Вот и явилась она однажды да подсказала, где чистую душу найти, что способна проклятие снять… то есть, конечно, для эксперимента! И не где-нибудь, а в самой царской семье Тридевятого.
Пришлось тайный путь в столицу Тридевятого строить – благо, были у нее наработки. Логово там обустраивать. Да оказии ждать, чтоб с царевнами познакомиться. Пока слухи собирала, быстро ясно стало, о ком речь может идти. О наследной царевне Алевтине все говорили как о ясном солнышке – и красавица, мол, и умница, батюшкина отрада! Людям всегда улыбается, носа не задирает, говорит запросто. Добрая царица будет! Старшая, правда, болтали, угрюма да себе на уме – ну да что с нее взять! Такой уродилась.
А еще говорили, будто на удачу ведьмину младшая царевна не раз в город сбегала да по улицами бродила совсем одна.
Увы, встретить царевну ведьме довелось – да совсем не ту. Разобиженную, едва не плачущую…
– А я и не помню той ссоры, – задумчиво проговорила царевна, прервав рассказ старухи. – Да когда бы это я такое Наинке могла сказать! Ну, в сердцах разве что… да ведь она же не могла подумать, будто я это всерьез!
– Еще как могла! – резко возразила ведьма. – И подумала, и запомнила, и к сердцу приняла. Со зла порой еще и не то скажешь – а словом крепче ножа порой ранить можно.
– Но… я ведь выросла…
– Разве? – острый взгляд колдуньи полоснул по царевне, и та замолкла. А старуха продолжила свой рассказ.
О том, как разглядела дар колдовской в растрепанной рыжей нескладехе.
О том, как подарок ей сделала – да не для нее…
– Так она что же – оба зеркала должна была мне передать?
– Оба. Для тебя да для суженого твоего. А она, вишь, пожалела.
– Вечно она чужое присвоить норовит… то трон, то зеркальце!
– Да на кой тебе тот трон сдался? Что тебе нужно-то – сама хоть знаешь?
– Нужно?.. – тут девица призадумалась. – Свободы мне нужно, пожалуй…
– Да что ты знаешь о несвободе, девчонка! – горько бросила старуха и отвернулась. Впрочем, царевна ее горечи как будто и не заметила. Вон, задумалась о своем, губы кусает.
– Значит… кабы она мне его подарила, оно бы со мной, а не с ней, разговоры вело?
– Оно?! Глупости какие! – ведьма даже слегка рассердилась. – Разговоры бы с тобой вел твой суженый – Елисей, как я думала… ты уж не суди его строго. Мальчишке тоже непросто приходится…
– Да ну его! Ты мне про зеркало сказывала!
– Да обычное это связное зеркало! Ладно, необычное… С чарами моей личной разработки! По зеркалам-то обычно только маги могут общаться. Обычное в твоих руках бы вовсе бесполезным было. Зачаровала я те два зеркальца так, чтоб два неодаренных по ним друг с другом говорить могли…
– Погоди! – брови царевны были нахмурены, а на лице написано полнейшее непонимание. – Но как же… Наина-то по зеркалу не только с другими людьми разговоры разговаривает. Она и с самим зеркалом общается! С отражением своим. А то ей отвечает! Советы дает разные…
– Быть того не может! – колдунья пуще прежнего рассердилась. – Сами собой зеркала не разговаривают, заруби себе это на носу, девочка! Магия – наука, а не шарлатанские фокусы!
– Но я сама видела! И слышала! И разговаривает это зеркало, и вполне разумно даже. Хотя по мне, характер у него противный – ужас!
– Чепуха, – уже не так уверенно возразила старуха и потерла переносицу. – Может, ей удалось как-то изменить свойства зеркала… талантливая девочка, ничего не скажешь… но чтобы одушевить!
– А что, такое вовсе невозможно?
– Ну отчего же, – ведьма усмехнулась. – Чисто теоретически предмет одушевить можно – вселив в него беспокойную душу. Да только ты, во-первых, поди-ка найди такую свободную душу. Во-вторых, понадобится круг как минимум из девяти ведьм или магов – одному не осилить, и каждый должен свои силы вложить и свое условие поставить. А в-третьих, еще и душа должна быть с одним из тех девятерых связана. И чтоб такое недоучка провернула, едва первые азы освоившая? Чушь!
– Может быть… – царевна покачала головой – будто о чем-то своем. – Ладно уж, довольно на сегодня, пожалуй…
– Постой! – вскинулась ведьма. – Елисею-то передай… не зеркальце – хоть на словах передай: пусть-ка он… подольше погостит у вас. Не надо ему домой возвращаться!
– Что?! – царевна, уже собиравшаяся перевернуть зеркальце, замерла. – Как это?!
Ведьма вздохнула. Без объяснений девица вряд ли станет что передавать. Придется поделиться своими мыслями…
– Думается мне, не зря Его Величество про сына спрашивать перестал. Разочаровал его Елисеюшка вовсе – на тебе жениться не смог, хоть ты вроде сама спелым яблочком ему в руки упасть готова была да все Тридевятое царство в приданое принести… Демар его и раньше-то не жаловал – уж больно на мать похож. А теперь и вовсе… как бы какого несчастья с Елисеем не стряслось. Обвинит-то Тридевятое – вот и повод будет…
– Да ведь он единственный наследник!
– В том-то и дело, – ведьма снова вздохнула. – Прежде Демар еще мирился как-то с тем, что вот такой наследник у него – все ж единственный… больно королева слаба оказалась, второго не смогла родить. Да и бастардов у него… один был, правда, да и то рабынин сын, а от фавориток из знатных дам – ни одного не случилось. Не то б, думаю, немного нашей королеве жить осталось – женился бы король заново и вся недолга. Да только ведь Демар-то и теперь еще не стар – жениться да нового наследника родить все еще не поздно. Например, на царевне какой…
Пару мгновений девица, моргая, осмысляла это заявление, а потом едва не завопила:
– Что?! Да он же старый! Не пойду я за него!
– А он и спрашивать не станет. Спрашивать пробовал – еще у матушки твоей. А Елисей – у тебя. Уж больно Демар привык получать то, чего желает.
– Глупости! И не отдаст ему меня никто! И… – царевна снова нахмурилась, будто пытаясь припомнить что-то, что не давало покоя. – Погоди, ты сказала – рабынин сын? Так в Тридесятом и впрямь есть рабство?
– А ты не знала? – колдунья даже изумилась.
– Но… Елисей говорил, что все не так, как кажется, и… – царевна сжала руками виски. – Неважно. А тот бастард – рабынин сын – он как выглядит?
– Да кто ж его теперь знает, – ведьма пожала плечами. – Сбежал он давно. Как подрос, так руками цепи порвал да сбежал. А был-то на Демара похож – что те две капли воды. И высокий такой же, и лицом – что парсуна, с него писаная. Вот разве глаза да волосы в мать. Зато уж и характер – твердый, отцовский! Поди удержи такого в рабах. Вот оттого Демар и надеется, что новый наследник получше Елисея может выйти. Тем более что рабыня-то та была из Тридевятого родом…
– Что?! Но как она…
В этот момент колдунья дернулась и нервно оглянулась.
