Она уставилась на меня темными глазами, в которых…
— Возьми меня за руку. Вот так. И глаза закрой. И… вот, на коня обопрись. А вообще, конечно, странно… чтобы такие вот коридоры, в которых конь пройти способен. У меня вот в прошлой жизни, той, которая раньше…
Я говорила, чтобы говорить. И тянула её за собой, а она шла.
— Вот так… переступай. Молодец. И не мы убили этого человека, кем бы он ни был. Он умер давно. А теперь вот… кости же — это не то, что целый мертвец. Белые и чистые.
— Ты глупости говоришь.
— Глупости. Что в голову приходит. Уж извини. Какая голова, то и приходит.
Теттенике слабо улыбнулась.
Но шла.
И… и мы все. Легионер впереди. И конь за ним ступал осторожно, едва ли не крадучись, хотя никогда не видела прежде крадущихся лошадей.
Но тихо.
Там, снаружи. И… и может, дракон отступил? Потерял нас из виду и убрался?
Именно в этот момент где-то там, наверху, раздались скрежет и хруст. Твою ж… от неожиданности Теттенике открыла глаза.
Зря… костей здесь было много.
— Тихо, — я успела зажать ей рот рукой. — Ну вот что ты… подумаешь, кости. Ты же видела, как мы умираем. Это страшнее.
Она замотала головой.
— Ну… тут жило много людей. Наверное…
Говорила я шепотом, потому что кто его знает, какой у дракона слух. И… и как понять, он Мудрославин или сам по себе дракон? Высунуться и помахать рукой? Не самая лучшая идея. Этак и без руки остаться недолго, если вовсе не без головы.
— Идем, — я потянула Теттенике. — Он сюда точно не пролезет.
— А если…
— Дом каменный. Крышу, может, и проломит, но стены здесь толстые, — я старалась говорить уверенно. — Пересидим. Он ведь что? Животное. А ни одно животное не обладает долговременной памятью.
— Чего?
— Он нас не видит. Не чует. А значит, скоро вообще забудет, что мы тут были.
Теттенике поглядела на меня с уважением.
— У вас водятся драконы? — уточнила она. — Ты много о них знаешь.
И все же руки моей не выпустила.
А мы… мы шли.
Куда-то.
Все-таки здешние дома были не чета тем, привычным мне. Просторный коридор.
И комнаты. Огромные просто-напросто комнаты. Не комнаты даже — залы. Красивые когда-то. Теперь… серая пыль затянула стены, почти стерев краски. И не понять, синими те были или зелеными. Мебель еще не рассыпалась, но даже с виду казалась столь хрупкой, что я не решилась к ней прикасаться.
Да и…
Пыль эта, покрывшая все здесь, кроме костей, которые резали глаз своею неестественной белизной, внушала подспудное отвращение. Что-то было в ней… не такое.
Неправильное.
Правильная пыль, она ведь лежит себе спокойно, а не… не собирается в пушистые клочья, которые вздрагивают при твоем появлении, чтобы рассыпаться на более мелкие. И собраться вновь.
— Мне это не нравится, — сказала я, и в очередной пустой комнате, на сей раз темной, лишенной окон, голос прозвучал глухо.
Вспыхнули огни на руках Легионера.
А дом снова вздрогнул. Дракон, чьим бы он там ни был, оказался на диво упертой тварью. Но… мне здесь все равно не нравится.
— Что это было? — Теттенике так и не выпустила моей руки.
— Где? Там? Дракон, наверное.
Но он все равно не пролезет. Пусть здешние коридоры и просторны, но… но дракон ведь побольше лошади. А значит, не пролезет.
Если повторять это себе почаще, то, глядишь, и поверить можно.
— Здесь, — шепотом произнесла Теттенике. — Что здесь было? Это… это что-то… не знаю.
Я огляделась.
Огни… огни есть. И свет какой-никакой. И… и я предпочла бы все-таки окна. Хотя с другой стороны… в окно и дракон сунуться может.
Сполохи огня ложились на пол.
На стены.
Помещение, что бы здесь прежде ни располагалось, было огромным.
Своды его поднимались куполом, опираясь на какие-то слишком уж тонкие колонны. Я отметила мелкую плитку, почти полностью затянутую слоем грязи, и глубокие ямы в полу.
Ступеньки.
— Бассейн? — ассоциация возникла сразу. — Или большая ванна…
— Купальни?
— Может, и они, — я поежилась. — Тебе не холодно?
Теттенике кивнула и прижалась к конскому боку. А вот драссару явно не нравилось. Он стоял, то и дело вздрагивая всей шкурой, и вовсе не потому, что я к этой шкуре прижималась.
А что? Конь теплый, в помещении же явно похолодало.
И… и скалится.
Головой трясет. Уши прижал.
— Тут… — постепенно глаза привыкали к свету, и я могла разглядеть чуть больше… к примеру, узкие и длинные ложа, украшенные той же плиткой.
Сундуки.
Столы.
И… и кости. Много костей. Слишком много костей. То ли в момент смерти половина обитателей дома решила вдруг помыться, то ли…
Я наклонилась, подняв череп.
— Что ты… — Теттенике закрыла глаза.
— Смотри.
— Не хочу!
— Тогда не смотри, но слушай. Череп здесь. А остальное? — я сделала шаг, чувствуя, как рука сама к клинку тянется. — Где остальное?
— Где? — послушно повторила Теттенике и все-таки приоткрыла глаз. — Там?
Она указала на груду костей.
— Возможно, но… помнишь? В доме они лежали отдельно. Кости. А тут… тут словно кто-то их взял и стащил.
Зачем?
А главное, пыль… та самая пыль, покрывавшая все здесь. Она собиралась комками, а те… шевелились.
— Ты… это тоже видишь?
— К-кости? — переспросила Теттенике.
— Там, в углу. Пыль… много пыли. Очень много пыли.
Она икнула.
И опять закрыла глаза. А потом с уверенностью сказала:
— Это не пыль. Это что-то… оно нас сожрать попытается.
Вот что за мир, а?! Даже пыль тебя попытается сожрать.
— Отходим! — рявкнула я, пытаясь справиться одновременно и со страхом, и с раздражением. Только хвост щелкнул.
А дом содрогнулся и визг дракона намекнул, что отходить-то особо и некуда.
Пыль же зашевелилась. Медленно. Сперва поползла она со стен, спеша сбиться в сизый ком, к которому устремились комки поменьше.
И в углу заворочалось что-то большое, тяжелое.
Со скрипом шелохнулась дверь, а в проеме повисли тонкие с виду нити, но почему-то сама мысль о прикосновении к ним вызывала дрожь.
