— Эй, привет! — Делаю попытку беззаботно улыбнуться и сажусь на противоположный конец стола. — Как дела?
Шарлотта поджимает губы и удостаивает меня едва заметного кивка. Очевидно, мы больше не подружки. Беру на заметку: королева не терпит неповиновения. Выкладываю папку с материалом по делу мистера Ларкина и молча утыкаюсь в бумаги.
Звонит мой телефон, Шарлотта вскидывает голову и смотрит на меня как на врага. Едва терплю ее взгляд. В библиотеке не тихий час, и я имею право поговорить. Отвечаю на звонок, не заметив номер Провиденса:
— Бринн слушает.
Незнакомый авторитетный баритон говорит:
— Доброе утро, Бринн. Это Джонатан Бартли-Рид из школы Элиота.
— Ох, здравствуйте. — Дернуло же меня ответить! Как теперь расспрашивать о мистере Ларкине под ястребиным взором Шарлотты? — Спасибо, что перезвонили.
— Извините, раньше не мог. С начала года просто завален делами, — продолжает он. — Чем могу быть полезен?
— М-м.
Решаю выйти в коридор, судорожно вскакиваю и ударяюсь коленкой о ножку стола. Невольно вскрикиваю, хватаюсь за коленку и плюхаюсь обратно на стул. Успеваю заметить довольную ухмылку Шарлотты.
— Все хорошо? — заботливо интересуется Джонатан Бартли-Рид.
— Да, простите… Ничего страшного. Я хотела узнать у вас о бывшем сотруднике, точнее, о его… — Шарлотта не спускает с меня глаз, и я не могу сосредоточиться, — …цветочных предпочтениях.
— Как вы сказали?
— Мы собираемся разбить мемориальный сад в честь Уильяма Ларкина в школе Сент-Амброуза, и…
— Прошу прощения, — прерывает мистер Бартли-Рид. — Вы ученица?
— Да, но…
— Все понятно, — заговаривает он покровительственным тоном. — Я, конечно, всегда рад пообщаться с учениками, но вряд ли смогу помочь вам со школьным проектом. Я передам ваше имя кому-нибудь из бывших коллег Уильяма, и они с вами свяжутся. Всего хорошего.
И вешает трубку.
— Огромное спасибо, — говорю я в гудящую пустоту. Не могу же я доставить Шарлотте удовольствие лицезреть мой прокол! — Да, конечно. — Немного выжидаю. — Это то, что нужно… Как вы сказали?.. Да, обязательно перезвоню… Взаимно, до свидания.
Я опускаю телефон.
По Шарлотте не скажешь, что она поверила.
— Что-то он подобрел под конец, — ехидничает она.
Во мне закипает злоба, но я сдерживаюсь и обращаюсь к ней спокойно:
— У тебя ко мне какие-то претензии?
— Да, — отвечает Шарлотта, от которой я, честно говоря, не ожидала такой прямолинейности. — Вернее, совет: держись подальше от Триппа.
— А при чем здесь ты?
— Он мой друг.
— И мой тоже, — твердо заявляю я, хотя стопроцентной уверенности нет.
— Ему сейчас ни к чему заводить роман.
— Роман? У меня нет никаких видов на Триппа.
В чем я тоже не уверена на все сто. По идее, он не должен меня интересовать, особенно учитывая тайну вокруг событий четырехлетней давности. И все же невольно вспоминаю его голубые глаза, когда он стоял вчера, прислонившись к стеллажам в библиотеке. Отутюженный блейзер, галстук немного набок — даже руки зачесались его поправить. Или притянуть к себе.
Шарлотта закатывает глаза, будто прочла мои мысли.
— Какой смысл с тобой разговаривать, если ты врешь? — презрительно фыркает она.
Вот и не разговаривай, думаю я, однако она не двигается с места, а продолжает вызывающе смотреть на меня в упор.
— Да ты меня вообще не знаешь, — говорю.
— Я знаю Триппа, — парирует она, играя волосами. — И вообще парней.
Теперь моя очередь закатить глаза:
— Шарлотта, не хочу тебя разочаровывать, но одна-единственная интрижка в старших классах еще не делает из тебя эксперта. — Чувствую, что злюсь не на шутку, во мне все клокочет. Какого черта я веду этот разговор с той, которая меня одновременно осуждает и принижает? Досада захлестывает так, что не остановиться. — Скорее это говорит о твоей неопытности. Не лезь ко мне со своими дилетантскими советами, сама-то ни шагу не можешь ступить без Шейна.
Мгновенно жалею о произнесенных словах. Нечестно обвинять Шарлотту в том, что она сует свой нос в наши с Триппом отношения, и делать то же самое — приплетать Шейна. Не успеваю извиниться, как она неожиданно встает, проходит вдоль всего стола и присаживается на край рядом со стопкой моих книг.
Ее красивое лицо ничего не выражает.
— Знаешь ли ты, каково это — быть для всех парней чем-то вроде приза?
— Э-э. — Я не уверена, ждет ли она ответа, но молчание затягивается. — Нет. Не знаю.
— Первый парень, с которым я встречалась, все время повторял, что я похожа на сказочную принцессу, — говорит Шарлотта. — Только он меня за человека не считал, просто глазел, любовался, словно вещью. И так со всеми. Если не хуже. Внимание некоторых больше смахивало на преследование. Старшеклассники из соседней школы начали свистеть мне вслед, когда мне только исполнилось одиннадцать.
— Не может быть! — говорю я. — Ужас какой.
Шарлотта кивает.
— Шейн никогда ко мне так не относился. Поначалу вообще меня не замечал. Я сама за ним бегала! — Она хихикает, глаза восторженно блестят. — Приятно, когда к тебе для разнообразия начинают относиться по-другому. Он видел… видит во мне личность. Если это делает меня неопытной, что ж, мне не жалко.
— Шарлотта, — говорю примирительно. Мне неловко от ее внезапной откровенности, и я не пойму, что она ожидает услышать взамен. — Я знаю: парни иногда ведут себя… отвратительно. Извини, что упомянула о Шейне в таком ключе, это не мое дело. И я правда хочу, чтобы мы с тобой… — какое бы слово подобрать? — поладили.
Шарлотта благосклонно улыбается:
— А мы и так ладим. Только не трогай моих мальчиков.
Ее мальчиков?
— Ты о ком? — обалдеваю. — Я думала, речь о Шейне.
— Трипп для меня тоже много значит. — Господи, что за нелепый разговор! Хотя приятно убедиться, что Трипп за ней не ухлестывает. — Он не такой крутой, как кажется. За ним нужно присматривать.
А тебя-то кто назначил? Спрашивать бессмысленно, как и продолжать с ней препираться.
— Ясно, — соглашаюсь и начинаю перебирать стопку книг и бумаг. — У меня много работы, так что…
Шарлотта понимает намек и соскакивает со стола.
— А я прогуляюсь в «Старбакс» перед уроками… — Неожиданно она хмурится. — Откуда это у тебя?
Она смотрит на афишу с закаляканным лицом мистера Ларкина, которую я взяла у мисс Келсо.
— М-м, я… увидела ее в коридоре по пути сюда и сорвала, — вру я, быстро захлопывая папку, прежде чем она засечет другие материалы для «Мотива». — В голове не укладывается, что у кого-то рука поднялась.
