— Не-а, меня дядя Ник подвезет, — отмахивается Элли.
Наша мама сильно простудилась и слегла, так что дядя героически пожертвовал субботним вечером и идет вместо нее помогать на дискотеке. Судя по неуклюжему танцу, в котором он кружил меня, сообщая новость, я прощена.
— Ему нужно подъехать в школу пораньше, и Пейдж как раз в организационном комитете, так что моя помощь будет очень кстати. — Сестра посылает воздушный поцелуй, поднимает с пола сумочку и направляется к лестнице. — До скорого.
— Пока, — говорю, втыкая в розетку утюжок для волос на случай оставшихся недочетов в прическе.
Наконец я готова. Спускаюсь, а в прихожей отец.
— Давно я не видел Триппа, — говорит он, поправляя очки. Они с дядей Ником как мы с Элли: похожи настолько, что, будь они одного возраста, сошли бы за близнецов. Дядя Ник — просто копия папы, только у него волос побольше и очки помоднее. — С удовольствием перекинусь с ним словечком.
Только этого не хватало! «Перекинуться словечком» с моим папой означает выслушивать его заумные шутки, над которыми он один и смеется.
— Я договорилась встретиться снаружи, — говорю, проверяя телефон. Трипп только что подъехал к дому на отцовской машине. Мэйсон буквально в нескольких минутах езды.
— Пойду поздороваюсь, — говорит папа, спеша со мной наперегонки к двери.
— Пап…
Мой протест заглушает звонок в дверь.
— Парень всегда отличался хорошими манерами, — торжествующе говорит папа и с улыбкой открывает дверь. На пороге Трипп в темно-синем костюме; такой аккуратной прически я у него в жизни не видела. — Привет, Трипп, заходи. Рад тебя видеть.
Я-то как рада! Он выглядит сногсшибательно. Может, Шейн и король Сент-Амброуза, но в этом костюме Трипп составит ему серьезную конкуренцию. Его голубые глаза задерживаются на мне, потом он их отводит и отвечает отцу:
— Здравствуйте, мистер Галлахер. Как жизнь? — Взгляд немедленно возвращается ко мне. — Обалденно выглядишь, Бринн.
— Кто бы говорил, — краснею я и беру пальто.
Папа расспрашивает Триппа об отце и школе; разговор на удивление адекватный, так что нет необходимости спасаться через оставленную открытой дверь.
За машиной Триппа появляются фары.
— Так, нам пора, — сообщаю. — Мэйсон приехал.
— Желаю хорошо повеселиться. И в случае чего сразу дайте знать дяде Нику, — говорит папа. Мы уже спускаемся по ступенькам, когда он вдруг кричит вдогонку: — И держитесь подальше от электронов!
— Пап, не надо, — стону я.
Трипп тут же подыгрывает:
— Почему?
— Потому что от них сплошной отрицательный заряд! — радостно сообщает отец.
— А ведь почти пронесло, — вздыхаю я.
— Знаешь, я соскучился по его заумным шуткам, — говорит Трипп и неожиданно берет меня за руку.
Дверь минивэна отъезжает в сторону, оттуда высовывается голова Павана.
— Без обид, ребят, вы сидите сзади, — говорит голова.
— У вас с ним вроде что-то намечалось? — шепчет Трипп мне на ухо. — Мне стоит беспокоиться?
— Конечно, — шепчу в ответ. — Для двенадцати лет Паван был неотразим.
— Уж точно неотразимее меня, — говорит Трипп. Он все еще держит меня за руку, помогает сесть в машину.
На переднем сиденье — Мэйсон с Джефом. Когда мы с Триппом протискиваемся назад, оба поворачиваются.
— Ничего смотритесь, — говорит Мэйсон. — Вы уже знакомы с Джефом?
— Конечно, — отвечаю я и приветливо машу рукой.
Джеф — один в один подросток Чиди из «В лучшем мире». Встречаюсь взглядом с ехидно улыбающейся Надей и застегиваю воображаемую молнию на губах — незачем смущать Мэйсона на первом свидании.
— Я еще отзываюсь на Дзефа, — сообщает Джеф, и я едва не прыскаю со смеху.
— Итак, ребятки, едем веселиться, — возвещает Мэйсон, выруливая на дорогу.
Хорошо бы. Давно я не чувствовала такой легкости, а о бабочках в животе от каждого взгляда Триппа и говорить не приходится. Он вновь берет мою руку и, пока перешучивается с Паваном и Надей, гладит большим пальцем по ладони. В машине жарко, а у меня по телу мурашки бегают.
Впрочем, не могу сказать, что все идеально. Во-первых, напрягает, что Трипп рискует потерять друзей, во-вторых, я боюсь встречи с Шейном и Шарлоттой. Отгоняю мрачные мысли и теории — сегодня расслабляемся. Грех испортить себе вечер, когда Трипп в таком костюме.
Парковка Сент-Амброуза забита до отказа. Какой-то красный пикап подрезает нас и заруливает в свободное место прямо перед носом. Мэйсон резко бьет по тормозам.
— Совсем оборзели, — ворчит он; минивэн медленно ползет дальше за кучкой наших одноклассников, направляющихся ко входу. — Не знал, что за парковку придется сражаться.
— Вон там! — Надя указывает на сдающий задом «Вольво».
Мэйсон аккуратно паркуется между линиями и с облегчением выдыхает:
— Впереди незабываемая ночь, детки.
Паван отводит дверь, все по очереди вылезают. Я тяну Триппа за рукав, следуя за остальными, однако он меня удерживает.
— Подожди, — говорит он, прислоняясь к минивэну. — Мы можем хоть пять минут побыть наедине?
— Зачем? — выдыхаю я с остановившимся сердцем.
Трипп проводит языком по нижней губе, я, затаив дыхание, слежу за его движением. Как получилось, что за столько времени мы ни разу не поцеловались?
— Паван, может, и неотразим, — говорит Трипп и привлекает меня к себе, — но я на тебя первый запал.
Внезапно перед глазами встает гифка с Майклом Скоттом из «Офиса»: вот оно, началось! Мы с Надей обменивались ею всякий раз, когда происходило что-то долгожданное.
Вот оно, началось!
Пусть я ждала не так долго, как Трипп, ощущение такое, будто прошла вечность.
— Седьмой класс раньше восьмого, — напоминаю, закинув голову. Какой же он высокий — хорошо, что я на каблуках!
— Ты нравилась мне с шестого, — не теряется он.
— Неужели? — Руки сами тянутся вверх, я беру его за лацканы пиджака. Он без куртки, но холод ему, судя по всему, нипочем. — Три года совместных домашних заданий, и ты молчал?
Ответ на мой дразнящий тон звучит неожиданно серьезно:
— Было очень тяжело. Настоящая пытка.
Я готова продолжать этот разговор бесконечно; с другой стороны, не терпится узнать, что дальше. Никогда еще я не чувствовала такого сладкого и в то же время мучительного томления.
— Я бы так долго не выдержала.
В глазах Триппа мелькает игривая искорка:
— С твоим переездом в моих страданиях образовалась передышка.
