Амара смотрит на этих голубков, объединившихся против нее и сидящих плечом к плечу, будто супружеская пара. Виктория спасла ей жизнь, и она не смогла бы отказать ей, даже если бы не была вынуждена подчиняться Феликсу. Она кивает.
— Будет лучше, если до вечера вы обе останетесь наверху, — говорит он, переводя лукавый взгляд с одной девушки на другую. — Можешь отправляться в чулан, — говорит он Амаре. — Оставь нас.
Она поспешно выходит из комнаты, не желая видеть, как Феликс толкнет Викторию на кровать, и закрывает дверь. Парис с необычайным рвением протирает пол на балконе. Она пытается обойти вымылки и уйти, но он с воодушевлением вскакивает на ноги.
— Феликс тебе сказал? — спрашивает он, оглядевшись по сторонам коридора. — Он сказал тебе, что посылает на дело меня? Не Трасо. Не Галлия. Меня.
Амара кивает, прекрасно сознавая, что Феликс лишь рассудил, что Парис вызовет меньше подозрений. И в случае чего им можно пожертвовать. Какую бы неприязнь ни вызывал у нее сожитель по чулану, она понимает, что этим вечером злополучный сын Фабии будет единолично отвечать за их безопасность.
— Я же говорила, что он начнет чаще прибегать к твоим услугам, — льстиво отвечает она. — Он поручил тебе важную работу.
— Вы обе будете подчиняться мне, — говорит он, опасаясь, что она над ним насмехается. — Я мужчина. Я буду за главного.
— Конечно. — Амара слегка кивает в знак понимания. Парис сглатывает, стрельнув взглядом в сторону комнаты Феликса, и Амара видит, что за его похвальбой скрывается страх. — Ты не обязан делать то, о чем потом пожалеешь, — говорит она, снова вспомнив о Фабии и о том, как дорог этот юноша своей матери. — Ты не обязан подвергать себя опасности.
Парис выпрямляется во весь рост и, подражая Галлию, расправляет плечи.
— Я рожден для опасности, — говорит он. — Тебе не понять. Ты всего лишь женщина.
День тянется неимоверно долго, но Амаре хотелось бы, чтобы он продолжался до бесконечности и тьма никогда не наступила. Она точно не знает, что замышляет Феликс, но понимает, что он наверняка намерен убить Симо. Как иначе он собирается покончить с враждой? Амара думает о том, что вот-вот покинет это место: до Сатурналий осталось всего несколько дней. Ей нельзя умирать сейчас, когда спасение почти обеспечено. Она подумывает передать тайное послание Руфусу или даже Филосу, чтобы кто-то из них забрал ее из этого кошмарного места. Но кого же послать с письмом? Парис заметит, если она попытается тайком улизнуть из лупанария. И гнев Феликса будет ужасен.
Наконец за ней заходит Виктория, укутанная в вуаль, подобно замужней матроне.
Амаре этот головной убор больше напоминает саван. Ее сердце заходится от страха.
— По-моему, нам не стоит этого делать, — говорит она, не желая прикасаться к вуали, которую протягивает ей Виктория. — Вдруг кто-то из таверны Симо нас узнает? Вдруг выйдет Мария или Аттика?
— Он заверил меня, что нам ничто не угрожает, — говорит Виктория, набрасывая ткань ей на голову. — Да и потом, разве у нас есть выбор? Давай просто побыстрее со всем этим покончим.
— Но ведь Симо наверняка следит за лупанарием! Кто-то из его шпионов заметит, что мы выходим в таком виде!
— За дверью стоит Парис, — отвечает Виктория, тщательно оборачивая Амару вуалью. — Он проверит, что все чисто, и откроет ее. Затем Феликс велел нам как можно быстрее идти к колодцу на углу, а потом к черному ходу в таверну Симо.
Похоже, Виктория наслаждается ролью наперсницы Феликса. Эта мысль наполняет Амару горечью. Ей приходится напомнить себе, что она обязана подруге жизнью, хотя Виктория и заставляет ее снова пойти на смертельный риск.
Из-за плотных вуалей разглядеть и без того сумрачную улицу почти невозможно. Девушки двигаются на ощупь, держась руками за стену. Парис должен был следовать за ними, но им не видно ни его самого, ни его лампы, которая осветила бы им путь. Они обходят небольшую компанию, собравшуюся у колодца, и, чудом избежав нежелательного внимания, углубляются в менее знакомую часть города.
— Я даже не знаю, где находится эта таверна, — шепчет Амара. — Я не знаю, куда мы идем!
— Феликс несколько раз объяснил мне, как туда пройти, — отвечает Виктория. — Я уверена, что смогу показать тебе дорогу. Кроме того, нам не обязательно наблюдать за таверной; нам нужно только отвлечь на себя внимание.
— Разве это не хуже? — спрашивает Амара. Виктория не отвечает.
Висящий над дверью бронзовый Приап отбрасывает на порог таверны нездоровый свет. Должно быть, Симо подлатал свое заведение после нападения Феликса. Похоже, внутри полно посетителей. Несмотря на холод, несколько посетителей стоят на улице. От страха Амара не может заставить себя подойти ни на шаг.
— Давай же, — сквозь зубы говорит Виктория и тянет ее за руку. — Просто сделаем это и пойдем домой.
Они стоят бок о бок, укрывшись под маленькой аркой через дорогу. Судя по запаху, они не единственные шлюхи, работающие на этом месте. Виктория задирает плащ и тогу, показывая голые ноги, и Амара, помедлив, следует ее примеру. Поначалу никто не обращает на них внимания, но наконец их замечают несколько выпивох. Они показывают на девушек пальцами и смеются. Пара мужчин переходят улицу.
— Чего рожи прикрыли? — спрашивает один из них. — На вас смотреть страшно?
Амара отступает назад. От обоих мужчин несет выпивкой.
— Мы замужем, — жалобно хныкает Виктория. — Нам нужно кормить детей.
— Все вы, бабы, так говорите, — отвечает мужчина, еще выше задирая на ней плащ.
Какой-то прохожий задерживается, чтобы взглянуть, что происходит.
— Оставьте и мне поразвлечься.
Узнав голос мужчины, Амара вглядывается в его лицо сквозь вуаль. Это человек с белым шрамом, которого она видела в палестре с Феликсом, а потом еще раз в трактире. Он разворачивается, лениво пересекает улицу и подначивает стоящих у входа в таверну бездельников, показывая им на девушек. Раздается хохот, и вот их с Викторией уже с насмешками и похотливыми возгласами обступают пьяницы. Амара впадает в панику.
Один из мужчин уже притиснул ее к каменной стене и пытается стащить с нее одежду. Она смотрит через его плечо, пытаясь разглядеть, что происходит за спинами окруживших их зевак. Сквозь густую вуаль все кажется серым и размытым. Мужчина с белым шрамом в одиночестве стоит перед таверной Симо. Она видит, как он снимает горящий светильник с Приапом и быстро зажигает от его пламени факел. Запалив деревянный каркас здания и подождав мгновение, пока огонь примется, он швыряет лампу через порог и убегает.
Поначалу окружившие ее мужчины не отвлекаются на шум, но из таверны с криками высыпают посетители, показывая на горящее здание. Пьяницы наконец начинают понимать, что происходит. Друг оттаскивает прижавшего ее мужчину прочь. Не успевает тот рассердиться, что ему помешали, как видит пожар и вместе с другими насильниками в страхе бросается прочь. Виктория и Амара остаются среди хаоса в одиночестве.
