, и снова глухие удары. Магистр продолжал остервенело срывать с неё одежду и остановился только, когда на ней не осталось ничего, что могло бы скрыть наготу. Только тогда отпустив хватку, Брутус удовлетворённо хмыкнул. Ровена же, подвывая от стыда и страха, прикрылась руками.
Харо стоял на коленях с кинжалом у горла. Свободной рукой Сто Семьдесят Второй вогнал шприц ему в шею и ввёл бесцветную жидкость.
— Не переусердствуй, — бросил ему магистр, отходя от кровати. — Он должен всё видеть.
— Я достану тебя… даже из пекла… падаль! — процедил Сорок Восьмой, задыхаясь в бессильной ярости. В свете лампы его лицо блестело от крови. — Ты будешь дохнуть долго, в мучениях. Я разорву тебя на куски!..
— Это уж вряд ли, — отмахнулся Брутус. — Хотя, вполне возможно, меня хватит удар при виде твоей разрисованной шкуры на стене королевского кабинета.
Харо взревел, снова попытался подняться, но Сто Семьдесят Второй быстро вернул его на колени.
— Задрал уже, псиный выкидыш! — скорпион тряхнул кулаком, смахивая боль после удара. — Ты мне ещё за тот обед ответишь.
— Смотри, в портки не надристай… по привычке, — Харо сплюнул кровью ему на сапог.
С тихими всхлипами Ровена наблюдала за происходящим. Пока о ней забыли, она лихорадочно искала пути спасения. Как далеко удастся сбежать? Неважно, что нагишом, но её же нагонят в два счёта. Куда ей соперничать с натренированным скорпионом! Из открытого балкона лилась музыка, звенел смех гостей, веселящихся на её же празднике, превратившемся в мучительные пытки. Ей хотелось выскочить наружу, позвать на помощь, но она не тешила себя надеждами — никто не отзовётся. Недаром Маро отпустил шуточку о веселье, все эти разряженные ипокриты прекрасно знали, кто такой Брутус. Им плевать на неё, никто не вмешается даже если она будет истекать перед ними кровью и молить на коленях о помощи.
— Не знал, что у вас старые счёты, — Брутус неподдельно заинтересовался перепалкой осквернённых. — Странно, что ты забыл упомянуть такую любопытную деталь.
— Прошу прощения, господин, — скорпион склонил голову.
— Надеюсь, такого больше не повторится. Что ж, долги всегда нужно возвращать, не так ли? Думаю, в этом я могу тебе помочь. К тому же ты заслужил награду, — в руках магистра блеснул револьвер. — Тебе нравится эта самка?
Ровена подтянула колени, пытаясь защититься от оценивающего взгляда скорпиона.
— Она очень красива, господин, — с опаской произнёс Сто Семьдесят Второй.
— Тогда она твоя. Бери её.
— Но…
— Бери-бери, — Брутус повёл дулом револьвера в сторону Ровены. — Ну же, смелее. А я присмотрю за твоим приятелем, что-то он слишком резвый для такой дозы.
— Нет, Брутус, умоляю! — Ровена в панике вжалась в стену, продолжая прикрываться руками. — Прошу, не делайте этого!
— Тронешь её… ты труп, — голос Сорок Восьмого был слабый, еле слышный.
Насмешливо фыркнув, Сто Семьдесят Второй сделал шаг вперёд, но Харо вцепился в ремень сапога и дёрнул на себя. От выстрела Ровена вскрикнула, зажала уши, слёзы хлынули сами собой, и её забило в ознобе.
— Следующий продырявит твою уродливую башку, — магистр нацелился на Сорок Восьмого, потом кивнул в сторону Ровены, — или её… Я ведь могу промазать от волнения.
