Уваров некоторое время молчал, тяжело глядя на нас.
– Хорошего вечера. – Коротко поклонился и прошёл мимо, даже не взглянув в мою сторону.
Глава 18. Полная масок
Всю дорогу к дворцу Голицын успокаивал меня как мог, даже в сердцах обронив, что брат мой восхитительный зануда. И я была согласна с графом. Отказываться от возможности, которая выпадает лишь раз в жизни, только потому, что Уваров на меня косо посмотрел – было глупо. С другой стороны, Николай был по-своему прав, опасаясь, что я опять влезу в какие-то неприятности. В итоге я пришла в согласии с собственной совестью, сказав себе, что если бы я пропустила бал, то жалела ещё больше. И дав зарок не лезть в неприятности и держаться подальше от императорской семьи. Тревога улеглась на дне сердца и пообещала без причины больше не высовываться.
Но как только мы стали подъезжать к дворцу, я и думать забыла о том, что надо тревожиться. Прилипнув к окну, я рассматривала иллюминацию, развешенную по деревьям на аллее, на сад, украшенный тысячью маленьких огонёчков. Во всех окнах дворцах горел свет, к парадном подъезду приезжали новые и новые кареты. На многих были гербы именитых семей, некоторые безымянные.
Конечно, в мой век уже никого таким не удивишь, когда по улицам разгуливают рекламные голограммы, а любое здание можно превратить с помощью не очень хитрых манипуляций хоть во дворец, хоть в Хогвартс. Но я чувствовала себя так, словно попала внутрь старинной музыкальной шкатулки. Если не принцессой, то что-то очень близко к тому.
Внутри дворец сверкал десятками тысяч свечей и яркими нарядами гостей. Кого тут только не было, и турчанок, и наложниц султана, и дикарок, чьи образы были явно подчерпнутые из сочинений Геродота. Были в ходу и более старомодные наряды старой Европы, и штормов, и скал, и чего только душа пожелает! Мой страх, что я в своём костюме буду слишком выделяться, улетучился, оставив место лишь чистому восторгу.
Пока мы шли за другими гостями в нутро дворца, откуда доносилась музыка оркестра, ступая по сияющему в отблеске свечей паркету, я старалась не крутить головой по сторонам. Но получалось плохо. Моё внимание то привлекал очередной архитектурный изыск, то наряд. Маска, к сожалению, несколько закрывала мой обзор, поэтому головой приходилось крутить вынужденно. И если бы не твёрдая рука Голицына, я бы уже давно потерялась.
Вход в бальный зал предварял небольшой холл, украшенный зеркалами. Возле них образовалась целая толпа тех, кто в последний раз поправлял свои платья, шляпки, маски, чтобы войти на главный праздник этого лета. Дамы теснились так плотно, что мне не удалось даже мельком взглянуть на себя. Мой манёвр не остался не замеченным.
– Не переживайте, мадемуазель, Вы выглядите великолепно. – Шепнул мне ласковый голос. И теперь я даже пожалела, что Сергей Александрович не увидит моей улыбки. В знак благодарности я сжала пальцами его руку, и мы двинулись внутрь.
Танцевальный зал поражал воображение. Первое, что бросалось в глаза – золото. Тонким слоем сусального золота были покрыты десятки канделябров на стенах, украшения, рамы зеркал. Огоньки свечей отражались во множестве зеркал и тёмных, в пол, окнах, так что создавалось совершенно невероятный эффект. Весь зал был наполнен мягким, золотым сиянием, которое окутывало гостей, словно дымка. Оно проникало сквозь тонкие ткани, путалось в сложных причёсках, наполняло бокалы с шампанским светом. И хотя я десятки раз была в этом зале в своём времени, теперь с трудом угадывала знакомые стены. Никаких перегородок перед балконными дверьми, они были распахнуты, оттуда в зал поступали потоки свежего воздуха. Никаких бабулек-смотрительниц, строго смотрящих на тебя, когда ты приближаешься к объекту культурного наследия слишком близко. Вместо любопытных туристов, осматривающих зал с открытыми ртами – гости, для которых всё происходящее было привычным делом. Они свободно курсировали по залу из маленького вестибюля через распахнутые двери, прогуливались по другим залам дворца.
Монументальная картина на потолке с богом солнца Гелиосом, Парнасом, была подсвечена магическими огнями. Из-за постоянного колебания теней казалось, что музы вокруг божества двигались, а крылатый пегас в нетерпении шевелил крыльями.
В одном из углов разместились музыканты, в другом конце зала был устроен небольшой помост, на котором уже восседала императорская семья: Александр с женой, Мария Фёдоровна и одно кресло пустовало. Предполагаю, что это место Константина Павловича, который предпочёл компании своей семьи шумную толпу гостей.
Пока я крутила головой, мы чуть не столкнулись нос к носу с другой парой. Я едва успела увернуться от грузного мужчины в наряде султана, а Сергей Александрович уже кланялся даме в костюме арапчонка – на её голове была накручена красная чалма, а из-под короткой, по меркам девятнадцатого века, юбки выглядывали шаровары.
– Какой интересный наряд. – Промурлыкал мне «арапчонок». Дама даже в своём костюме умудрялась выглядеть элегантно. – Это, наверное, змей-искуситель?
– Почти. – Заступился за меня Голицын. – Огнедышащий китайский дракон. – Я взмахнула своим «крылом» подтверждая слова графа.
– Как чудесно. – Дама восторженно захлопала в ладоши. – Кого-то вы мне напоминаете… – Она чуть склонила голову, размышляя, но очень удачно мысль её прервала грянувшая музыка. Первые аккорды моего любимейшего контрданса «Прихоть мистера Бевериджа». Я, воспользовавшись заминкой, потянула руку Сергея Александровича. Тот понял меня без слов, и уже через мгновение мы встали в ряд танцующих.
Мои волнения по поводу сложных танцевальных шагов очень быстро испарились. Конечно, я постоянно путалась и допускала ошибки, но, во-первых, мой расчёт с платьем был точен и под ним особо не было видно, какую ногу я поставила вперёд, а какую назад. А во-вторых, веселье полностью искупало моё несовершенство в технике танцев. Я улыбалась до самых ушей, подпрыгивая в такт музыки, соприкасаясь пальцами с новыми и новыми партнёрами по танцам, хлопая в ладоши и раскланиваясь.
К сожалению, по строгим правилам бального этикета, танцевать с одним и тем же кавалером более двух танцев подряд запрещалось. Если тебя пригласили на третий танец к ряду, считай, это уже приглашение замуж и большой скандал. Ну да я и не слишком расстраивалась. Очень скоро моя бальная книжечка была исчиркана танцами, напротив которых стояли не имена, пригласивших меня кавалеров, а название их костюмов. Мы с Голицыным время от времени вновь встречались то в толпе, то в танце, где надо было менять партнёров по ходу движения, крепко сжимали пальцы друг друга и расходились в разные стороны.
Однажды я столкнулась в танце лицом к лицу с Константином Павловичем. Чёрная полумаска не особо помогала скрыть узнавания. Он был одновременно похож на своего старшего брата, но в то же время совсем другим. Цесаревич был, будто бы грубее вытесан из ткани этого мироздания. Курносый нос, крупный, вздёрнутый подбородок, курчавые волосы. Романовские глаза, чёрта всей династии – большие, светлые, волоокие. Но при этом у Константина они были неприятно колючими.
