Когда мать скомандовала, что на сегодня работа закончена и пора возвращаться на берег, у меня полегчало на душе. Она смотрела в мою сторону, но я не знала, разглядела она меня или нет. Я заметила, что Ми Чжа и сестры Кан плывут к лодке. Они должны были добраться до нее первыми, так что им полагалось слушать, как другие всплывают, испуская сумбисори. Я собралась тоже направиться к лодке, но тут Ю Ри сказала:
— Подожди. Я кое-что заметила в последнее погружение. Можем поймать. — Она огляделась, проверяя, насколько далеко от лодки старшие ныряльщицы. — Управимся до того, как они подплывут. Ну, давай же!
Матушка велела мне держаться Ю Ри, но она же скомандовала возвращаться в лодку. Я молниеносно приняла решение, несколько раз глубоко вдохнула и нырнула вслед за Ю Ри. Мы направились на тот же уступ, где собирали морских ежей. Ю Ри скользнула вдоль скалистой поверхности, достала бичхан, ткнула им в нору и вытянула осьминога. Кажется, щупальца у него были с метр длиной. Какой улов! И моя доля в нем тоже будет.
Тут осьминог протянул щупальце и ухватил меня за запястье. Я оторвала от себя это щупальце, но к тому времени еще несколько успели поймать Ю Ри. Одно добралось до моего бедра и принялось медленно подтаскивать меня к осьминогу, другое взбиралось, присоска за присоской, по второй моей руке. Я попыталась их отодрать. Луковицеобразная голова осьминога подобралась к самому лицу Ю Ри, но она этого не заметила, потому что отбивалась от других щупалец, которые все крепче ее сжимали. Я хотела позвать на помощь, но не могла: под водой не закричишь.
Через секунду осьминог уже накрыл лицо Ю Ри. Я не стала биться с ним или сопротивляться, а подплыла поближе, обхватила руками Ю Ри вместе с осьминогом и со всей силы оттолкнулась от воды. Как только мы вырвались на поверхность, я завопила:
— На помощь! Помогите нам!
Осьминог был очень силен. Он все еще закрывал лицо Ю Ри и пытался утащить нас обратно под воду. Я изо всех сил отбивалась. Наконец присоски отцепились от Ю Ри и переключились на меня: тварь почувствовала, что теперь именно от меня исходит основная угроза. Щупальца поползли мне по ногам и рукам.
Я услышала плеск, и меня схватили чьи-то руки. Мелькнули в лучах солнца лезвия ножей, от меня начали отдирать присоски, куски щупалец отрезали и отбрасывали. Держась за других ныряльщиц, я подняла ногу, чтобы с нее отлепили присоски. Увидев напряженное и сосредоточенное лицо матери, я поняла: все обойдется. Ныряльщицы высвобождали и Ю Ри тоже, но она, похоже, никак им не помогала. До Сэн отвела руку, сжав нож в кулаке. На ее месте я бы со всей силы ткнула осьминога в голову, но она не могла рисковать: под осьминогом была Ю Ри. До Сэн поднырнула под голову твари и повела ножом параллельно лицу дочери. Нас окружало множество ныряльщиц, но я чувствовала ногами, что это именно я держу Ю Ри на поверхности, пока осьминог пытается утащить нас под воду. Тело Ю Ри у меня в руках было таким безжизненным, что я сразу догадалась о том, чего пока не поняли остальные. Мне хотелось быть сильной, но я заплакала, роняя слезы внутрь защитных-очков.
Ныряльщицы постепенно добрались до более толстых частей щупалец. До Сэн тем временем продолжала колоть тварь в голову, и общие усилия совсем ослабили осьминога: он либо умер, либо был при смерти. Тем не менее тело у него, как у лягушек и ящериц, все еще продолжало дергаться и не отпускало добычу.
Наконец меня освободили.
— Доплывешь до лодки? — спросила матушка.
— А Ю Ри?
— Мы о ней позаботимся. Справишься сама?
Я кивнула, хотя теперь, когда схватка с осьминогом закончилась, внезапный прилив сил, заставивший меня так отчаянно отбиваться, быстро иссяк. Примерно полпути до лодки я осилила, а потом пришлось перевернуться на спину, чтобы немного передохнуть. Надо мной быстро мчались тучи, гонимые ветром. По небу пролетела птица. Я закрыла глаза, пытаясь найти в себе внутренний резерв силы. Волны плескали мне в уши, иногда погружая их под воду, иногда снова открывая, так что я слышала, как старшие ныряльщицы все еще возятся с Ю Ри. Тут я услышала всплеск, потом другой и третий. Меня снова подхватили чьи-то руки. Я открыла глаза: это были Ми Чжа и сестры Кан. Все вместе они помогли мне добраться до лодки. Ку Чжа, самая сильная из нас, подтянулась и перемахнула через бортик. Я взялась за край лодки и начала было подтягиваться, но после пережитого сил мне не хватило. Ми Чжа и Ку Сун подпихнули меня снизу, и я плюхнулась на палубу, будто пойманная рыба. Я тяжело дышала, руки и ноги казались резиновыми, мне сложно было сосредоточиться. Я сняла очки, и они со стуком упали на палубу. Все это время остальные три девушки беспрерывно тараторили:
— Твоя мать сказала, нам лучше остаться в лодке…
— Не хотела, чтобы мы помогали…
— От начинающих ныряльщиц только лишние проблемы…
— Когда надо кого-то спасать…
Я едва различала смысл их слов.
Начали возвращаться остальные ныряльщицы. Я заставила себя сесть. Ми Чжа и сестры Кан перебрались к борту лодки и опустили руки в воду. Я тоже подошла и помогла им поднять на борт Ю Ри. Она казалась тяжелой, как мертвое тело. Мы втянули ее в лодку и упали на палубу. Ю Ри лежала на мне и не шевелилась. Лодка качнулась, и она скатилась на бок. Потом на борт поднялась До Сэн, за ней моя мать. Они опустились на колени рядом с Ю Ри. Пока залезали в лодку остальные хэнё, — матушка наклонилась проверить, дышит ли Ю Ри.
— Жива, — произнесла она и выпрямилась, садясь на пятки. До Сэн и еще несколько ныряльщиц стали растирать руки и ноги пострадавшей, чтобы заставить их шевелиться.
— Давайте попробуем вылить из нее воду, — предложила мать. До Сэн отодвинулась. Матушка с силой нажала на грудь Ю Ри, но изо рта у той ничего не выливалось. Тогда она заметила: — Получается, осьминог спас Ю Ри жизнь, закрыв лицо, а иначе она наглоталась бы воды…
Ныряльщицы снова подвинулись поближе и занялись массажем.
Тут матушка внезапно обернулась к нам с Ми Чжа и сестрам Кан. Она изучала нас, оценивая поведение новичков. Нам велено было держаться вместе. Ми Чжа и сестры Кан так и делали, но у них все равно был смущенный вид. Матери не пришлось даже ничего говорить: мы сразу начали оправдываться.
— Я последний раз видела ее, когда всплывала вдохнуть, — нервно сказала Ку Сун.
— Мы не отходили далеко от Ю Ри, — еле выдавила Ми Чжа. — Она весь день за нами присматривала.
— Она сказала, что заметила кое-что, — пробормотала я.
— И вы поплыли за добычей, — кивнула мать. — Я видела, как вы нырнули уже после моего сигнала уходить.
Мне страшно было подумать, что матушка решит, будто в происшествии с Ю Ри есть и моя вина, так что я ответила:
— Мы тебя не слышали. — Я опустила взгляд, вся дрожа — от потрясения, печали, а теперь еще и от стыда, что соврала матери.
Она скомандовала всем занять места. Мы взяли весла. Лодка стронулась с места и поплыла, покачиваясь, среди волн с белыми барашками. До Сэн сидела рядом с дочерью, умоляя ее очнуться. Песню на этот раз затянула будущая свекровь Ю Ри. «Плечи мои в эту холодную ночь ходят ходуном, как волны. Разум у меня, несчастной, трепещет от горя, скопившегося за целую жизнь». Песня была такая печальная, что скоро у всех по щекам потекли слезы.
