Вид впечатлял: прозрачный купол, подчеркивающий беспредельность неба, зеленый мох по сторонам дорожек к столикам, прозрачные водоемы с разной живностью, огромные клетки с птицами, перегородки-лабиринты, в которых жили тушканчиковые мыши. Хозяева заведения вполне могли брать вход просто «за посмотреть». Нам предложили уединенный столик ближе к краю террасы. Плетеное кресло было бесподобным. Просто, мягко, уютно, теплый плед сверху и понимание, что никуда отсюда не уйду. Зря я сделала такой выбор. С приорцем совершенно точно нельзя расслабляться. Хотя, если мы больше не увидимся, о террасе я не пожалею никогда. Леор уселся напротив. Правда, его кресло выглядело пожестче и помассивнее. Распорядитель оставил нам меню и отошел. Я совершенно не знала, что сказать своему спутнику, и принялась изучать меню. Оно было поделено на три сектора по планетам. Есть опция переключить категорию и все становится более понятно: горячее, напитки, десерты, деликатесы, супы. Есть хотелось жутко, но мне было подано женское меню без цен. Как правило, в ресторанах была традиция, что первым меню давали мужчине или главному, а он уже мог отключить опцию цены у своей спутницы. Говорят, что в некоторых заведениях постоянные клиенты могут оставить в женском варианте меню только блюда по-своему выбору. В моем экземпляре цен не было. Значит, платить будет он. Я же привыкла платить за себя сама. Леор оторвался от изучения своего меню:
— Что? — спросил он.
— Ничего, — ответила я. Не стоит начинать беседу с выяснений. Это дурной тон. Я нажала на самый скромный десерт и травяной чай. Здесь интересный купаж. Леор хитро посмотрел на меня, сделал свой выбор и отправил заказ.
— Итак, ты здесь, — он откинулся на спинку и довольно произнес.
— Ты хотел поговорить, — попыталась напомнить я.
— Ну да! У тебя очень красивые волосы.
— Спасибо!
— Как прошел твой день?
— Нормально, — но хмурая складочка на лбу, похоже, выдала меня.
— Где ты учишься? — полюбопытствовал он.
— Академия
— Ого! И на кого?
— Кафедра исследований биообразцов.
— Я тоже закончил Академию. Правда, восемь квадраронов назад. — его глаза засияли.
— А специальность?
— Управление проектами. Тебе нравится в Академии?
— Да, серьезная подготовка. Но жду не дождусь, когда смогу закончить и заняться исследованиями.
— В Академии все легко и беззаботно. Жизнь ставит, скажем так, более сложные задачи и постоянно сбрасывает на тебя новые переменные, — в его голосе чувствовалась ностальгия по старым добрым студенческим временам.
— Ты можешь туда вернуться за второй специальностью, — мое предложение имело смысл, и приорец вполне мог себе это позволить.
— Агния, я иду вперед, а не назад, чтобы ни случилось. А ты часто бегаешь от проблем?
— Я не бегаю. С чего ты взял? У меня нет проблем, — ринулась в защиту я.
— Хорошо-хорошо, но ты была неимоверно расстроенной в день нашего знакомства, — приорец поднял вверх ладони в жесте, означающем ненападение.
— И?
— Ты мне напомнила младшую сестру. — признался мужчина.
— Это остановило тебя в лифте?
— Да, твои глаза. Твой испуг. Я был на грани.
— Я поняла. Я похожа на твою сестру?
— Да, она очень домашняя.
— Часто с ней видитесь?
— Нет, она далеко. Очень редко. А у тебя есть сестры или братья?
— Да, три брата.
— Ничего себе. Как твои родители решились?
— Непросто, — я понимала его вопрос, но вдаваться в подробности не хотела. На Эминее бесплатно можно было позволить себе два ребенка. Если больше, то либо космическая экспедиция и другие планеты или баснословный налог. Но планета была одной из самой благополучных, и мало кто хотел покидать ее по собственному желанию. Особенно учитывая очередь желающих иммигрировать на нее. На нашей планете гражданство приезжим давали за большие деньги, заслуги и по законодательству в порядке очереди взамен уехавших. Нам повезло, одна из бездетных пар рода подарила нам свое право на одного. А могла ведь продать. Не знаю, как с ними договорилась Кларисса. Но родители, благодаря этому, выплачивали лишь за одного ребенка.
— Сколько у вас разница?
— Десять квадраронов.
— Хм, представляю как тебе весело.
— И не говори. Все время оказываться то посреди боевых действий, то спасенной принцессой, то рядовым солдатом, то на палубе древнего корабля по воде, то на борту космического эсминца. Ты даже не представляешь размеры фантазии трех мальчишек, и как тяжело им отказать, — я улыбалась, искренне вспоминая проказы младших единоутробных родственников.
— Еще как! У меня есть брат, и мы очень веселились в детстве. Правда, у нас ушло много времени и наказаний, чтобы понять, как не нравятся девочкам игры мальчиков.
— Повезло ей! Мои так и не поняли.
— И не надейся на их просветление, — Леор казался таким расслабленным. Как-будто воспоминания вернули его в счастливое прошлое.
— Что, никаких шансов? — притворно спросила я.
— Вот именно! Ты же большая девочка, должна знать, что глупо рассчитывать на понимание у мужчин. Мы для этого слишком просто устроены. — он рассмеялся.
— Не согласна. Все зависит от мужчины.
— Скорее, от его мотивации.
— И какая у тебя мотивация для встречи со мной? — подловила я.
— А у тебя? — не остался в долгу приорец.
В этот момент подъехал робот-официант с нашим заказом. Перед нами поставили традиционный эминейский суп. Основу составляют водоросли, но каждая хозяйка и любое заведение делают его по-своему, добавляя неповторимую комбинацию ингредиентов. Огромная тарелка ассорти с несколькими видами мяса, сыра, свежих и маринованных овощей, хрустящими хлебцами. В заключении робот поставил искусно украшенную корзинку с моим десертом и чайный набор. Аромат и вид еды способствовал ускоренному обильному слюноотделению. Какой контраст ощущений — тревога из-за неопределенности намерений приорца и радость от красоты обстановки и аппетитной еды.
— Ничего плохого я не замышляю. Думай о хорошем и ешь. — словно угадав мои мысли, сказал мужчина.
— Ничего хорошего, видимо, тоже, — скептически сказала я.
— Давай я побуду принцем из приорской сказки, — тут уже в голосе звучало озорство.
— Зачем?
— Совсем ты не веришь в мою бескорыстность. Открою тебе страшную тайну: это поднимет мою самооценку.
— Уверена, что ее не нужно поднимать. Куда уже выше?
— А вот об этом позволь судить мне. Все-таки она моя. Ешь, а то остынет, — с этими словами Леор сам взялся за столовые приборы и протянул один набор мне.
