— Извини, — Мудрослава пыталась понять, где они вошли.
Ворота!
Нужно отталкиваться от них. И… или от собственного тела? Она способна оказалась дотянуться до драконьего разума, так может, получится и наоборот? Понять, где лежит собственное тело и туда…
Мудрослава сосредоточилась.
Вот… вот дракон.
Вот город.
А между ними… должна же быть связь! Должна! И она есть тонкою ниточкой, едва заметною. Возможно, этой нити и вовсе не существовало на самом деле. Но стоило к ней потянуться, и дракон закричал.
Мудрослава же поняла, что падает!
В город.
В этот вот огромный белый, похожий на треснувшую чашу, город. Она тоже закричала. И захлебнулась криком. И зажмурилась, чтобы спустя мгновенье осознать себя.
Человеком.
Вот ведь… доигралась!
— Славка! — её трясли. — Славка, очнись… Славка…
— Этак ты из нее всю душу вытрясешь, — мрачно произнес кто-то.
— Воды надо… на лицо полить.
— А может, пощечину… маменька говорила, что если нюхательных солей нет, то можно пощечины…
— Н-не н-надо! — зубы клацнули друг о друга. — Пщчины.
— О! Живая! — восхитился кто-то.
Ариция. Ариция Ладхемская. От нее пахло смертью и еще чем-то, острым, раздражающим. Мудрослава поморщилась. Она никогда не ощущала запахи настолько ярко.
— Да отпусти ты её уже, — это вторая ладхемка. — Или хотя бы перестань трясти. Того и гляди, голова оторвется!
— Да я так… просто… испугался.
— Полный круг… почти полный круг… — это уже дух и сколько восхищения в голосе. — И Воздвигатель границ!
— Чего двигатель?! — возмутился Яр. — Я вам тут…
— Древняя кровь собирается воедино! Предсказание будет исполнено.
Еще и предсказание.
Правильно. Куда в таком деле и без предсказания-то.
Мудрослава опять закрыла глаза, пытаясь представить, что она — это не она, а дракон. Драконица. Та, небось, опять тоскует. Или нервничает. А нервничающий дракон где-то поблизости — вовсе не то, что нужно.
Но вернуться не получалось.
А вот трясти её перестали.
— Извини, — сказал Яр, укладывая её обратно. — Просто… я вот… а ты вот…
— Ты уснула и не просыпалась, — пояснила Летиция. — Мы и заволновались. Немного.
— Я — много!
— Он — много, — подтвердила ладхемка. — А мы вообще спали. Не должны бы… сначала говорили вы что-то про круг. А потом раз и спим. Сплю… я сон видела. Чтоб его.
— Хороший? — Мудрослава протянула руку, и братец помог ей сесть. Воды подал, которая все еще пованивала тухлой рыбой, но раз уж выбирать не приходилось, Мудрослава была согласна и на такую.
— Если бы… души. Тут их столько!
— Более миллиона.
— Что?! — Летиция тихо застонала. — И они все мне будут рассказывать, как умерли?! Да я свихнусь раньше, чем…
— Круг, — настойчиво повторил дух. В свете дня он казался слабым, едва заметным. — Вы должны построить круг. И отпустить их. Жаль, конечно, что нет той, которая прозревает грядущее…
— К слову, а Теттенике сожрала нежить! — пожаловалась Ариция, которая забралась на подоконник и теперь длинною щепкой выковыривала грязь из-под ногтя.
— Она сожрала? — уточнила Брунгильда, после ночи выглядевшая еще более грозною, должно быть оттого, что коса её растрепалась, и волосы облаком окружали голову. — Или её сожрали?
— Она. Котик видел. Но подойти побоялся. Она… она притворилась слабою, села посреди дороги. А когда из дома выползло что-то… очень мерзкое. В общем, она это взяла и сожрала.
— Жуть какая, — Летиция содрогнулась.
— Тогда это не степнячка, — Мудрослава все-таки справилась с головокружением. И с желанием немедля вернуться к дракону. Жаль, конечно, но… тут она нужнее. — Они, конечно, дикие, но не настолько, чтобы нежить жрать.
Ладхемки переглянулись и пожали плечами.
— Еще немного и мы сами её жрать станем, — мрачно заметила Брунгильда. — Одним медом сыт не будешь.
Нежить почему-то стало жаль.
— А я в детстве лягушек ел, — зачем-то признался Яр. — На спор.
Вот ведь…
— И она тоже!
А мог и промолчать.
— Это было один раз! — Мудрослава смутилась. — И… и вообще я только лизнула!
— Значит, нежить тоже пойдет, — сделала вывод Летиция. — А лягушки… у соседей это вовсе деликатес. Еще и улитки. Они нам присылали. Маринованных.
— Маринованными лучше огурцы, — Яр вздохнул.
— Огурцов не присылали.
— Выберемся — пришлю, — пообещал он. — Целую бочку. Или две.
— Хорошо бы…
— Так, — Мудрослава тоже попыталась отогнать видение. Бочка маринованных огурцов. Дубовая. С железными ободами. А внутри те самые огурцы, чтобы махонькие, с пальчик, и переложенные смородиновым листом, для запаху…
— Так… — повторила она, сглатывая слюну. — Нам нужно думать не про огурцы.
— Про нежить? — не удержалась Ариция, тоже сглатывая. — Та жирною была… такою вот, мясистою.
— Про круг! — рявкнула Мудрослава. — Извини. Нам… чем раньше мы тут разберемся со всем этим, тем раньше выберемся. Ты.
Она ткнула пальцем в духа, который развеялся, правда, ненадолго.
А остальные где?
— Где остальные? — она чувствовала злость и желание сделать что-то этакое, недостойное государевой сестры. — Духи?
— Я отпустила их, — махнула рукой Летиция. — Зачем нам все… духов тут… больше, чем клопов.
— А у вас клопы водятся? — поинтересовался Яр.
— Чего у нас только не водится… и клопы, и фрейлины. Даже два хироманта есть.
Мудрослава затрясла головой. Вот не хватало еще клопов обсуждать. С хиромантами. Надо… надо сосредоточиться. Если не на драконе, то на круге.
Но уж точно не на том, как мягко облегают ткани ладхемок. И… и выглядят те, конечно, не голыми, но и не сказать, чтобы очень уж одетыми. И главное, братец-то косится.
На старшую.
Хорошо бы…
Нет, потом. А то и вправду… клопы, хироманты и одна государева невеста.
— Круг, — повторила Мудрослава более настойчиво. — Мы должны собрать круг. И отпустить духов. Так?
Дух радостно кивнул.
— Хорошо… а потом что?
— Открыть врата и изгнать демона! Можно, сначала демона, а потом духов. Сила его держит нас на краю, а если демон уйдет, то и мы получим свободу.
