– А что такое IU? – поинтересовался Ренко.
– Insulated Unit. Изотермический контейнер. В таких сохраняется определённая температура, но они не имеют своего источника тепла. Это контейнеры-термосы. Применяются для морских перевозок. Но если использовать их для хранения, то можно установить внутри небольшой масляный радиатор.
Наконец Ренко задал первый по-настоящему толковый вопрос: как контейнеры покидают склад и кто знает, куда они направляются? Каакко объяснила, что все данные хранятся в системе, которую контролирует она сама. Тот, кто принимает заказ, вносит данные, а водители, увозя и привозя контейнеры, всякий раз ставят свою подпись.
– Я в курсе всего. Можете называть это микроменеджментом, если угодно. Но я стремлюсь знать обо всём, что происходит в моём королевстве.
Аро развёл руками за спиной Каакко. Паула улыбнулась: пусть он считает её своей союзницей.
– То есть вы знаете, кто и когда создал заказ? – продолжал расспросы Ренко.
– Теоретически да – у каждого сотрудника есть собственный код.
– Это касается и контейнера Кассинена?
– Заказ на него создан под кодом стажёра – такие используют, к примеру, сезонные работники. Но дело в том, что сейчас у нас нет ни стажёров, ни сезонников.
– Значит, код продолжал действовать с тех пор, как они работали, – заметила Паула. – Все ли сезонные рабочие обычно его знают?
– В принципе да.
В конце прохода перед ними предстал большой ангар из гофрированного железа. Каакко рассказала, что там обслуживают контейнеры.
– Контейнер для Кассинена тоже тюнинговали здесь. Я сперва предложила цистерну, но он хотел именно морской контейнер с богатой историей, – сказала Каакко и добавила, что они с Кассиненом долго ходили по складу в поисках подходящего.
Аро заявил, что, если они наконец не пойдут в офис, его хватит тепловой удар – солнце продолжало светить так, что контейнеры не отбрасывали тени.
– Значит, контейнер Кассинена находился в этом ангаре? – спросил Ренко, не обращая внимания на Аро.
– Он уже ждал в зоне погрузки. По моим данным, доставка предполагалась только на следующей неделе.
– То есть вы не знаете, кто мог изменить данные о дате и адресе доставки, – подытожила Паула.
– Нет.
Паула вынула фотографию жертвы и протянула Каакко. Та, едва взглянув на фото, помотала головой и сказала, что не знает, кто это. По просьбе Паулы она посмотрела ещё раз, повнимательнее, но повторила, что женщина ей незнакома.
– Не помню, чтобы здесь бывал кто-то похожий, и не думаю, что могла видеть её где-либо ещё. Я бы вспомнила. По крайней мере, если бы встретила её в Финляндии.
– Как это понимать?
– Я работала с Хански в Намибии – правда, дело было пятнадцать лет назад.
Укрывшийся в узкой полоске тени между контейнерами Аро спросил, есть ли какие-то указания на личность жертвы. Паула покачала головой и добавила:
– Если мы не сможем идентифицировать её своими силами, придётся опубликовать фото.
Она умышленно акцентировала на этом внимание – и с удовлетворением отметила, что Аро помрачнел, услышав её слова. Паула не сомневалась: кто-то уже узнал женщину, но не признаётся. Это можно было объяснить довольно просто – вряд ли кто-то из концерна хотел огласки.
Со стороны ворот раздался шорох шин, водитель посигналил, после чего зелёный «Фольксваген-жук» медленно подполз к офисным дверям. Со стороны пассажира вышла Май Ринне, а из водительской двери плавно, словно Барбапапа
[16], выплыла массивная фигура Паавали Кас-синена. Странно, как он вообще поместился в такую крошечную машину.
Паула с удивлением наблюдала за тем, как грациозно движется Кассинен, несмотря на свои габариты. Ринне обошла машину и засеменила за ним – вдвоём они были похожи на карикатурных персонажей.
Каакко помахала им рукой, покачав головой в такт этому движению.
В своей белой шляпе Кассинен напоминал шерифа из вестерна, неторопливо шагающего по улице бутафорского города.
Приветливо поздоровавшись с Май, Аро даже не взглянул на Кассинена. От появления художника он явно был не в восторге. Кассинен же заметно радовался такому обществу: копы, юрист – и он, апостол Павел, на голову выше остальных не только физически, но и духовно.
Каакко, похоже, позабыла об остальных и полностью сосредоточилась на Кассинене. Дело здесь было не только в харизме художника.
Кассинен искренне интересовался контейнерами, и Каакко могла общаться с ним совершенно на равных. Только ему она рассказывала о контейнерах по-настоящему – не о том, в чём состоят особенности этой тары для перевозок, а словно о живых существах с душой и биографией. Для других все контейнеры были одинаковы, Кассинену же был нужен такой, от которого исходят нужные ему вибрации.
– Мы не помешали? – не забыла поинтересоваться Май Ринне.
Паула заверила, что они вполне могут сделать перерыв, пока Кассинен выбирает контейнер. Это был прекрасный шанс понаблюдать не только за Аро и Каакко, но и за Кассиненом и Ринне. Все четверо знали, где хранился контейнер и в чём была его особенность.
Каакко демонстрировала очередной контейнер, как владелица борделя демонстрирует подопечную, а Кассинен слушал, наморщив лоб, после чего отрицательно мотал головой.
– А этот однажды смыло штормом в Бискайском заливе, – с улыбкой сказала Каакко и добавила: – Прочитала в отчёте о повреждениях.
Кассинен положил ладонь на синий металл, подошёл вплотную и прислонился к стенке лбом. Все непроизвольно затаили дыхание. Даже Аро, хотя через некоторое время он всё же громко выдохнул, за что Май Ринне наградила его сердитым взглядом.
– Этот. И подготовьте так же, как предыдущий, – велел Кассинен.
После чего он повернулся и пошёл и лишь на некотором отдалении соизволил обернуться и помахать на прощание рукой.
– И снова спасибо, Ритва, – сказала Май, затем кивнула Пауле, проигнорировав Аро.
– Мда… – пробормотал Лаури Аро, глядя Май вслед. Но потом лицо его просветлело, словно он вспомнил о чём-то приятном.
– Вы заметили стройку? – спросил он Паулу. – Там будет наша новая штаб-квартира.
– Замечательно, – ответила Паула, не глядя, куда показывал Аро. – Нам нужны имена рабочих, которые производили тюнинг, и всех стажёров за последние пять лет. Сейчас же.
Лаури Аро проворчал что-то нечленораздельное и опёрся рукой о контейнер, который Кассинен выбрал для своего проекта. На несколько мгновений на металле появился отпечаток вспотевшей ладони.
