— Рама-то гнилая!
— Что?
— Я говорю — краска на оконной раме свежая, а само дерево прогнило. — Дженни ткнула пальцем в раму.
— Ну и что?
— Помоги мне вытолкнуть ее наружу. — Она подтащила Эми к окну. — Хватайся за решетку и жми от себя, да посильнее.
Женщины встали плечом к плечу. Ноги Эми скользили на мокром полу, и приходилось их то и дело переставлять, словно она занималась ходьбой на месте. Решетка потихоньку стала поддаваться. В небе вспыхнул трезубец молнии; ударил порыв ветра.
— Бесполезно, — покраснев от напряжения, прошептала Эми.
— Продолжаем, она уже подается, — возразила Дженни, заметив, как от места, где был закручен шуруп, отскочила щепка. — На счет «три» давим что есть мочи. Готова?
Эми кивнула, и Дженни начала отсчет. На улице раздался новый удар грома, дождь полил еще сильнее, и две женщины, схватившись за железные прутья, вновь принялись раскачивать решетку. Лица обеих исказились от натуги и безумного желания вырваться на свободу. Еще несколько секунд — и шурупы начали вылезать из гнезд и падать на землю. А потом решетка вывалилась за окно.
Дженни легко, словно кошка, перескочила через подоконник и спрыгнула в размокшую грязь. Эми выглянула наружу. До земли два метра…
— Ничего не выйдет, я не спортсменка!
— Еще как выйдет! Давай! — настаивала Дженни. — Вперед, я ловлю!
— Кто-то идет по коридору! Это доктор, я знаю…
— Прыгай! — приказала Дженни, подняв руки.
Эми наполовину соскользнула, наполовину спрыгнула на ту сторону, задев спиной о кирпичную стену, и упала в руки Дженни. Та с трудом устояла на ногах.
— Бежим! Вход в подвал здесь, совсем рядом.
Дженни вытащила из рюкзака кусачки.
— У нас не будет неприятностей за проникновение в подвал?
— Ты все еще пациентка клиники.
— Не пациентка, а клиентка, — поправила Эми.
Дужка развалилась на две части, и Дженни швырнула замок на землю. На территории залаяла собака, но женщины успели скользнуть в подвал и закрыть за собой дверь. В кромешной тьме остановились. Дженни кинула в рюкзак кусачки и вытащила фонарик. Тонкий луч осветил темный коридор, от которого шли совершенно одинаковые ответвления в обе стороны.
— Куда теперь? — шепотом спросила Эми.
Дженни постаралась восстановить в памяти расположение подземных помещений. Впрочем, сориентироваться оказалось несложно. Совсем недалеко, эхом отразившись от стен, зазвучала песня «Лучший день моей жизни»
[18].
Эми в ужасе замерла под лучом проектора, и на ее лице высветилась рука Патрика Суэйзи, поднявшего вверх Дженнифер Грей. В комнате сидели две женщины. Пустые глаза, струйки стекающей на подбородки слюны…
— А они точно…
— Живы? Можно и так сказать, — пробормотала Дженни, поводив ладонью перед лицами несчастных. Те почти не реагировали. — Живы, только накачаны наркотиками.
— Что все это значит? — Эми огляделась по сторонам. — Что она здесь устроила?
— Жасмин вывезли отсюда на кресле… — не слушая Эми, размышляла Дженни.
Одна из женщин застонала, словно только что вышла из наркоза.
— Тихо, тихо, мы пришли тебе помочь. Потерпи, мы сейчас вернемся.
Бедняжка задрожала, застучав зубами, будто игрушка из магазина приколов. Дженни обернулась в поисках одеяла, однако ничего подходящего не нашла. Добежала до двери, сорвала занавеску и укутала обоих женщин пыльной тканью.
— Наверное, Жасмин в палате.
— В палате? — побледнев, переспросила Эми.
74
— Зачем она это делает?
Эми, не в силах сдержать слезы, прикрыла рукавом лицо. Ароматы здесь стояли такие, что у нее засаднило горло и начались рвотные спазмы. Дженни, покачав головой, встала рядом.
— Не знаю. К похудению эти пытки никакого отношения не имеют.
Эми бросила взгляд на скорчившиеся в кроватях женские тела. В основном пациентки вели себя тихо, лишь одна медленно водила руками в воздухе, раз за разом смыкая пальцы, словно пыталась поймать невидимую бабочку.
В углу комнаты лежала рыжеволосая женщина.
— Гейнор! — Подскочив к ней, Эми положила ладонь на влажный лоб подруги. — Гейнор, это я, Эми! Слышишь меня?
Едва приоткрыв глаза, женщина застонала. Узнала?
— Жасмин здесь нет…
Дженни вытащила из рюкзака бутылку воды.
— Вот, напои их, только много не давай, и жди меня здесь.
— Куда вы?
— Попробую найти Жасмин. Скоро вернусь, обещаю.
— А если сюда зайдет доктор?
Дженни помешкала, затем вручила Эми свой нож, и та робко коснулась его, словно раскаленного железа.
— Я быстро.
Дженни вышла в коридор, направляясь к другим заброшенным помещениям, и Эми окликнула ее:
— Спасибо…
— За что?
— За то, что пошли сюда, за то, что разыскали моих подруг. Вы ведь спокойно могли убежать…
— Еще не поздно. — Дженни выдавила из себя слабую улыбку.
75
— Что тебе сказано? Смотреть можно, трогать нельзя.
Доктор Кавендиш раздраженно махнула рукой перед лицом Роберта, лежавшего с вылезшими из орбит бледно-голубыми глазами. Веки его были зафиксированы металлическими зажимами, зрачки расширены. Помощник доктора был привязан к операционному столу в учебном классе подземного госпиталя. Он что-то невнятно бормотал; слова расплывались и таяли.
— Разве это так сложно? Всего лишь нужно было держать лапы при себе. Разве я мало предложила за твои услуги? Ты просто больной, ненормальный! Кто тебя заставлял шляться по ночам в комнату этой девочки?.. Ничего, сейчас мы тебя вылечим. Больше ты ни одну женщину не побеспокоишь.
Роберт, бывший санитар «Соснового края», очень помог Ребекке в самом начале. Прикинувшись охваченным приступом ностальгии шизофреником, проник в старое здание и раздобыл документы, которые впоследствии помогли ей с заключением договора аренды. Разумеется, она была в курсе сексуальных отклонений Роберта, поэтому знала, чем отблагодарить его за услуги, и до сих пор схема работала вполне благополучно. Однако ему оказалось недостаточно лишь смотреть на женщин; слабость Роберта поставила существование клиники под угрозу. Его необходимо вылечить…
Кавендиш на секунду задумалась, пытаясь припомнить тонкости давно забытой и все же весьма популярной в свое время процедуры, способной исцелять психические отклонения. Краем уха уловила мелодию, плывшую по темным комнатам и коридорам. Музыка успокаивала, словно колыбельная, навевала счастливые воспоминания.
