— Так это и есть мой жених? — хмыкает Дженсен.
Она наблюдает с любопытством и каким-то сложным выражением лица. Милан не виноват. но именно он стал причиной её страданий. Если бы не помолвка, Джен сейчас была бы дома, с родителями. За ней бы ухлёстывали самые завидные женихи Энтайкаса и соседних островов. Возможно, она была бы счастлива.
Только вот никакого “бы” не случилось. И уже никогда не случится.
Дженсен отворачивается и возвращается на груду камней, чтобы и дальше таращиться на неменяющийся пейзаж.
А я отвернуться не могу, слежу за каждым шагом и стираю со щеки слезу. Демонические тела тоже умеют плакать.
Милан подходит к преграде вплотную. С потолка раздаются знакомые потрескивания. Милан не пытается проверять преграду на прочность, стоит спокойно, вслушивается.
Миг, и с его пальцев срывается фиолетовая молния. Преграду просто разрывает, и Милан, усмехнувшись, уверенно сворачивает в коридор, в котором Сиян устроила для меня спальню. Мила ориентируется на связь? Кольцо до сих пор у Сиян.
— Милан! — кричу я, когда он оказывается ближе всего к залу, где мы с Джен заперты.
В ответ лишь смех Сиян:
— Аля, милая, ты правда думаешь, что я позволю ему услышать? Под пологом тишины ты можешь кричать сколь угодно громко, я не возражаю.
Её голос — это голос, который я пять лет считала своим.
Лишь интонации не мои, совершенно чужие.
Милан разбивает ещё одну преграду и третью — в конце коридора перед комнатой. Дверь, естественно, заперта, но Милана замок не останавливает. Ещё раз оглянувшись, Милан плечом вышибает дверь и шагает в комнату:
— Джен? — в голосе столько беспокойства, что у меня сердце щемит.
Отбросив осторожность, Милан в два шага оказывается у кровати, опускается на край.
Сиян притворяется слабой и спящей. Приподняв голову, она тотчас роняет её обратно на подушку.
— Милан, — шепчет она.
Что сказать? Я бы не заметила подмены. Очень грамотный ход.
Милан подхватывает её под плечи, помогает сесть. Сиян тотчас заваливается и опускает голову ему на плечо. Трогательно слабая, хрупкая, нуждающаяся в защите.
— Джен?
— Ты пришёл…
— Разве могло быть иначе?
— Забери меня отсюда, — просит она.
— Я тебя вытащу отсюда, обещаю, — кивает он.
Мне хочется кричать, биться о преграду
Милан выскальзывает из слабых объятий, встаёт. Сиян с притворным трудом удерживает себя вертикально. Кажется, что вот-вот она вновь завалится на кровать.
Странно… Почему Милан её не поцеловал?!
— Милан?
— Прости, Дженсен.
В его руке оказывается шпага, и Милан наносит колющий удар. И в этот раз у Сиян нет её прежней шкуры, лезвие с трудом, но врезается в тело, расплывается алое пятно. Лезвие у гарды наливается фиолетово-красным светом. Магия по клинку течёт в тело, и на коже расцветают багряно-синии ломаные линии.
Её глаза закатываются, и тело повисает на шпаге.
Милан удерживает её, словно не доверяет виду безвольно повисшей куклы, магия всё также течёт от гарды по клинку, и багряная сеть, проступившая под кожей, насыщается цветом, оживает и глубже врезается в плоть. Разадётся даже не крик, а истошный вопль, но откуда он исходит не понять, потому что тело всё также безвольно висит.
К потолку устремляется мутно-серое облако дыма, очертаниями напоминающее женский силуэт. Сиян объята багрянцем, магия жалит, жжёт. Силуэт как ожогами, покрывается белёсыми полосами, Сиян мечется от стены к стене, словно пытается избавиться от сети.
Отпустив наконец тело, Милан взмахивает шпагой, пытаясь дотянуться до Сиян.
Она успевает шарахнуться, лишь кончик клинка врезается в светло-серый шлейф, и дымка в месте удара развеивается.
Больше не пытаясь сбросить багрянец, Сиян вырывается из комнаты и исчезает в коридоре.
На ншем потолке остаётся изображение Милана и смещается из спальни в коридор только вместе с ним. Он бросается следом за Сиян, но не успевает, лишь дымка мелькает, и Сиян ныряет в узкую щель между камнями. Милан при всём желании следом не протиснется. Там разве что мышь пролезет. Или Тень.
Милан возвращается в спальню, подходит к телу.
— Прости, Джен…
— Хорош, — хмыкает над ухом Дженсен. — Только тело моё испортил. Негодный муж.
— Думаешь, он понял, что она не я? — мне хочется в это верить.
Джен пожимает плечами:
— Сиян сама себя перемудрила. О том, что культисты проповедуют перерождение, все знают. Она слишком легко позволила себя найти. Подозрительно легко. Ничего удивительного, что князь решил проверить.
Милан закрывает пустой оболочке глаза и даже укладывает её на кровать, сверху набрасывает тонкий плед, укрывает с головой. Но перед этим снимает с пальца брачное кольцо. Я вижу, как Милан его сжимает в кулаке, зажмуривается.
— Джен…
— Знаешь, это не похоже на страдания вдовца. — задумывается Джен. — Это похоже на то, как будто он тебя… зовёт?
Покрутив головой, Милан возвращается в коридор и уверенно выбирает направление. Совсем немного поплутав, он за какие-то пять минут находит зал, где мы с Дженссен заперты.
Чары продолжают работать, я вижу, как Милан останавливается по ту сторону двери.
— Милан!
— Он не слышит, — фыркает Джен. — Полог тишины. Помнишь?
Мне кажется, или ей завидно?
Милан бьёт по преграде, но защита выдерживает. Сдаётся только с третьей атаки и разлетается снопом быстро гаснущих искорок. Створка распахивается от самого банального, но внушительного пинка.
Я очень невовремя вспоминаю, что я теперь демоница. Или вовремя?
Броситься на шею и получить смертельный укол божественным клинком было бы очень обидно.
Что мне теперь делать?!
— Дженсен?
Дженсен замирает слеваа от меня, нарочно сбивая Милана с толку, ведь у неё нет никаких настоящих причин встречать бывшего жениха рядом с настоящей женой. Хотя можно ли теперь называть меня женой?
Милан не скрывает удивления, но кажется, что его удивил не наш демонический облик, а тот факт, что нас двое. Милан переводит взгляд с меня на Дженсен и обратно. Сейчас он логично выберет её за внешнее сходство и мне будет больно…
Я сглатываю.
— Джен.
Милан останавливает взгляд на мне, делает шаг навстречу и уверенно прижимает меня к себе.
— Джен, — шепчет он и целует меня за ухом. — Дженни.
Я не выдерживаю.
