– Ах ты!.. – я подпрыгнула и врезалась головой в потолок – потому что нахал, которому открылся панорамный обзор на одну из моих вожделенных выпуклостей, решил им не только им любоваться, но еще и ущипнул!
– Что такое, милочка? – осведомилась леди Элизабет, мочки ушей которой оттянулись до самых плеч под тяжестью серег с крупными бриллиантами.
– Забыла кое-что, – пробормотала я, приземлив пострадавшие полупопия на скамью и метнув в улыбающегося мужа, который уселся рядом, негодующий взгляд.
– Веер или сумочку? – увидев мои пустые руки, уточнила свекровь. – Так это ничего, по пути можем остановиться, зайти в один из шатров – вокруг летней резиденции короля всегда цыгане, промышляющие торговлей, встают табором. У них можно найти недостающий аксессуар.
– Благодарю за заботу, – ответила я и вспомнила слова Аларика о даме сердца, которую скрывал мой брат.
Это было в прошлое лето, как раз чуть более года назад. Гриэр ездил на свидания, надолго покидая поместье – об этом мне поведала Пима. Может, его какая-то цыганка окрутила? Они мастерицы мужчинам мозги пудрить.
Конечно, мини-конвертики с изысканным запахом, изготовленным на заказ, что вероятнее всего, не особо вязались с этой теорией. Но никто не говорил, что они принадлежали возлюбленной брата. Да и цыганка могла их где-то раздобыть, не сложное дело. Ладно, версия хромает на обе ноги, признаю. Но проверить ее все-таки надо, ведь других у меня и нет!
– Кстати, вы не знаете, в прошлое лето король тоже отдыхал в летнем дворце? – спросила я, глянув на мужа и его мать.
– Да, милочка, – ответила она. – Фариане полюбился здешний воздух и свежие продукты. Потому она и решила вернуться вновь.
Значит, верно, цыгане и в прошлом году понаставили шатров неподалеку от дворца. Надо будет навестить этих торговцев. Вдруг что-то всплывет?
***
– Что тебе здесь надо? – голос стелился, как туман над водой – сколько ни пытайся, не ухватить.
Женский он или мужской, было не понять. Недобрый – вот за это я могла ручаться головой.
– Кто ты? – прокричала я в темноту, из недр которой он лился в мои уши.
– Я из тех, что давно ушли, но скоро вернутся, – голос сочился самодовольством.
– О чем ты?
– Уважай нас! – сталью резанул голос. – Мы вернемся и заберем свое! То, что наше по праву! То, что у нас отняли! Вы все заплатите за содеянное!
– Отпусти ее, умоляю, – второй голос, совсем тихий, почти безжизненный, как высушенные солнцем картофельные плети, вплелся в наш разговор.
– С чего бы? Она такая же, как ты! Она – наш враг! Никто из твоего рода в живых не останется! Она последняя, и на ней он прервется!
Смех наполнил тьму.
– Умоляю, отпусти ее, – продолжил второй голос, и я узнала его – он принадлежал моему брату!
– Гриэр! – крикнула я, шагнув вперед.
– Пошла вон! – басом рявкнула тьма. – Он мой!
– Гриэр! – я сделала еще шаг.
Но из темноты, громко вопя во всю глотку, вылетела стая ворон. Их алые глаза полыхали ненавистью. Они закружились над моей головой, а потом разом упали вниз, набросившись на меня.
– Отстаньте! – я начала отбиваться, ощущая, как их клювы рвут мою плоть, и…
***
Проснулась.
– Иви, это лишь сон, – Кассиан обнял меня, и тогда поняла, что тело бьет крупная дрожь.
Я вгляделась в руки и увидела на них красные щипки от тех мерзких клювов. Моргнула, и все исчезло.
– Мы уже подъезжаем, – муж улыбнулся мне. – Ты вовремя проснулась.
– Хорошо, – прошептала в ответ.
Уж лучше бы я вовсе не засыпала.
Глава 17. Дворец
Въезда во дворец нам пришлось ждать довольно долго. Корявая гусеница из разномастных экипажей тянулась по зеленым холмам перед летней резиденцией так медленно, что вполне можно было успеть выспаться. Зато ушлые цыганята вовсю пользовались возможностью наполнить кошели звонко звенящими монетками.
– Эй, ледь, в туалет не хошь? – сунув в приоткрытое окошко кудрявую голову, спросил один из юных дельцов.
– И почем счастье? – спросил Кассиан.
– Пись-пись медячок, посерьезнее чего – два! – по чумазой мордашке расплылась улыбка.
– Кыш, мерзопакостник! – прошипела леди Элизабет. – Не пристало порядочной даме облегчаться на лугу, как корове!
– Не переживай, ледь, у нас ширмочка имеется, глянь! – не смутившийся пацаненок отступил на шаг и ткнул пальцем в серое полотно, которые другие цыганята натянули треугольником, спрятав внутри очередную клиентку.
– Кошмар и ужас, – прошептала свекобра, закатив глаза. – Брысь, сказала, охальник! В другом месте дурочек ищи попой сверкать у всех на виду!
– Ничо, я через часик подойду, – ухмыльнувшись, сказал мальчишка и отошел от кареты.
Я прыснула. И то верно, чего уговаривать, проще дать природе время, она свое возьмет, и ледь сама за тобой бегать будет, когда ей пись-пись, или чего посерьезнее захочется!
А пока можно полюбоваться дворцом, который потихоньку начал вылезать из-за холмов. Сначала ввысь взвились золотые шпили четырех башен, нестерпимо сияющие на солнце. Затем стала видна и сама летняя резиденция короля, белым ажурным строением будто порхающая над лужайкой.
Я успела изучить все башенки, крытые галереи, ведущие из одного крыла в другой, вдоволь налюбоваться изящным фасадом дворца, похожего на пышное свадебное платье пополам с тортом для того же мероприятия, к тому моменту, как подошла наша очередь.
Мы миновали золотые врата с напыщенно-разукрашенными гербами, и въехали на широкую подъездную дорожку, которая простиралась прямо до парадного входа во дворец. Однако карета свернула, не доезжая до него, и остановилась, нырнув в какой-то внутренний дворик.
– Прибыли! – Кассиан вылез из экипажа, когда дверь распахнулась, и по одной извлек оттуда весь свой цветник – меня, маму и сестру.
– Добро пожаловать в резиденцию Свадебную, господа Гранды, – сообщил мужчина в ярко-красной ливрее, отвесив поклон. – Я ваш личный камердинер, Леопольд, – он поклонился, предоставив нам возможность любоваться своим затейливо уложенным и щедро напомаженным коком на голове.
– Именные покои? – удивилась я, увидев фамилию над входом.
– Конечно, – с гордостью кивнул муж. – Мы же родственники невесты монарха!
Внутри грандовских апартаментов было душно. Пережив знакомство со служанками, я с облегчением выдохнула, когда нас проводили в покои. Как же здесь красиво! Белоснежная, будто воздушная мебель была похожа на облачка, которые сбежали с раскаленного небосклона и спрятались тут от жары. Ноги утопали в ковре карамельного цвета.
