– Значит, ты сама не особо веришь в то, что с Эмбер произошел несчастный случай? – спросила я. Находиться рядом с такой дивой было для меня изрядным испытанием.
Кимберли ответила мне на удивление спокойным, если не сказать, дружелюбным тоном – после того, как цепко оглядела мою бирюзовую кофточку тонкой вязки:
– Не знаю, что у нас происходит, но два несчастных случая и пять жертв в итоге всего за неделю – это как-то слишком.
– Но ты покажешь им, где раки зимуют, а? – подмигнула ей Моника. – Разоблачающая статья, всякое такое…
– Распространение фальшивой информации после официального заявления полиции, Джонс, детка, это уже статья.
– А как же бравый журналист, борющийся с несправедливым правительством?
– В самом деле, люди должны знать правду! – решительно стукнула кулаком по ладони Кэтрин.
– Ваши домыслы нахрен никому не нужны, – процедила Кимберли.
– Но ты тоже считаешь, что Эмбер убили. Шериф просто работает по старой схеме Эмброуза: идеальный город за Лунным озером, среди Изумрудного леса, – я заглянула Кимберли в глаза, пытаясь донести до нее свою мысль. – Полиция не зря сомневалась по поводу смерти «французов». Возможно, сомневается и сейчас, да только сказать не может. Мы не знаем, что ими движет, но оставить все вот так – неправильно.
Кимберли едва усмехнулась краешками губ.
– Я не говорила, что верю шерифу Хоуку. Я так же не утверждала, что буду сидеть сложа руки.
– …особенно, когда у тебя появился такой энергичный сотрудник, жадный до правды, – поддакнула Моника, кивнув на вялую Анну, которая тут же преобразилась, воинственно выровняв спину.
Кимберли небрежно кивнула и, воровато оглядевшись, сказала нам:
– Можно изложить нашу точку зрения анонимно – распечатать брошюрки, где мы прямиком укажем на то, что нас водят за нос. Как говорил Марк Твен? «Одурачить людей легче, чем убедить в том, что они одурачены». А Эмброуз уже повяз в смертях и лжи.
После слов «анонимно» и «не совсем законно», Анна смотрела на Кимберли влюбленными глазами, только прошептала:
– Продолжай…
– Приходи ко мне в воскресенье вечером, приступим к работе, – главный редактор школьной газеты коварно улыбнулась нам, закидывая на плечо сумочку, как бы намекая, что разговор окончен.
– Может, лучше сразу завтра?
– Нет, в субботу вечером у меня шугаринг зоны бикини, на который я хожу с бутылкой мартини. Так что до воскресенья, чао! – и, послав нам воздушный поцелуй, она слилась с толпой учеников, которые спешили на урок после только что прозвеневшего звонка.
– Блэк! Эй, Блэк!
Я повернулась на зов, с удивлением глядя на бегущего ко мне Адама Никсона.
Он сильно хромал, так как уже успел ушибить большой палец на правой ноге, запнувшись о свою левую ногу, когда бежал к медсестре за лейкопластырем, порезав палец точилкой. Каштановые волосы взъерошены, глаза навыкате – Адам, махая руками, приходил в себя, хватал ртом воздух и, казалось, вот-вот должен был рухнуть в обморок.
– Физкультпривет, – хмыкнула Моника. – Как твое ничего?
– Отравился вчера такос, – пожаловался Адам, после чего обратился ко мне. – Элисон, тебя вызывает к себе директор Вульф.
Мое лицо тут же в удивлении вытянулось.
– Меня?
– Ну да. Прямо сейчас.
– Но как же урок…
– Кому он нужен, – отмахнулся Адам и, со свойственной ему сексуальностью подмигнув Анне, был таков.
Девочки повернулись ко мне, их лица выражали беспокойство.
– Что ему может быть нужно от тебя? – ошарашенно спросила Кэтрин. – Ты набрала по геометрии больше баллов, чем позволено?
– Понятия не имею…
– Пойти с тобой? – спросила Моника, которую вызывали к директору куда чаще нас всех.
– Нет-нет, не стоит. Встретимся на обеде, в столовой, за нашим столиком.
Я старалась идти уверенно, спиной чувствуя тяжелые взгляды девочек.
После звонка коридоры школы вымирали. Стук моих каблуков эхом отбивался от стен. За окном шел непроглядный дождь, создавая невиданные ранее мною дневные сумерки. По позвоночнику прошелся холодок, появилось дикое желание оглянуться, но я знала правило: так ты обязательно увидишь то, чего нет. Ускорив шаг, через минуту я стучалась в кабинет директора, с трудом сдерживаясь, чтобы не ворваться без приглашения.
– Входите.
Директор Вульф сидел за своим столом, заполняя какие-то бумаги. Подняв голову, он радушно улыбнулся, кивнул на стул напротив.
– Здравствуй, Элисон, проходи, присаживайся.
В кабинете директора было комфортно, насколько это вообще возможно. В атмосфере любви к музыки и мятному чаю интуитивно понимаешь: здесь ты в полной безопасности.
Устроившись в мягком кресле, я поставила рюкзачок себе на колени, робко откашлялась и сказала:
– Если это как-то связано с проектом по истории для мистера Смита, то я все сдала еще в среду утром.
Директор Вульф посмотрел на меня в недоумении, потом весело улыбнулся, отложил бумаги в сторону и сказал:
– Мисс Блэк… Элисон. Насколько мне известно, проект нужно сдать до конца месяца, вы же единственная, кто уже передал его мистеру Смиту. Тут, наоборот, нужно сказать спасибо за то, что бережете нервы наших учителей. Вы здесь по совершенно другому поводу.
– Ммм, – только и смогла я выдавить, а директор Вульф, тяжело вздохнув, вдруг нахмурился, после чего сложил пальцы в замок перед собой и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Стоит признать, я никогда не делаю исключений для учеников, для меня вы все равны, возможно, именно поэтому я всегда чувствую поддержку от молодежи. Но, сбейся вы с пути, я бы непременно сделал исключение для вас, и, уверен, никто даже ничего не сказал бы мне по этому поводу. Однако вы очень ответственная ученица, я с гордостью наблюдаю за вашими стараниями и успехами. А это с учетом того, что вы пережили этим летом…
Директор Вульф замолчал, я тоже сидела тихо, лишь крепче вцепилась в свой рюкзак, а он тем временем продолжил:
– Трагичный инцидент с мисс Роуз шокирует не только последствиями, но и неоднозначностью. Сложно представить, как это переживают юные старшеклассницы, которые два года назад приняли новенькую в свою уже давно сформировавшуюся компанию. Видно, родство душ чувствуется сразу и непреклонно ведет к крепкой дружбе. Мне очень жаль, что мисс Роуз так рано ушла от нас по воле несчастного случая.
– Ее убили, – тихо, но четко промолвила я.
– Не нам это решать, – мягко сказал директор Вульф, – в любом случае результат один и тот же – мисс Роуз мертва, не отпраздновав даже своего шестнадцатилетия. Это ужасно, но тот факт, что вы все держитесь вместе, является для вас спасением. Особенно после того, как разбились ребята-«французы». Мне доподлинно известно, что вы как никогда сдружились в конце лета. И тут, спустя неделю после гибели мисс Роуз, такой беспрецедентный случай. Я слышу, как говорят, что это жертвоприношения Эмброузу. Но я знаю этот город. Даже для него это слишком. Парни, как и мисс Роуз, должны были сейчас сидеть на уроках, договариваясь с вами о планах на выходных. Возможно…
