– Матас, – хриплым, надорванным голосом сказала я. В тот миг его глаза приоткрылись и на секунду сфокусировались на мне.
– Моя Хелена, – сказал он и улыбнулся. Затем его глаза снова закрылись.
На протяжении нескольких секунд я ничего не чувствовала, словно горе мое было столь велико, что разум не мог осмыслить его целиком и сразу. Затем, когда боль внутри меня стала нарастать, готовясь вырваться животным криком, я увидела, как в подземелье вошли люди – те же самые, что притащили меня сюда, вниз. Должно быть, их привлекли крики Вогта, но, как бы они ни храбрились, убивая беспомощного парнишку и издеваясь над девушкой, они стушевались, когда оказались лицом к лицу с сэром Радомиром и его городскими стражниками.
– Возьмите-ка, – сказал ближайший ко мне стражник, сунув мне в руки свою пику и доставая короткий меч. Он кивком указал на Вогта, растянувшегося на полу. – И последите за ним, мисс.
Не успела я понять, что происходит, как он, сэр Радомир и остальные стражники бросились вперед и сошлись с новоприбывшими в хаотичном, кровавом рукопашном бою.
Я посмотрела вниз, на Вогта, а он поднял глаза на меня. Я покрепче сжала в руках пику. Она была тяжелой, деревянной и длинной – все восемь футов. Ее наконечник блестел в свете ближайшего светильника.
Глаза Вогта расширились, и в них промелькнул страх.
– Даже не думай, девка, – сказал он.
Я посмотрела налево. Несколько человек лежали на полу – два прихвостня Вогта и один стражник. Кровь вытекала из них вместе с жизнью, их стоны и крики заполнили невысокий зал. Я увидела, как сэр Радомир лишил жизни еще одного, прорубив ему лицо и шею так, словно раскалывал дрова. Шериф орудовал мечом, как топором, жестко и эффективно – навык, который он отточил сначала в Рейхскриге, а затем на улицах Перри Форда и Долины Гейл. В его движениях не было ни тени изящества Брессинджера, но с врагами он разделывался не менее успешно.
Я снова повернулась к Вогту и наставила на него пику. Впрочем, даже тогда я сомневалась, что смогу это сделать. Несмотря на то что желание мое было справедливым, а ненависть и горе пропитывали все мое естество, я все равно не могла заставить себя пронзить острием копья его плоть. Все-таки убийство само по себе противно природе человека, особенно когда жертва беспомощна, как котенок, – хотя и не столь же невинна. Я гадала, что бы подумал Вонвальт, увидь он меня в тот миг. Проявил бы он сочувствие или арестовал бы за убийство? То, что я вообще в этом сомневалась, о многом говорило.
От размышлений меня оторвало какое-то движение, едва заметное во тьме по другую сторону светильника. Я непроизвольно подняла пику, хотя это далось мне с трудом. Моя жажда крови испарилась и сменилась давящим ощущением собственной незащищенности и страха. Пика была громоздкой, и даже не самый ловкий человек смог бы меня обойти.
– Опусти оружие, девочка, – произнес чей-то голос. – А не то тебе же будет хуже.
На свет вышел человек в рясе Ордена святого Джадранко. В его руках был только кинжал, но этого бы хватило, чтобы одолеть меня.
Я выставила пику перед собой, направив ее прямо в сердце незнакомцу.
– Отойдите, – сказала я, но голос мой прозвучал негромко и хрипло. Страх сдавил мне горло. Я понимала, что успею нанести лишь один тычок, которым должна была хотя бы вывести моего противника из строя, иначе он смог бы сократить расстояние между нами и убить меня.
– Ты мне не нужна, – сказал он. – Мне нужен только мистер Вогт.
Он осторожно встал на колени рядом с Вогтом и начал пилить связывавшие его путы.
– Хватит! – попыталась крикнуть я, но слова прозвучали едва слышным шепотом. Пика в моих руках казалась слишком тяжелой. Горе и страх сковывали меня, словно кто-то накинул мне на плечи тяжелые цепи.
Веревки, связывавшие руки Вогта, лопнули, и они оба начали поспешно стягивать те, что опутывали его ноги. Я смотрела, как сбегает убийца Матаса, и ничего не могла поделать. Что хуже, с другого конца подземелья до меня снова донесся звон металла – туда подоспели другие приспешники Вогта, тоже вступившие в бой.
Вогт и его помощник поднялись.
– Дай-ка сюда, – рявкнул Вогт, забирая у того кинжал. Он указал им на меня. – Хорошо. Теперь слушай меня, девка, – сказал он за миг до того, как голова стоявшего рядом с ним человека раскололась от макушки до носа. Вогт вскрикнул и резко отшатнулся, когда кровь брызнула ему в лицо. Человек в рясе рухнул на пол; тот, кто напал на него, вытащил меч из разрубленной головы, и сталь заскрипела о кость.
Это был Брессинджер. За ним стояли еще четверо стражников. Должно быть, они только что прискакали к монастырю и пришли за нами через подземный ход. За ними, сжимая в руках медицинский чемоданчик и явно чувствуя себя не в своей тарелке, маячил мистер Макуиринк.
– Не убивай его! – крикнула я Брессинджеру, который занес меч, чтобы прикончить Вогта. – Он свидетель!
Рука Брессинджера замерла, не завершив удар. Вогт заверещал и рухнул на пол. Стражники с отвращением посмотрели на него.
– Свяжите его, – сказал Брессинджер двоим стражникам, стоявшим позади него, а затем повернулся к остальным. – Вы – со мной. – Они побежали прочь, чтобы присоединиться к бою и сравнять численность сражающихся.
Я выронила пику, радуясь, что могу избавиться от этой тяжести. Вогта впечатали в каменный пол, и я равнодушно смотрела, как ему заново стянули руки и колени, причем с такой силой, что он заплакал как мальчишка. Мистер Макуиринк вышел из теней, миновал меня и склонился рядом с Матасом.
После мне оставалось лишь ждать, когда эта долгая ночь закончится.
* * *
Матас умирал три дня. Вонвальт вернулся на второй. Я сидела в лазарете дома мистера Макуиринка, когда услышала, как на первом этаже в дом вошел Правосудие.
Матас не пошевелился, когда сначала по второму этажу прошелся холодный сквозняк от открытой внизу двери, а затем по дому разнеслись негромкие голоса Вонвальта и Брессинджера. Оказалось, что Вонвальт повернул обратно почти неделю назад. Бауэра нашли, но сделал это не он, а Правосудие Августа. Несомненно желая, чтобы мы поскорее завершили наши дела в Долине, она решила лично выследить беглеца, воспользовалась своими силами и призвала на помощь местных диких животных. Она обнаружила Бауэра в Эстре, одном из трех княжеств, окружавших Сову, которым правил Лука Кжосич, второй сын Императора. Августа лично конвоировала Бауэра в Долину Гейл, заручившись помощью имперских солдат из путевого форта в Греше. Ожидалось, что они прибудут в город со дня на день.
Мистер Макуиринк сделал для Матаса все, что мог, – он промыл и перевязал рану и уложил его на одну из постелей в лазарете. Но Матаса ранили мечом в живот. Лишь благодаря его молодости и, возможно, удачному углу удара он еще оставался на грани жизни и смерти. Я держала его за руку и утирала пот со лба, но он то проваливался в беспамятство, то недолго метался в горячечном бреду, и в глубине души я понимала, что он не выживет.
