Линия побережья ушла куда-то влево, а спереди и справа внезапно надвинулась стена плоскогорья. Несмотря на значительно более сухой климат, плотность растительности на нем была почти такой же, как в карстовой долине. Многочисленные суккуленты разных форм и размеров громоздились друг на друга, напоминая с высоты россыпь разноцветных матовых кристаллов. Ямакава поначалу даже принял их за камни, но закрученные спиралями Фибоначчи розетки развеяли сомнения. Вернон летел метрах в десяти над землей с удивлением рассматривая заросли и едва не шоркая днищем флаера по самым высоким ветвям. “В такой плотной биосфере можно спрятать не то что Ковчег, а полноценную колонию… В любом из тех провалов, или в предгорьях…” Вер вспомнил другие панорамы Вудвейла, и его воображение тут же стало дорисовывать на них скрытые поселения. “Интересно, куда делись люди?… Агрх!” – задумавшись, Ямакава едва увернулся от летающей полутораметровой ящерицы, которая лихо взбежала по нагромождению бочкообразных стволов и храбро атаковала флаер. “Ружье пригодится”.
Плоскогорье постепенно понижалось к северу, оставаясь таким же безводным. Заросли молочаев сменились сухим травостоем, что позволило Вернону спуститься ещё ниже. В отличие от Вязиницыной, вейвер никогда не бывал на Земле, но на Хилмиде он постарался посетить как можно больше различных мест, и мог уверенно сказать, что на второй метрополии нет такого биоценоза. Узкие тонкие листья были на удивление длинными, сканеры показывали больше двух метров над уровнем почвы, и никаких просветов, только завалы этой травы. Местами на этой странной степи встречались черные пятна, видимо, от ударов молний, но сухая с виду растительность оказалась не слишком горючей: пал проходил не больше десятка метров прежде чем погаснуть. Стиснув зубы, Ямакава заставил флаер подняться и набрать скорость. “Перед нами огромный, неизведанный, напичканный чудесами мир, а мы вынуждены тратить время на поиски гребанного Ковчега!”
Степь постепенно перешла в более влажную, но и более бедную тундру. Здесь чувствовалась весна. По южному краю вечная мерзлота уже заметно подтаяла, образуя мелкое, заросшее мхом и усыпанное крохотными цветочками болото. Лететь дальше на север большого смысла не было, там ещё лежал снег, и собрать интересующие биологов образцы достаточно высокоразвитых видов не представлялось возможным.
Вернон направил машину вдоль белого края, ища место для приземления. Это было не так-то просто: выглядящая почти идеально ровной с высоты, тундра оказалась изрезана мелкими овражками. Не более полуметра глубиной, они таинственно поблескивали водной гладью, а может, и льдом, из под пушистых зарослей мха. Будь у Ямакавы катер, он бы, не задумываясь, сел в любом месте: рассчитанная на попадание мелких астероидов обшивка крепче любой скалы, а мощности антигравитационной установки хватило бы, чтобы не утонуть, ― но атмосферный флаер был гораздо более привередлив в этом плане. Сканер не показывал ничего утешительного: похоже, ледник, как когтями, несколько раз прошелся по сравнительно мягким горным породам. Получившиеся борозды очень нравились мху, но приземлиться на эту гребенку на легкой и хрупкой аэромашинке, похоже, невозможно. Придется садиться на наст, и пешком возвращаться к границе.
Вернон уже начал разворот, но неожиданный красный блик внизу заставил его резко дернуть штурвал. Двигатель взвыл от негодования, флаер, не рассчитанный на такие нагрузки, клюнул носом, но вейвер уверенно выровнял полет и медленно направился назад, в точности повторяя предыдущую траекторию и пытаясь снова заметить необычный отблеск. “Показалось?” Но нет, в зелёном ковре снова мелькнуло что-то красноватое, а сканер подтвердил, что подо мхом лежит нечто с высоким содержанием металлов. И нет, это было не естественное месторождение, хотя их планетологи нашли уже немало (жаль, что проблему с ресурсами это не решало: разворачивать добычу до деактивации Ковчега было слишком рисковано). Под флаером поблескивало округлым боком творение человеческих технологий.
Ямакава включил 3D-треккинг, логирующий положение флаера относительно заданной точки, и углубился в белое поле, выбирая достаточно плотный участок для посадки. Пробежался взглядом по приборам. Связи нет, но она ожидаемо пропала полтора часа назад. Группировка спутников покрывала едва ли тридцать процентов планеты, и высокие широты были не в приоритете.
Машина аккуратно села на белое поле, равномерно провалившись сантиметров на двадцать по всей длине корпуса. “Со взлетом придется повозиться…”
Первым делом Вернон вынул из креплений карабин, затем повесил на пояс несколько капсул для забора образцов. Открыл дверцу, вышел на покрытый прозрачным настом снег. Хрупкие пластинки захрустели, ломаясь под тяжелыми ботинками, ноги по щиколотки ушли в снег, но уперлись в следующий слой льда.
Воздух, прозрачный и неожиданно холодный, пах влажной землей и мхом. Во все стороны, сколько хватало глаз, простиралась практически пустая, покрытая тундрой равнина, на север ― ещё белая, на юг ― уже буро-зеленая. Ямакава по-военному повесил ружье на шею, открыл на планшете записанный маршрут до замеченного с высоты артефакта и уверенно зашагал в указанном направлении.
Возвращаться пришлось довольно далеко. Расстояние, которое флаер пролетел бы меньше чем за пять минут, пешком по снегу, а потом по топкой, изрезанной овражками земле заняло почти полчаса, но навигационная программа уверенно вывела вейвера к его находке.
Разумеется, это был не Ковчег. Вернон потыкал ботинком выступающую из мха сферу. В месте прикосновения тонкий бурый налет стерся, обнажив серебристый металл. Штуковина походила на капсулы первого слоя терроформирования со слайдов Малиники. Ямакава толкнул шар сильнее, но, похоже, тот прочно вмерз в многовековой лед под тонким слоем тундровой почвы. Хмыкнув, вейвер сделал несколько снимков. Пользы от находки было ноль: примитивное устройство не содержало датчиков окружающей среды, и помочь в поисках древнего корабля не могло. “Ну, по крайней мере, мы знаем, что эти штуки на Вудвейле действительно сохранились…”
Вернув планшет на пояс, Вернон огляделся в поиске потомков нескольких стандартных видов растений, которые биологи выбрали для построения градиентов.
Высоко-высоко, у самой границы тропосферы, неслись облака, но бескрайняя равнина застыла в неожиданном для такого открытого места безветрии… и тем неожиданнее было заметить боковым зрением плавное движение примерно на уровне человеческого роста. По спине пробежали мурашки животного ужаса, но в следующую секунду вейвер развернулся лицом к потенциальной опасности, одним плавным движением вскидывая карабин и снимая его с предохранителя…
Несколько долгих мгновений Ямакава всматривался в представшее перед ним зрелище, а затем опустил ружье. В сотне метров от него полз по своим делам двухметровый куполообразный холм. “Что за хрень?” Моллюск? Колония одноклеточных? Странное создание полностью покрыто мхом и лишайниками, как и всё пространство вокруг. Никаких конечностей, да и вообще каких-либо органов не видно.
Вернон переломил ружье превращая его в пневматический самострел для забора проб, зарядил пустой капсулой. Подошел к пасущемуся холмику поближе.
