Но в этой горечи было что-то…
— А, точно. Закройте нос чем-то. Эти грибы, вроде как, ядовиты, — весело обрадовал нас Алиот.
Мы втроем синхронно прикрыли рты тканью, которую я тут же смочил заклятием «снежной белизны». Так, на всякий случай.
Когда мы съехали вниз, стало уже довольно темно. Воины рейда ушли в сторону города, а вслед за ними после искусственного освещения пещера казалась почти черной. Быть может, маги вычерпали всю силу из окружавших нас растений и камня. А может, наоборот, отблески на гладком светлом камне пещеры создавали это странное ощущение вечера, вдруг сменившегося внезапной ночью.
За весь день мы почти не встречали монстров. Лишь в его конце, уже за Дорогой, мы столкнулись с небольшим отрядом фиалковых тварей, походивших на миниатюрные копии тех пятнистых грибов-деревьев.
Существа оказались до смешного слабыми и погибали даже от одного моего заклинания. И на этот раз я в душе очень злорадствовал: погибая, твари источали все тот же фиолетовый опасный дымок, и лишь паровая стрела уничтожала монстров без этой дряни.
При этом по тоннелям раздавался восхитительный запах грибного супа с сиренью, а Алиот ругался, что на некоторое время полностью потерял нюх.
Апофеозом моего маленького триумфа стал двадцатый уровень. Наконец-то я получил свободную характеристику. Очень хотелось повысить интеллект, но я понимал и необходимость повышать силу и выносливость.
Глупость для мага, но в моем случае это реальная проблема. Впрочем, пока что это решение было не к спеху.
— Это самый скучный день из всех, что я провел в этом мире! Клянусь светом! — громко произнес Дрим, располагаясь на камнях.
— Потом будешь его вспоминать, как лучший в твоей жизни, светлый. Вот, кстати, загадка — ты вроде бы человек, и даже ростом вполне обычен, но я все время вижу в тебе дворфа!
— Вампир, ты достал, реально. Сколько можно нести всякую чушь?
— А что плохого в дворфах? — удивленно спросила Ласка.
— Ничего. Просто они не популярны у девушек.
— Что? — не понял я. — Каких девушек?
Кажется, Дрим и сам понял, что с ним что-то не так.
— Вообще, в целом… черт, голова кружится. Сион, хильни, а?
Я послушно направил в него сначала малую регенерацию, потом — снежную белизну. Но ученик паладина только заулыбался.
— Есть в тебе что-то хорошее, Ласка. Но все-таки ты жуть какая страшная!
Ответом было каменное лицо пустотницы.
— Наверное, он все-таки надышался тех фиолетовых грибов, — предположил я, искренне надеясь, что сам сейчас нахожусь в своем уме.
Стоит, к слову, исследовать, что это за явление природы такое, что игнорирует эффекты очищения моей магии. Может, это еще один ответ на счет раненых в рейде? Или некоторые вещи нельзя так просто снять?
Вампир выругался, после чего под разными предлогами предложил оставить нашего товарища тут. Мы как раз проходили через уютную болотистую рощу, покрытую странными хаотично располагавшимися цветами. Каждый из них рос под немыслимыми углами со всех сторон широкой пещеры, направлялись к сверкающим соцветиям камней, как к источнику света.
— Долина Смотрящих, она такая, — хмуро кивнул вампир. — Ее еще суккубъим лесом зовут.
— Дай угадаю, у тебя к этой дряни иммунитет? — спросил я.
— Ну разумеется. Но вообще-то тут и без того достаточно просто прикрыть нос тканью. Хотя некоторые даже специально эту хрень несут в город для личных целей и продажи в личных целях, хехе.
Использованная в качестве повязки ткань и вправду пропиталась фиолетовой слизью. Ласка брезгливо отдернула руку, попытавшись повторить мое действие.
— Располагайтесь тут. Можете успокоиться, тех грибов тут поблизости нет. Отдохнем немного и завтра уже будем на Змейке. Пожалуй, светлый был прав — унылый денек.
— На Змейке? А сколько по времени идти к самому храму, Алиот?
Вампир тяжело вздохнул, смерил меня взглядом и нехотя ответил:
— Денек на спуск, затем сколько-то еще по тоннелям и вот мы в Клинковой Роще. Сколько в ней идти не скажу, но нас не много, так что задержек не будет.
— Что? Мы должны быть в городе спустя три дня, а сегодня уже четвертый!
— Успокойся, дату всегда называют с запасом, чтоб вас подогнать. Хоть что-то никогда не меняется. Распределение учеников будет не раньше, чем на пятый день. Но ничего страшного ты не пропустишь, дружище. Просто попадешь на следующее распределение. Городу нужно больше свежего мяса.
— Уверен в этом?
— Уверен-уверен. Давай уже готовься ко сну. Мне пора идти на охоту.
Спать и вправду хотелось. Даже странно. Давно меня так сильно не тянуло ко сну. Как бы это не влияние странных грибов.
Долина Смотрящих была очень странным местом. Потолки то скрывались за внутренними облаками пещеры, то нависали острыми копьями сталактитов. Цвета здесь преобладали фиалковые — как и грибы. Этот цвет казался сегодня особенно насыщенным и ярким. Я вдруг задумался о том, что фиолетовый дым, испускаемый раненными грибами, на самом деле вовсе не фиолетовый. Это просто очень-очень насыщенный фиалковый.
— Что ты думаешь об этом мире, Сион?
Я сам не заметил, как зашел в ряды длинной жесткой бордовой травы. Часть из нее пересохла и начинала желтеть, не смотря на то, что все это чудо произрастало на очередном притоке Теплой. Ручейки тут питали крошечные озерца и лужи, отчего земля казалась странным видом подземного болота с чистой теплой водой и красными травами.
Слова Ласки заставили меня вздрогнуть. Я не заметил, что она пошла вслед за мной.
Кажется, у нас уже всплывал этот вопрос.
На лицо упало несколько капель воды. Теплых. Совсем как в том воспоминании о слепом весеннем ливне в детстве. Я невольно поднял голову к черному потолку.
— Дождь в пещере? — глупо спросил я, указав пальцем вверх.
Ласка просто молча пожала плечами и продолжила тенью стоять напротив меня в окружении красных листьев местной флоры.
— Я думаю, ты права. Этот мир слишком прекрасен, чтобы быть правдой. — ответил я после минутных раздумий. — Возможно, это наша награда и второй шанс.
— Ты знал, что нас готовят сражаться против мира-темницы? — вдруг спросила она.
— Даже не знаю, что это.
— Я тоже, — пожала плечами пустотница.
— Теперь знаешь. Правда, я тоже не понимаю, что это такое.
— Где ты об этом узнала?
— Это не секрет. Кто-то говорил в отряде. Скорее всего Жан.
— А к чему ты меня об этом спросила?
Девушка пожала плечами:
— В письменах я тоже видела это. Теневязь — странный язык. Я будто бы понимала всё образами. Особенно меня заинтересовала одна история, жаль большая часть ее была повреждена временем. Там говорилось о том, что этим миром правит Смерть. Божество одной со мной расы, нава. Однажды она нарушила запрет, и на свет появись три дочери, что должны были стать опорой великого божества.
