- В смысле, в свободное время? – наконец, уточнила Глафира.
- Я имею ввиду, увлечения у вас какие? – стала расшифровывать я для непонятливых. - Пение, танцы, вязание, шитье, вышивание, готовка… Что вы любите?
- Петь и плясать! – хором ответили сестры.
- А какие песни знаете? – поинтересовалась я. - Может, мы чего на пятерых сообразим?
- А давайте! – воскликнула Авдотья. - Девоньки, запеваем нашу любимую!
Ох, ты милый мой, люби-и-имый, - затянула она.
- Такой сильный и краси-и-ивый, - поддержали остальные.
Загляни в мое окно,
Давай соткем любви сукно-о-о….
Должна признать, голоса у них красивые. Эх, попробую поддержать их и не испортить песню.
- Ох, ты милый мой, жела-а-анный,
Мужественный, долгожда-а-анный,
Ты возьми меня с собой,
Быть хочу я лишь с тобо-о-ой.
Кажется, я вписалась - это радует. Авдотья и Клавдия встали, взялись за руки и начали кружиться.
- Ох, ты милый мой, приго-о-ожий,
Для меня ты не прохо-о-ожий,
Не трави ты душу мне,
Забери меня к себе-е-е…
Девушки снова уселись за стол и задумались, каждая о своем.
- Зверопо-о-олк… - мечтательно произнесла Глафира.
- Малю-ю-юта… - вторила сестре Авдотья.
- Изясла-а-ав… - мурлыкнула Клавдия.
- Праволю-ю-юб… - пробормотала Прасковья.
Све-е-етик... - пронеслось у меня в голове. Но вслух говорить это вовсе не обязательно. Я блаженно расслабилась, потягивая из кружки слегка остывший чай.
- Открывай, сваха-а-а! – раздался снаружи отвратительно знакомый голос. Марья. - Открыва-а-ай, кому говорю!
Четыре пары глаз уставились на меня с удивлением.
- Попала ты, Алена, - наконец, изрекла Клавдия. - Она разбираться к тебе пришла - из-за Светозара. Вас с ним под деревцем вся столица видела. Как вы там шептались, секретничали… А она на него виды имеет.
- Да знаю уж, - вздохнула я. - Что с ней теперь делать-то? Она не успокоится, пока не открою.
С большой неохотой я встала и поплелась в сени. Не впустить ее не получится – уж дюже она нахальная баба. А как впустить? Открыть дверь и тут же отбежать на пять шагов. В противном случае, она мне все волосы повыдергивает. Я уже говорила, что они все сговорились? Говорила… А возвращаться в свой мир лысой как-то не комильфо.
- Здравствуй, Марья, - как Юлий Цезарь, я одновременно открыла дверь, поздоровалась и отпрыгнула, - как поживаешь?
Разъяренная фурия, не меньше. Две фурии! Боже! На плече взлохмаченной Марии сидит не менее взлохмаченная Жадюня! Они спелись! И пришли мстить бедной несчастной свахе за неудавшуюся жизнь…
- А ну стой, гадина! – заорала девушка. - Поговорить нужно!
- Как же, поговорить, - настороженно произнесла я. - С волосами моими говорить собралась? Аглая!
Две против одной - не честно! Вот я и решила подмогу в лице крысы вызвать. И та, слава богу, не заставила себя ждать.
- Это что тут у нас в сенях происходит? – осведомилась она. - Нас пришли проведать две юродивые особы? Как мило: всклокоченная змея, которая некогда была завидной невестой, и белка-воровка, ощипанная особь. Извините, мы вас не ждали - думали вы на ярмарке зарабатываете, кто чем может.
Ух! Ну и крыса! Она не перестает меня удивлять… столько яда, это ж надо! А Тимошке я не завидую… Кажется мне, сейчас Аглая с белкой закончит и снова на кошака перейдет. А гости наши, тем временем, дошли до кондиции:
- Крыса! – завопила Марья. - Спасите! Помогите! – она прижалась к стене и во все глаза пялилась на крысу.
Ну вот, и эта туда же. А еще хотела мне навредить. Верещит, как антивирус Касперского, который обнаружил шпионскую программу. Фи-и-и!
- Не бойся, подруга, я с тобой, - подбодрила ее Жадюня. - Крысу я беру на себя!
С этими словами, белка спрыгнула на пол и кинулась к Аглае. А Марья, как будто не слышала напарницу - она находилась в каком-то трансе. Не прошло и минуты, а белка и крыса уже во всю катались по полу и визжали, как резаные. Марья с трудом оторвала от них взгляд и медленно стала соображать.
- Светик мой, - процедила она через пару секунд. - Мы поженимся.
Не знаю, как другие, а я своих друзей в обиду не дам.
- Он не хочет на тебе жениться, - глядя в глаза девушке, отчеканила я. - Как сваха, я не допущу подобного союза.
- Захочет, - оборвала меня расфуфыренная блондинка. - Как миленький сам поведет меня под венец. И ты, милочка, мне не помешаешь.
Ба-а-а, да это уже угрозы пошли! Вот хамка! А с виду божий одуванчик... Одуванчик, когда с него слетели все пушинки, которые делали его мягким и пушистым. Теперь и у Марьи облупилась вся показная красота, проявив ее настоящий гнилой неподдельный облик.
- Если ты с ним хоть что-то сделаешь, - едва сдерживая эмоции, ответила я, - я тебе голову оторву, поняла?
Не успела и глазом моргнуть, как по лицу прошелся хлесткий удар…
Она дала мне пощечину! Стерва! Приличных слов на нее нет! Да меня всю жизнь учили, что ругаться – это плохо! Но не могу я нормально выражаться по отношению к этой… Марье. Мое терпение лопнуло! Я схватила за шиворот блондинку и вышвырнула из терема без всякого предупреждения. За ней полетела и Жадюня. Аглая чудом умудрилась в последний момент скинуть ее с себя, а после - знатно огрела хвостом по пушистой попе: да так, что та просто напросто вылетела за дверь.
- И чтоб духу вашего здесь не было! – рыкнула я. - Не то царю вас сдам!
Надоела! Сколько можно?! Достала! Аглая была со мной полностью солидарна. У них с Жадюней свои счеты - Тимофей. А вот, кстати, и он.
- Девочки, - он решил нам мозги промыть, - что вы тут устроили? Почто отлупили ни в чем не повинных…
Зря он начал, ой зря… Аглая еще не отошла от нервного потрясения, а он ей вздумал мораль читать. Чую, кому-то сейчас достанется.
- Не повинных, значит, - окрысилась она. - Еще бедными их назови, кошак ощипанный!
- Я не ощипанный… - попытался возразить Тимка.
- Не ощипанный, значит? – перебила его крыса. - Что ж, это мы быстро исправим!
В момент Аглая подлетела к Тимофею и схватила его за многострадальный хвост обеими лапками. Перекинула его (хвост) через плечо и, встав на задние лапы, потащила кота в сторону погреба…
- Только не в погреб, пожалуйста, - попросила я. - Мы с девочками сейчас готовить будем. Мало ли, они вас испугаются?
- Не волнуйся, Ален, - пропищала крыска. - Мы под лестницу.
