– Написано было, что активируешь, – я дунула на ладошку и почувствовала, что ее начало жечь – терпимо, но ощутимо.
По коже двигалась красная точка.
– Что это значит?
– Стой, – я натянула поводья, решив, что сыскарь реагирует на мое движение.
Но нет, вопреки догадке движение точки не прекратилось.
– Ну, наверное, кольцо возвращается к хозяйке, – отметила фея.
– Хорошо бы, – я кивнула. – Или муж одумался и скачет обратно, чтобы вернуть мне перстень. Да, вот такая вот наивная ведьма.
– Ты лучшая, и не надо себя ругать, – подруга сжала мою руку и вскрикнула, – ай, оно колется, это твое поисковое заклинание!
– Пусть колется, – разрешила щедро, – лишь бы работало.
Я вгляделась в небо, по которому уже несмело ползли розовые полоски, превращая облака, обычно похожие на кучерявых белых барашков, в кровавых монстров. Прямиком с этой картины, заставившей спину покрыться мурашками, на нас опускалась прохлада. В нос бил терпкий запах трав с горькими нотками полыни вперемешку с нежным ароматом цветов, многие из которых торопливо схлопывали лепестки, готовясь ко сну.
– Ты точно чувствуешь Аларика рядом? – я посмотрела на Катту.
– Точно, – она прикрыла глаза и, помрачнев, добавила, – он неподалеку ждет кого-то. И явно не нас.
Да уж, в умелых женских руках магия, как минимум, удесятеряет свою силу и начинает играть совсем другими красками.
Отчасти это явление знакомо любой женщине. Как только у ее благоверного появляется намерение прогуляться в манящем приключениями направлении, как у жены в мозгу тут же загорается какой-то маячок. А уж если у мужа имела наглость завестись зазноба на стороне, все, супруга тут же превращается в опытную ведьму, ловящую знаки на лету.
Она сама себя не узнает, улавливая фальшивый подтекст в словах, отмечая малейшие изменения тембра голоса и мимики. Умело сопоставляет изменения привычек блудливого кобелька, новые шутки в его репертуаре, равно как непонятно откуда взявшиеся привычки.
Действительно, если раньше козлик обходил всевозможную зелень по широкой дуге, как друга, который явился напомнить о старом долге, а тут вдруг за милую душу и по личной инициативе бодренько хрустит невкусной сельдерюшкой, то впору задуматься. Откуда же это вдруг взялось? Как и непоколебимая уверенность, что к его одутловатому лицу не первой и даже не второй уже свежести очень идет болотный цвет. Бодрит, так сказать, молодит – на целых две недели.
Жена списывает все это на ревность, неуверенность в себе и следующую из всего этого чрезмерную подозрительность, грозящую перейти в манию преследования. Но на деле все гораздо проще – в женщине в такой момент просыпается ведьма. Настоящая, первобытно сильная и жаждущая справедливости. С метлой наперевес.
Так, о чем это я задумалась? Одернула себя, покачав головой. Лучше бы во мне что-то проснулось, когда Кассиан меня соблазнял! Пробудилось, зевнуло, стукнуло меня чем потяжелее по глупой голове, лягнуло в зад копытом и беспощадно выгнало из солнечного сплетения щекотуний-бабочек. Чтобы ведьма перестала утопать в меду влюбленности и увидела, за кого ее в самом деле угораздило выскочить замуж.
Но у магии всегда имеется свое мнение. Она делает то, что хочет. Это не инструмент, это самостоятельное явление, которое может позволить пользоваться своими ресурсами. Но может и отвернуться от тебя. Так произошло с фуриями. И это урок всем нам.
– Кажется, разборки с драконом немного откладываются, – сообщила Катта, вглядываясь в зеленые холмы позади нас.
– Почему? Что там? – я обернулась.
– Не что, а кто, – фея улыбнулась, направив лошадь в низинку. – Твой блудный маг вернулся!
Мысли в голове отплясывали сумасшедший танец, пока смотрела на Кассиана, скачущего к нам. Разум цеплялся за какие-то глупости вроде того, что он едет на жеребце, который стоял в стойле, когда мы с феей запрягали своих лошадей. Он домой заезжал, получается? Хотя какое это имеет значение? Просто глупости лезут в голову, чтобы не позволять мне думать, что сейчас, скорее всего, все и решится.
– Эля, нам надо поговорить, – выдохнул муж, подъехав к нам.
Ожидаемо. Вот только о чем?
– О разводе? – спросила строго, но в душе все обмерло.
Она напоминала сейчас дерево осенью – желто-красные листья поникли, промокнув под вредным моросящим дождиком, встряхни, и все они пошлепаются грязными комочками в лужи под ногами.
– Наоборот, – маг спрыгнул с лошади и протянул ко мне руки. – Эля, пожалуйста, удели пару минут. Если захочешь потом прогнать, развестись, побить – со всем согласен, сделаем, как ты захочешь. Но сначала выслушай, пожалуйста.
– Заманчиво, – прищурилась и спешилась, проигнорировав его попытку помочь. – Катта… – оглянулась на подругу.
Никак сегодня не получается ее делами заняться, саму личная жизнь одолела, не отобьешься.
– Да идите уже, подожду, – она понимающе вздохнула, смирившись с тем, что операция по перевоспитанию гулящего дракона снова откладывается на неопределенный срок.
– Ты не подруга, а золото, – с признательностью посмотрела на нее. – Я скоро вернусь. – Перевела взгляд на мужа и ахнула, только заметив короткие волосы, – ты подстригся?
Да уж, это самое главное сейчас! Язвительно одернула сама себя. Нашла, что спросить. Но муж тоже хорош – я тут тону в неизвестности, догадки всевозможные строю, мучаюсь и всех окружающих извожу своими бедами, а он красотой шевелюры озаботился! Каков наглец!
– Тебе не нравится? – забеспокоился он.
– Не важно. Идем, – отошла на десяток метров, скрестила руки на груди и, уставившись на супруга, велела грозно, – говори, что хотел.
Глаза снова скользнули по коротким волосам. Нет, ну в самом деле! Он в такой ситуации еще время на стрижку нашел! Вы только посмотрите на этого нахала!
Раздражение, подстегнутое злостью и шепчущей на ушко обидой, не усидело во мне и выплеснулось наружу:
– К цирюльнику ездил? Совесть ничего не говорила, нет? Или ее у тебя вообще нет?
– Я не стричься ездил. То есть, и это тоже сделал, но…
– Как умудрилась за такого замуж выйти! – зло процедила сквозь плотно сомкнутые зубы. – Будь она неладна, твоя голая задница, из-за которой нас угораздило во все это влипнуть!
– Эля, да послушай же! – маг повысил голос.
– Ты всерьез полагаешь, что имеешь хоть какое-то право на меня рычать? – тут же обиделась я.
– Не имею, прости. Просто послушай.
– Нам вообще не о чем разговаривать!
– Где сил найти? – простонал он, закатив глаза.
Стукнуть просто по оборзевшей морде этого нахала или залепить фаерболом между глаз? Что результативнее и принесет мне наибольшее моральное удовлетворение? Замерла, задумавшись над этим животрепещущим вопросом.
