А на меня взглянули мои собственные глаза! Вздрогнув, я вскрикнула, но, конечно, это были не мои глаза. Это были глаза бабушки, и смотрели она на меня прямо, пронзительно и то же время настороженно. «Глаза, скрывавшие секреты», – подумала я.
– Почему Виолетта развелась со своим вторым мужем?
– Это не тайна. Не сошлись характерами. О боях между ними ходили легенды. В конечном итоге он устал от бесконечных ссор и разборок и развелся с ней.
– А он еще жив?
– Вряд ли. Он был старше Виолетты, а ей сейчас было бы… почти сто лет, – Элен втянула ноздрями воздух. – Взгляните на это, – приподняла она альбом так, чтобы я увидела густо разрисованную страницу. На ней был лес – живой, с глазами: в листьях, стволах, во всех валунах и камнях на земле.
Этот лес страшил.
Что находилось в этом лесу?
По пути домой я зашла в небольшой местный супермаркет, обслуживавший деревню. В нем всегда было много народа, а больше всего – вечером, когда люди забегали сюда по дороге домой с работы или из школы, чтобы прикупить молоко, бананы и хлопья на завтрак. А я желала одного – клубники! И она была в магазине – такая же свежая, пунцовая и сочная, как у Элен. Наполнив ягодами два пакета, я встала в очередь к кассе. Женщина передо мной посмотрела на клубнику, но ничего не сказала.
Пока я несла ягоды к «Кориандру», над нежно-зелеными холмами за главной улицей сгустились темные тучи. Я уже много раз гуляла по этому поросшему травой холмистому гребню, с которого открывались виды на многие мили окрест. И всякий раз удивлялась, насколько пустынной казалась оттуда вся местность. Мне ведь уже было известно, что там жили тысячи и тысячи людей. Но рельеф и деревья скрывали их из виду, создавая вместо этого иллюзию бескрайних пахотных и пастбищных земель с одними овцами да баранами.
Задняя дверь «Кориандра» была открыта для проветривания (как я узнала). На кухне звучало радио, настроенное на станцию альт-рока. Посудомойка ставила в стопку тарелки. Помощник повара снимал кожицу с зубчиков чеснока. При виде меня он указал ножом:
– Наверху.
– Я здесь, – подала голос Пави с лестницы. – О-о! Что вы мне принесли?
– Клубнику, – водрузила я на столешницу один из пакетов. – Не уверена, что она такая же вкусная, как та, что Элен купила в фермерском ларьке. Но, елки-палки! Эти ягоды потрясающие! – взяв одну клубничку, я отведала ее на вкус. И закрыла глаза. – Да, потрясающая! Попробуйте, – протянула я ягоду Пави.
Ее глаза блеснули смехом, но рука послушно положила ягоду в рот. Проглотив ее, Пави кивнула:
– Хорошая клубника.
– Но?
– По мне, так на вкус обычная клубника. Я что-то упустила?
– Нет! Похоже, упускала я. Сколько лет прожила, а такого наслаждения не испытывала! – я подняла одну ягоду вверх: – Буду есть одну клубнику, пока сезон не закончится.
– Дайте-ка мне ягоды, – рассмеялась Пави. – Я приготовлю отцу ласси, – повязав желтый фартук на талии, Пави спросила: – Вы уже освоили левостороннюю езду?
– Не-а. Придется мокнуть под дождем. Пока!
– Пока!
Выходя на улицу, я увидела Самира. Он шагал к двери своей гибкой, пружинистой походкой. Я подняла руку и … резко повернув влево, продолжила движение. Чтобы парень не почувствовал себя «загнанным в угол».
Но в кармане зажужжал мобильник. Вынув телефон, я прочитала смс-ку: «колчан кобр».
Я обернулась. В руке у Самира был телефон. Ветер трепал его волосы, разметывая кудри в разные стороны. Держа мобильник в одной руке, парень другой набирал сообщение. На моем экране высветилось: «Горестная песня лебедей».
Что-то в этих словах защемило мне сердце. И, зажав в руке телефон, я посмотрела на Самира. Мы оба застыли. Наверное, в смущении. Собравшись с духом, я написала: «Мне плохо без тебя». «Мне тоже». «Мне нужна твоя дружба».
Я взглянула на Самира. «Перестань на меня злиться».
«Уже перестал», – написал он в ответ.
«Хорошо, – напечатала я, – Мне действительно нужен человек, который вошел бы вместе со мной в этот большой, наводящий страх дом».
Самир рассмеялся, и я расслышала его смех даже через парковку – такой переливчатый, такой зазывный, как песня птицы. Он растопил холод, и мы, одновременно двинувшись друг к другу, встретились посередине пути. При взгляде на Самира в животе у меня затрепетали бабочки; я снова вспомнила наш поцелуй, свои губы, утонувшие у него во рту, дрожь, вскипятившую кровь. И почувствовала на шее призрачный отпечаток его большого пальца.
– «Прыжок леопардов», – пробормотала я.
Глаза Самира сморщились в уголках:
– Ты приберегала это выражение?
– Да, – ветер надул нам обоим на лица волосы, и мы поспешили отвести назад мешавшие пряди. – А еще я почти каждый день «случайно» заглядывала в ресторан в надежде столкнуться с тобой.
– Ты? Ты могла бы мне написать. Или позвонить.
– Я пыталась. Только кое-кто долго не отвечал.
Самир потупился:
– Извини.
– На самом деле, это я должна извиниться. Просто…
Он поднял руку:
– Ты не можешь злиться на меня за то, что я стал приставать к красивой женщине.
Я фыркнула и отвела взгляд, думая о том, насколько быстрее – по сравнению с ним – моя кожа станет дряблой и морщинистой. И какой старой я буду выглядеть через десять лет. В груди снова кольнуло. «До чего же ты глупая!» – пронеслось в голове. Эмоции забурлили внутри с новой силой. Над холмами прогремел раскат грома.
– Ты научишь меня водить на английских дорогах?
– Конечно. Можем начать на этой неделе.
– Правда? – придержала я рукой волосы от ветра. – Спасибо тебе.
– А ты расскажешь мне, как обстоят дела с усадьбой, – ветер придавил рубашку к телу парня, обозначив контуры плеч, его плоского живота.
– Обязательно расскажу, – уже испытывая головокружение, я повернулась в сторону дома. – Я должна успеть вернуться до дождя. Увидимся!
Я помчалась домой, на сердце слегка полегчало. Проблема с вождением, наконец, начала решаться. «И учить меня будет Самир! Мы сядем вместе в машину, и он будет меня учить…»
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Когда я вернулась в квартиру с оставшейся клубникой в руке, мое настроение быстро переменилось. В электронном почтовом ящике для входящей корреспонденции меня ожидали два письма – от моего риэлтора и от маминого агента.
Взглянув на часы и убедившись, что время для звонка в район залива Сан-Франциско еще было приемлемым, я набрала сначала Нэнси.
– Привет! Это Оливия Шоу. Какие-то проблемы?
