— Ты почти обвинила меня в пристрастиях к трансгендерам, — рассмеялся Андрей, привлекая к ним ещё больше внимания.
В этот момент прозвенел звонок, и следом в аудиторию вошел седовласый пожилой преподаватель истории градостроительства. Встав за кафедру, мужчина оглядел всех строгим взглядом и открыл свои записи.
Среди воцарившийся тишины со своего места вдруг поднялся Андрей, спокойно подошел к преподавательскому столу и поставил перед профессором включенный диктофон Полины. Какое-то время пожилой мужчина переводил свой недовольный взгляд через приспущенные очки с парня на его записывающее устройство, а затем ворчливо проговорил уже в спину удаляющемуся студенту — переростку.
— Что-то я не припомню вас на своих лекциях, молодой человек…
— У меня просто внешность неприметная, но я на вас не в обиде, — спокойно парировал Андрей и как ни в чем не бывало уселся на своё прежнее место возле застывшей от тревоги Полины.
Ещё через мгновение уважаемый профессор с насупленным видом принялся диктовать лекцию.
— До сих пор не верится, что ты сделал это! — Полина даже не заметила, что бесцеремонно повисла на предплечье Андрея, и теперь возбужденно щебетала как встревоженная пичужка.
Её глаза сияли от восторга и напоминали собой океанские глубины, и каждый раз заглядывая в них, Смолкин забывал, как дышать, боясь навсегда утонуть в этих манящих сине-зеленых омутах. Его единственным спасением была привычная маска циничного наглеца, которую он спешил надевать в такие моменты.
— Я просто удивлен, что такая всезнайка как ты до сих пор не сообразила сделать так же… — ухмыльнулся он ехидно.
— Понимаешь, — принялась оправдываться Полина смущенно, — мне все время казалось, что стоит только достать этот дурацкий диктофон, как все начнут тыкать в меня пальцем и кричать: «Гусева не умеет читать! Смотрите!», — девушка намеренно проговорила последнюю фразу с писклявой интонацией.
— Вот ты дуреха, — беззлобно поддел её мужчина.
Только парочка вышла из здания под открытое летнее солнце, как Андрей внимательно осмотрелся по сторонам, включив режим телохранителя. Он проводил девушку к машине и, дождавшись, когда она устоится в салоне, ещё пару мгновений осматривал местность, а потом сел за руль. Машина плавно тронулась с места.
По дороге мужчина внимательно посматривал в зеркало заднего вида, в то время как Полина не могла остановить своих восторгов по поводу того простого решения её проблемы, которое придумал Андрей. Но заметив, что он выбрал другой маршрут к её дому, она немного встревожилась.
— Что-то случилось? Почему едем так?
— Я хочу заехать в одно место, — вот и весь ответ.
Девушка хотела возмутиться, но, вспомнив его поистине героический поступок на лекции, промолчала. Минут через двадцать Смолкин припарковал автомобиль во дворе элитной многоэтажки и коротко бросил:
— Выходи, прибыли.
Девушка вышла из салона и огляделась: аккуратно подстриженный газон, ухоженные клумбы с туями и цветами, замысловатые скамейки в тени раскидистых рододендронов, да и сам дом, словно сошел с рекламного буклета. Казалось, что семейное счастье идет в комплекте с ключами от квартиры в таком шедевре архитектурного творчества. И тут в глаза бросилась небольшая скромная вывеска «ЛогоЦентр Натальи Королевой».
— Куда ты меня привез? — встревоженно спросила Поля и намертво вцепилась в ручку двери, чтобы в любой момент быть готовой быстро забраться в салон.
Андрей медленно подошел к своей подопечной, положил ладони на её хрупкие плечи и вкрадчиво заговорил.
— Полина, ты слишком долго закрывала глаза на свою проблему. Настало время обратиться за помощью к специалистам. Это лучшая логопедическая клиника в городе, здесь тебе обязательно помогут.
— Ты не можешь решать это за меня! Тем более вот так за моей спиной, ничего не сказав, не спросив! — Полина сильнее вцепилась в ручку двери так, будто опасалась, что Андрей может силой отвести её к врачу.
— Ты ведешь себя как неразумный ребенок! — с раздражением бросил Смолкин. — Дело даже не в твоем недуге, хрен с ним, а в том, как ты ведешь себя, как живешь… Привязала себя к Валентину, стала почти зависимой от него, боишься разоблачения, словно твоя болезнь заразна или постыдна, не заводишь друзей… Так же нельзя…
— Это мои проблемы, и тебя они не касаются! — девушка стояла на своем. — Отвези меня домой!
— С недавних пор ты — моя проблема! И меня касается всё, что с тобой связано! — недовольно бросил Андрей.
— Ты сам виноват! Нечего было заключать с моим дедом эту сделку! — обиженно фыркнула Поля.
Не очень-то приятно, когда о тебе отзываются как о досадной проблеме.
— Глупая, ну как же ты… — он не успел договорить, так как Полина его перебила.
— Это ты глупый! Ты хоть осознаешь, какие вопросы они будут задавать мне? Когда всё началось, что могло поспособствовать развитию болезни в детском возрасте, как я лечилась… А что я могу ответить? Что моим родителям было плевать на меня? Что мать считала меня лгуньей и лентяйкой? Что никто из них и пальцем не пошевелил ради меня? Что они даже к офтальмологу или неврологу меня ни разу не отвели? — девушка вздохнула и уже тише добавила. — И потом все эти жалостливые взгляды, словно я маленькая несчастная сиротка, а ведь у меня есть самый лучший в мире дедушка! К тому же, пока я не знаю их вердикта, в душе ещё живет надежда, что я смогу побороть свой недуг, но что, если они скажут, что шансов нет, что время упущено…
Андрей не выдержал и прижал Полину к себе, уткнувшись подбородком в её макушку. Её ладони, сжатые в кулачки, прижимались к его груди, а порывистое дыхание щекотало шею. Он тут же ощутил её дрожь, и стал легонько поглаживать девушку по шелковистым волосам, сожалея о том, что затеял этот разговор: нужно было заранее всё обсудить, а не идти напролом.
— Я пока не могу, не могу… — глухо прошептала Полина.
Горло неприятно царапало не пролитыми слезами, но девушка держалась, лишь бы не показать свою позорную слабость перед этим уверенным в себе мужчиной, хотя, итак, уже с головой выдала себя.
— Наверное, нужно начать с психолога… логопед подождет, — хмыкнул Андрей, и Поля улыбнулась.
В его объятиях было очень уютно. Уже до боли знакомый горьковатый аромат цитруса обволакивал словно кокон, даря одновременно и сладкие воспоминания о страстных моментах их близости, и ощущение счастья от всего происходящего именно сейчас: о ней давно никто так не заботился, не утешал её так нежно и трогательно. Полина перехватила прядь своих волос и, как, она полагала, незаметно для Андрея, потерла её о ворот кожаной куртки мужчины. Девушке вдруг очень захотелось унести с собой хоть малюсенький кусочек этого мужчины, хоть крупинку его запаха.
— Ладно, прыгай в машину, планы изменились… — Смолкин нехотя отступил в сторону.
— Хотелось бы заранее знать о твои планах, — буркнула Поля, которая внезапно почувствовала себя одинокой и уязвимой, оказавшись без защиты надежных объятий Андрея.
