Я его прекрасно понимал. Легендарный камень — это... Это.... Это то, что отдавать очень не хочется!
— Камень — это всего лишь камень, — не согласился с нами Тич. — Альтернатива — либо самим продавать его, чтобы выплатить долг, либо отбивать наших, когда их в рабство продавать будут. Но в этом случае проход через город нам будет заказан. Я счёл разумным сохранить эту возможность.
— Гадство, — не удержался я.
— А может быть так, что Паоль нас подставил? — спросил Кузня.
— Может, почему нет, — пожал плечами Тич. — Он мог как воспользоваться ситуацией, так и... — Тич покрутил рукой, подбирая вариант. — Так и слить информацию о Джихе и Гоне кому надо и уже после этого воспользоваться ситуацией.
— Откуда он мог знать о них что-то? — задал я резонный вопрос.
В дверь постучали. Так как там стояли двое наших, значит, это тоже кто-то свой. Дверь открылась, и к нам заглянул Гон.
— Не помешаю? — спросил он.
— Нет, как раз тебя ждем. — ответил Тич. — Заходи.
— Это я виноват, — внезапно признался Гон.
— А вот с этого момента поподробнее, — сказал ему Тич.
Гон рассказал. О том, что он с восточных земель, что семью их вырезали, они единственные, кто уцелел. Ну да это мы знали. А вот то, что у Гона есть родовая способность, было новостью. Странно, что на тренировках он этого не показывал. Любую способность надо отрабатывать, а не в секрете держать. Ну да с этим пусть Такен разбирается.
— Погоди, — сказал я, когда Гон закончил, обвиняя себя в том, что это он спровоцировал нападение. — Ты всерьез хочешь сказать, что вас обнаружили лишь потому, что ты металлическую шерсть выпустил?
— Да, — весь рассказ Гон не поднимал взгляда, что несколько раздражало.
— А что в этой способности такого уникального?
— Их могли и по лицам узнать, — предложил Гатс. — А способность — как возможность убедиться.
— Допустим, — ответил я. — Но по факту нам известно лишь то, что какой-то убийца попытался напасть на члена нашего отряда. Его раскосые глаза — это не показатель.
— А яд с моей родины — показатель? — Гон наконец-то распрямился. — Джиха опознала отраву.
— Хм, аргумент, — нехотя согласился я. — Но стопроцентной уверенности, исходя из того, что мы знаем, быть не может. Поэтому возникает вопрос, как выяснить, кто это был. Надо бы визит нанести, невежливо это так оставлять...
Ещё и Паулю отомстить. Вот же сволочь, воспользовался ситуацией и поимел нас!
— Я займусь этим вопросом, — сказала Калия. — Как понимаю, больше обсуждать нечего. Не забывайте, что завтра турнир продолжается. Отдохните.
***
Калия хоть и пообещала, что решит вопрос, но не была до конца уверена в этом.
Мир убийц был не таким большим, как могло показаться. Если речь шла о настоящих профессионалах, которые прожили достаточно, чтобы сформировать себе репутацию, то таких можно было пересчитать по пальцам.
Да и то, что убийца имел характерную восточную внешность, было отличным следом. Не то чтобы азиатов мало среди ныряльщиков. Они есть. Часто встречается смешанная кровь. Но и убийца, и азиат — этого было достаточно, чтобы начать поиски.
Только вместо того, чтобы куда-то идти в город, Калия направилась к себе и... занялась обычными в общем-то делами. Сходила помыться, плотно пообедала, повалялась на кровати, пообщалась с Джихой, провела тренировку.
Самой бегать по городу не имело никакого смысла. Чего бы она этим добилась?
А вот дождаться матери, которая хотела пообщаться, — этот вариант казался куда перспективнее. Калия не сомневалась, что Аконита прекрасно знает расклады в городе и сможет дать совет. Если захочет. Поэтому требовалось построить разговор так, чтобы не выдать свой интерес. Иначе матушка сразу на шею сядет.
Та предложила встретиться на крыше, когда стемнело.
Калия и не сомневалась, что мать уже знает о том, что у неё есть камень интуиции. Через который и было передано послание. Калия три раза ощутила направленную угрозу. Не реальную опасность, а всего лишь сигнал.
— Ну, чего тебе? — буркнула Калия, забравшись на крышу.
Сейчас уже стемнело, но город ещё не уснул. Клайды и люди ходили по улицам, занимались своими делами, но здесь, наверху, было тихо и темно, освещение фонарей не добивало донизу.
— Выслушай ты меня днем, этой ситуации можно было бы избежать.
— То есть ты была в курсе, что готовится нападение, — заключила Калия.
— Конечно. За ними с самого утра следили. Непонятно, чему вас учили, раз не заметили. — Аконита откровенно насмехалась.
Пока разговор складывался не так, как хотелось. Калия подумала, что идея получить информацию через мать не самая лучшая. Та, как и миллион раз до этого, решила преподать урок. Который больше походил на дрессировку, чем на передачу мудрости.
Аконита почти прямо говорила, что если бы Калия вела себя хорошо, то получила бы информацию заранее и беды бы удалось избежать.
Калия понимала, что, если сейчас попросит информацию, мать тут же этим воспользуется, попробует захватить контроль. И именно поэтому девушка была близка к тому, чтобы её возненавидеть. Насколько бы проще было общаться, если бы не эта тяга к тотальному контролю и доминированию.
— Ты хотела о чем-то поговорить. — напомнила Калия холодно.
В конце концов, нужную информацию можно добыть и иначе. Пусть это будет сложнее, без гарантий, но лучше так, чем прогнуться под мать.
— Тема не изменилась, — прищурилась Аконита. — Я хочу отомстить за Беллу.
— Так мсти. Если это всё, то я пошла.
— И не будешь спрашивать про убийц? Идешь на принцип в ущерб делу?
Калия постаралась удержать лицо. Она действительно шла на принцип в ущерб делу. Что могло привести к новым жертвам. Но теперь убийцы так просто подобраться не смогут. Достаточно быть рядом с Джихой, чтобы беды не случилось.
Другие ученики тоже наготове. Больше никто поодиночке ходить не будет, только группами.
Тот факт, что их смогли подловить, говорил вовсе не о том, что отряд расслабился. Калия трезво оценивала их силы и видела, что не у каждого есть талант заметить опытного убийцу. Если бы мать не отвлекла её... Калия задумалась, какова вероятность, что она специально выбрала этот момент. Не нулевая.
— Ты ведь специально меня задержала, — сказала Калия вслух.
— Чтобы тебя не задели. Это забота. — Аконита сказала это как нечто само собой разумеющееся.
— Ясно... Где отец?
— Я не знаю, где твой отец, — дернула женщина подбородком.
— Тогда мне не о чем больше с тобой разговаривать.
