Бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности. Так говорил Платон. В момент столкновения, в момент возникновения таких черных мыслей большинство новобранцев Облачного Форта стали еще более нищими.
Ведь Дорога в Небеса прокладывается своими усилиями, а не чужой ничтожностью.
Стая шакалов перед маленьким львиным прайдом, легион мелких бесов вокруг группы праведников. Они казались отряду Акургаля злобными, хохочущими гиенами. Гнусные ухмылки скрывали личности лучше любых масок, превращали боевых товарищей из других отрядов в уродливое подобие тварей, с которыми они сражались.
— Не волнуйтесь, мы избавим этот мир от мерзости элами, демонического выкидыша, — Двое Ли одновременно шагнули вперед, опустили вниз древки копий, перехватили их за середину на манер посоха.
Они тоже знали о проклятии этого племени, но при этом не слишком заморачивались в том, чтобы его обойти. Выгнать недостойное существо палками за пределы крепости и вся недолга. А там дальше природа — Великий Уравнитель, сама рассудит, что делать с ее жизнью.
Вот только никого отдавать просто так Саргон не собирался.
"Здесь нет никого из персонала Форта, но, если я побью уродцев, они наверняка побегут жаловаться ближайшему начальнику. Как в тот раз с Ба Мяо. В принципе, хрен с ним, доказать свою невиновность сможем… По идее. Могут тупо наказать всех зачинщиков драки. Особенно с моим рецидивом. Другая проблема более насущная и кроется в их количестве.
Без боя насмерть нас затопчут, без вариантов. Слишком близко стоят чужаки, слишком неудачное положение у нас самих. Без серьезных травм каждой из сторон не обойтись, даже если среди пришлых одни слабаки. Что явно не так, иначе хорнов они бы не пережили, несмотря на все уловки, организацию и так далее. Как мы, без Юлвея с Акургалем или снадобья фармацевта".
Голова Саргона лихорадочно работала, пока тело только показывало свою первую реакцию. Он шагнул вперед, закрыл собой фигурку Айры. Остальные товарищи также плотнее сомкнули строй, а один рыжий невольник даже спрятал в рукаве увесистый камень, прежде чем укрыться за спины остальных.
"Далеко пойдет", — Хмыкнул Саргон. Его вдруг отпустило напряжение. Тело все еще вырабатывало адреналин, сердце колотилось как бешеное, однако ему самому резко стало все равно.
"Кто они вообще такие, как я мог всерьез думать о каких-то полуголодных бомжах, как об угрозе?", — Брезгливо, с досадой на самого себя и собственную впечатлительность подумал попаданец. Умом он понимал, что неправ, что их положение действительно непростое, а массовая драка или, упаси Гуань Инь, бойня здесь не нужна абсолютно никому из участников.
Однако он слишком устал. Устал быть добрым и понимающим. Устал решать конфликт иными средствами, устал гнуть спину перед каждым встречным, терпеть взбрыки Ксина, заскоки сокомандников, постоянную угрозу жизни, причем как внешнюю, так и внутреннюю. Опасность внутри Форта напрягала, злила, расстраивала сильнее всего.
Демонов убивать куда проще, если чувствовать, что есть место, где его ценят и ждут. Форт все чаще и чаще показывал, что он таким местом не является.
А теперь другие новобранцы, такие же запертые внутри бедолаги, как и он сам, вдруг решили показать зубы. Их чванливое пренебрежение, их злые ухмылки, их упивание собственной безнаказанностью коробило больше, чем собственные кишки, намотанные на руку хорна-культиватора. Враг должен быть врагом, а друг — другом. Хотя бы в их ситуации.
— Выталкивайте ее поживее! — Простимулировал Чжао своих шестерок раздраженным окриком.
"Эти двое точно мусор без всяких признаков Ци в организме. Кнут использовать не буду, тесно, а клинч с ним я не контролирую: получится слишком затратно и убойно. Напитать ногу Ци, ударить по колену. Нет, слишком опасная травма. Удар по бедру. Сойдет".
Пока остальные его товарищи внимательно отслеживали движение других новобранцев, Саргон приблизился к двум Ли. Те непроизвольно напряглись, притормозили, когда худощавый, подтянутый подросток-аркчжэнь вдруг шагнул к ним почти вплотную. Ничего особенного, они видели подобное раньше: никто ведь не хочет делиться собственной вещью.
Вот только парочка Ли не заметила никаких признаков страха в пасмурных серых глазах. Лишь серебрилась в глубине бесстрастная, рассудочная жестокость. И от этого им обоим становилось сильно не по себе. От этого и от едва заметного, неосознанного тока Ци в его ауре. Даже без тренировок доверие к инстинктам — то, чему учит волна демонов в первую очередь.
— Эй, отойди в сторону! Тобой мы займемся позже! Или ты решил защищать отродье?! — Пафосно провозгласил один из них. Получилось скорее смешно и совсем невыразительно, голос под конец дал петуха. Однако толпе хватило. Гневные выкрики стали множиться, а люди вокруг — постепенно заводиться.
— Эта элами — собственность Чжэня лао сянь-шена. Первым же приказом он сказал не убивать и не калечить ее, — Бесстрастно бросил попаданец. Толпа несколько утихла, а парочка перед ним замялась и синхронно почесала затылки.
Облегчение. Им не хотелось встревать в драку против странного парня, который играюче побил одного из сильнейших в их группе пару дней назад. Тем более не хотелось как-то контактировать с элами. Мало ли что она может сделать?
— Что делать, Старший? — Скосил на Чжао глаза "болтун" Ли.
Худой как жердь, с вытянутым лошадиным лицом и мелкими бегающими глазками, он обладал настолько визгливым голосом, что Саргону хотелось засунуть кляп ему в рот. Второй, "молчун" Ли — низенький и очень толстый, со старой физиономией жеванного сухофрукта. Очень смешная пара, почти как Пат и Паташон. Вот только тупая жажда насилия во взгляде, два копейных древка в руках, а также шипастые дубинки с плохо очищенными потеками крови на поясе сводили на нет весь комический эффект их дуэта.
— Это неправда, господин! — Один из двух неприметных рабов вдруг завопил, рванулся из-под руки Камея, чтобы через пару секунд уже оказаться рядом с Чжао, — Этот недостойный раб видел, видел!
Он аж захлебывался от восторга, от возможности хоть как-то повлиять не на свою, нет, на чужую жизнь. Раб мечтает не о свободе, он мечтает о другом рабе. Или о том, чтобы кому-то жилось хуже, чем ему самому.
— Этот гнусный обманщик, Саргон, он касался, касался, касался элами! — Радостно заверещал предатель, — Он ее защищает! Дает еду! Говорят, он выпал из самой Бездны, а демоны кланяются ему на стене! Поэтому их отряд жив! Они вместе почитают лживых, темных Богов! Молятся голые на Луну и трогают друг друга по ночам. А их фармацевт — на самом деле демон под личиной! Он варит зелье, отнимающее душу и разум..!
Лживые слухи с маленькими гренками правды на их поверхности изливались его ртом прямо в восторженные, как никогда внимательные уши обывателей. Слова хлестали из раба неостановимой рекой. Так несет свои воды неудержимый канализационный поток, смывая городскую грязь, дерьмо и упавших в люк обывателей в дальние, неизведанные земли ближайшего водохранилища.
