— Тшш, лекция уже началась. А то нас выгонят. — спохватилась я.
— Отлично, хоть пообщаемся. — пожал плечами Джексин.
— А мне нельзя! И я хочу послушать! — мне и так тяжело было сосредоточиться после всех событий.
— Итак, как я уже сказал до этого, сегодня мы обсудим базовые эмоции и возможные реакции на них. Давайте начнем с нас. Будем исходить из давно принятой аксиомы, что, несмотря на различия в расах, базовые реакции у нас одинаковые. Оспаривать или подтверждать ее мы будем на следующей лекции. Итак, какие базовые потребности у каждого живого существа? — профессор оглядел зал, улыбаясь своей особенной теплой улыбкой.
— Голод, безопасность, размножение, — поднял руку и сказал один из приорцев. Он был в первой десятке по рейтингу.
— Хорошо! Именно в таком порядке? — уточнил Лирого Дэн.
— Да, — уверенно ответил тот.
— Верно ли это утверждение и для животных, и для нас, так называемых «разумных»? — продолжал дальше копать профессор.
— Для животных да, для различных рас в большей степени, — взяв паузу, чтобы подумать, дал ответ студент.
— Я мог бы привести сотню примеров, опровергающих ваше утверждение. Я бы сказал, что оно статистически верное. С точки зрения цифр, это основные базовые мотивы поведения. А дальше начинается самое интересное. Каждый вид имеет свои приоритеты. Но Вы, будущие ученые, будете иметь дело с отдельными экземплярами каждого вида. И тут Вы поймете, что каждая особь в разные периоды своей жизни может иметь абсолютно разные состояния и приоритеты. Все Вы помните о нашумевшей научной работе Ван Калина, когда он доказал, что результаты многихэкспериментов, проведенные в лабораториях и в условиях, максимально близких к среде обитания, могут колоссально различаться. А если еще сделать поправку на особенности каждой отдельной особи — участника эксперимента, то…
— То, можно оспорить валидность практически любого эксперимента, — донеслось с задних рядов. На лекциях профессора это допускалось. Его занятия оставляли после себя ощущение приятного разговора с мудрецом.
— Совершенно верно, — хитро улыбнулся он, — а может и нет. На чем же тогда держится наука? Ведь именно благодаря ее открытиям так интенсивно меняется наша жизнь?
«Звучит так, как будто все зыбко!» — про себя подумала я.
— А вот с расами все еще интереснее. Идея может оказаться сильнее инстинктов. Один из ведущих психологов нашего века Радик Прин утверждал, что наше изначальное стремление чувствовать сопричастность чему-то и быть любимыми превращается в настойчивую жажду заменителей. Именно это является смыслом для многих, что уменьшает значение перечисленных ранее потребностей. Не забывайте, дорогие мои, что наши потребности безграничны, а возможности ограничены. — профессор заложил руки за спину и прошел от окна к двери и обратно и вновь обратился к нам:
— На моей странице Вы найдете подборку различных концепций о том, что лежит в основе поведения. Прелюбопытный список. Особенно, если рассматривать его, вникнув в биографии их авторов и годы жизни. Тогда все становится еще более ясно. А впрочем, я бы хотел, чтобы проводя любые свои эксперименты, вы всегда понимали, что движет вашими образцами. Что заставляет их жить и дышать. А в качестве домашнего задания вам предстоит написать свои автобиографии, разбить на временные отрезки и подобрать для каждого отрезка приоритеты. Возможно, их будет несколько. Интересная вам работа предстоит на осознание.
Я вздохнула. Домашние задания профессора всегда были оригинальными и никогда легкими. Что мне там писать? Если про детство — понятно: голод, познание, безопасность, потребности во внимании и принятии. А что писать про данный момент? Все то же самое, и даже еще сложнее: желание любить и быть любимой, потребность в признании и причастности, стремление сделать родителей счастливыми и воля к свободе и независимости…
— Одной из базовых эмоций, присущих абсолютно всем, является страх. Основная функция страха — обеспечить нам выживание. Как сказал кто-то из древних «Мы выживаем благодаря страху, и именно из-за него перестаем жить». Мощная вещь, должен Вам сказать. И как у любой стороны медали имеются свои плюсы и минусы. Давайте вспомним три основные реакции на страх. Слушаю, дорогая, — он позволил высказаться аринорке с поднятой рукой, и та не заставила себя ждать:
— Напасть, убежать и замереть.
— Совершенно верно. Какие Вы все умницы. А теперь проведем эксперимент. Поднимите руки те, у кого основная реакция на страх — агрессия. — предложил профессор. Я оглянулась: подняли руку почти все представители приорской расы, Джексин, и около трети представителей других рас.
— Ожидаемо, — удовлетворенно кивнул профессор, — Бегство. Смелее же. В некоторых случаях ваши предки выживали именно благодаря такому поведению. Я судорожно пыталась понять свою типичную реакцию. Самые опасные ситуации для меня были связаны со Звеном. И что я делала? Ничего. Как я отреагировала на проблемы с практикой? Никак. Вялое барахтанье и игнорирование ситуации. Так сложно говорить правду самой себе.
— А теперь реакция «замереть и притвориться мертвым» — дошла очередь до, как оказалось, самой малочисленной группы. Я несмело подняла руку. И осмотрела товарищей по счастью или несчастью. Нас было меньше всех, но мы были. Рыжий Рустам, худенькая зеленая аринорка, несколько лосканцев. Спасибо, профессор. Теперь мы никогда уже не будем смотреть друг на друга как раньше.
Лекция Лирого заставила несколько расслабиться и заново познакомиться с собой. Джексин пытался со мной поболтать, но я жестко пресекала эти попытки. Очень уважала профессора. К тому же ожидание письма заставляло меня нервничать. А вдруг у Леора не получится? Успею или нет подать документы? Что решит совет? Долгожданный звонок, и я сразу же открыла мирон, чтобы увидеть пакет документов от корпорации Леора.
— Агния, — начал было Джексин.
— Джексин, мне надо бежать. Займи для меня местечко на следующей паре, — я подарила ему свою самую извиняющуюся улыбку и умчалась на кафедру, по пути написав восторженно благодарственное сообщение Леору.
«Глупышка» — пришел ответ. Вообще-то я в первой десятке по рейтингу в своей группе. На меня накатило возмущение, но благодарность спасителю затмевала все. Теперь именно так я его и воспринимала. Может быть, он именно тот, кто решит все мои проблемы? Закралась надежда в самое сердце. И доводы разума очнуться и быть начеку были лишь жалкими попытками вернуться к реальности. В приемную кафедры я практически влетела на крыльях счастья.
— Получила? — улыбнулась лэрин Лейееван.
— Только что! — поделилась своей радостью я. — Мне надо немного времени на заполнение.
— Присаживайся, — и мне кивнули в сторону рабочего места для студентов, — Сейчас перекину тебе бланки.
Я села, открыла документы и нажала функцию автозаполнения. Страниц было около сорока, а времени у меня не больше двадцати минсин. Пропустить лекцию я не могла. Служба контроля знала, что я в университете. Очень умная программа сверяла пришедших и посетивших лекции студентов с учетом их индивидуальных планов. Несовпадение снижало баллы у последних. Ненамного, но даже это я не могла себе позволить. По большому счету, после той трагичной ситуации с практикой на плаву я держалась благодаря своим баллам. Договор был серьезным и не в мою пользу. Точнее их было два: внешний с официальной заявкой меня на практику и внутренний с неразглашением, обязательством закончить первый этап эксперимента, который состоял из десяти сессий. Это давало мне недостаточно часов для практики. Для этого меня приглашали на серию экспериментов. Но если я смогу продержаться, то потом найти практику мне будет гораздо легче. И я не обязана участвовать во втором этапе. Так я решила для себя. Информации о самом исследовании было крайне мало. Только закодированное название в реестре министерства обороны. Мне полагалась приятная денежная компенсация, что радовало, и гарантировалась моя физическая и гормональная безопасность и целостность. Это тоже являлось несомненным плюсом. Я подписала все бумаги и заполнила заявление. Первый договор и просьба о признании практики отправились к секретарю. Копия письма и второй договор полетели к Леору. Надеюсь, он успеет его официально зарегистрировать. Секретарь улыбнулась и принялась заполнять.
