– Ему не придется в порученной миссии использовать магию, – заверил Томас, – и сражаться с кем-либо тоже.
– Что же тогда вы от него хотите?
– Пусть исправит то, что натворил.
– Лекари уже занимаются лечением Лиссы, когда Хейли заявится в академию, ее дочь уже будет в полном порядке.
– Ошибаешься, Лили, – Хейли возникла в кабинете так же быстро, как и Лили спрятала полученное от Томаса письмо.
Томас натянул фальшивую улыбку доброго старого друга семьи Дуллитл и поприветствовал Хейли радушными объятиями, заверяя, что виновник будет наказан, а с Лиссой уже все в порядке.
– Как бы не так, – Хейли задумчиво прошлась по кабинету взад-вперед, размышляя, как бы наказать сына Лили Эванс за содеянное. – Моя дочь все еще без сознания, и хоть я знаю, что она вот-вот проснется, меня все никак не покидает чувство, что виновный в происшествии даже не соизволил элементарно извиниться.
– Он просто не знал, что…
– Что его младший брат – предатель, решивший стать на сторону врагов своей семьи?! Интересно, почему во всей этой ситуации, никак не связанной с моей семьей, пострадала Лисса?
– Лисса дружила с Ником, а Сэм просто все не так понял.
– Меня не волнует, что понял, а чего не понял твой глупый сын! – процедила сквозь зубы Хейли и не давая возможности кому-то что-либо сказать, продолжила: – Твой сын поплатится за содеянное, а вот как… я еще подумаю. Может, обратить его пожизненно в коврик для ног или в ершик для туалета…
– Да как ты смеешь?!
– Смею, Лили, еще как смею…
– Дамы, – Томас поднял руки вверх, магией успокаивая собравшихся, – давайте все обсудим спокойно, как это делают все взрослые и умные люди.
– Боюсь, взрослых здесь только двое, – не сдержалась Хейли, – и если ты, Лили, еще не поняла, ты в их число не входишь.
– Молчать! – приказал маг, и ведьмы тут же умолкли. – Даже не смотрите на меня так, я здесь директор, и мне решать, кто какое наказание будет нести за несоблюдение закона.
Ведьмы недовольно скрестили руки на груди и присели, по велению мага, напротив его рабочего стола.
– Сэм провинился, – продолжил маг, – с этим спорить я не буду, но он и впрямь не знал, что Ник – предатель и что Лисса оказалась рядом с его братом в момент наказания совершенно случайно. Тем не менее, Сэмюель должен понести наказание и вот, что я предлагаю. Целый месяц Сэм будет помогать Лиссе во всем, что она только не попросит. А так как он является одним из самых лучших наших учеников, то его помощь будет только на руку для Лиссы. С такими условиями вы согласны?
Ведьмы кивнули, и довольный маг тут же снял заклинание тишины.
– Пойду к Лиссе, – сообщила Хейли, – она уже очнулась.
Томас дождался, пока она выйдет из его кабинета и продолжил:
– Не смотри на меня так, в обязанности Сэма отныне будет входить всегда находиться рядом с ведьмой и следить за ней.
– Зачем моему сыну нужно бегать за девчонкой словно собачонка за хозяйкой?
– Вскоре узнаешь, – Томас указал на письмо, – а пока смотри, чтобы Сэм не попадался Хейли на глаза.
Хейли, стоящая за дверью кабинета, внимательно слушала их разговор, переосмысливая услышанное.
«Вот, значит, как», – думала Хейли, прокручивая в голове сотню планов мести. – «Еще посмотрим, кто из нас умнее».
***
– Головная боль вскоре пройдет, – пообещал Джордж и протянул Лиссе униформу, состоящую из черных джинсов и белой накрахмаленной рубашки, улыбнулся. – Твоя одежда безнадежно испорчена.
– Все в порядке, спасибо, – Лисса улыбнулась кареглазому магу. – Я уже чувствую себя лучше.
Маг улыбался в ответ и поспешил к другим пострадавшим.
– Рада это слышать, – с улыбкой произнесла Хейли, войдя в больничную палату.
– Мама? Ты ведь знала, что все так произойдет, да?
– Я до последнего надеялась, что этого не будет, – рыжеволосая ведьма виновато присела на край кровати, внимательно всматриваясь в лицо дочери. – Я рада, что ты цела.
– Ты уверена, что мне следует здесь учиться?
– Да, – кивнула Хейли и, грустно улыбнувшись, призналась, – здесь многое изменилось, но я уверена, что тебе стоит здесь учиться.
– Кто тот парень, что избил меня?
– Старший брат Ника, чистокровный маг и сын моего заклятого врага.
– У него есть причины меня ненавидеть.
– Что? – Хейли в ужасе замерла и, взяв дочку за руку, прошептала. – Милая, ты не виновата в смерти Ника.
Мисс Дуллитл рассказала дочке всю правду о том, что Ник – предатель, что его семья – чудовище и что ей следует избегать Сэма.
– Я не знаю всего, что замышляет его семья, но уверяю тебя, с ними связываться не стоит, – добавила Хейли. – И с Биллом тоже.
– Но Билл хороший парень, – возразила Лисса. – Он мне во многом помог, а я ему машину молнией сожгла.
– Молнией? – Хейли задумчиво улыбнулась. – Какие-нибудь еще способности в себе замечала?
– Когда я хочу плакать, идет дождь, но на лице ни слезинки, когда я злюсь, сверкает молния, а когда мне хочется кого-то ударить, гремит гром.
– Значит, ты ведьма плохой погоды, – улыбнулась мисс Дуллитл и, обняв дочь добавила: – я так тобой горжусь. Ты уже нашла животное?
– О чем ты?
– Билл обращается в волка. Сэм, тот идиот, избивший тебя, в орла. Я – в дракона…
– А бабушка?
– Лоррейн не любит об этом говорить, и, по правде говоря, она считает, что животное лучше не раскрывать другим магам и ведьмам, что я и тебе советую.
– Почему?
– Всем новичкам устраивают состязания, – пояснила Хейли. – Вас отправят в темный лес, где вы, обратившись в животных, будете охотиться друг за другом. Тот, кто изловит наибольшее количество животных или не будет никем пойман, победил.
– Ты всех изловила?
– Да, – улыбнулась Хейли, – и раскрыла всем то, что говорить и показывать никому не следует. Лоррейн поступила умнее, она спряталась в лесу, где ее никто не нашел. Прошло три дня, Лоррейн объявили победительницей, и только тогда она появились в академии.
– Значит, ты до сих пор не знаешь, в кого она обращается?
– Не знаю, но думаю, она обращается в кого-то маленького и незаметного. Иначе откуда она всегда все и обо всех знает?
Лоррейн в самом деле была самой скрытной ведьмой из всех, когда-либо существовавших на планете, о ее магии никому не известно, а про животное тем более. Знали только, что Лоррейн знала тайны всех магов и ведьм, передвигалась совершенно беззвучно, что пугало всех еще больше, чем дракон, в которого обращалась Хейли.
