Через полчаса, миновав злополучное место, откуда доносились звуки старого радио – «Блюз на перекрестке», мы вошли в Изумрудный лес, восторженно оглядываясь по сторонам. Казалось, это сюда уплыли краски Эмброуза: на краю дороги листья отливали золотом, а в глубине тихий лес был темно-зеленого цвета, деревья покрылись влажным мхом, неизвестные мне растения робко пробивались из-под сырой земли. Кэтрин вдохнула полной грудью и умиротворенно раскинула руки, будто намереваясь обнять весь Изумрудный лес, а Моника в желтом дождевике немного скептически оглядывалась вокруг, явно не совсем понимая открывшуюся нам картину.
– И в глубине этого леса спрятана корпорация зла?
– Внешность обманчива, – напомнила ей Кэтрин. Она сорвала ромашку и сунула ее за ухо.
Где-то вдалеке зарокотал гром, я, непроизвольно вздрогнув, сказала:
– Не теряем времени. Вперед.
В Изумрудный лес люди ходят часто: устраивают пикники, взбираются на гору Влюбленных, но очень далеко не идут, ведь связь тут пропадает и найти обратную дорогу становится трудновыполнимой задачей. Я не переживала, потому что запомнила карту мистера Ньютона. Стоило только закрыть глаза, как я видела координаты, они ясно указывали нужный нам путь.
– Здесь лес становится гуще, – заметила Моника минут через двадцать.
Мы обошли пару огромных каменных гор, заброшенный колодец, к которому не рискнули подойти ближе чем на десять метров, но ничего похожего на шахты так и не встретили. Вскоре деревья и впрямь начали тесниться поближе друг к другу, а их листья отливали синевой. Ветки царапали руки и лицо, цеплялись за одежду, волосы, бледно-розовый плащ Кэтрин порвался в трех местах. Обойдя неожиданно появившиеся густые кусты сирени, мы вышли на такой участок, где за верхушками деревьев почти не видно было неба. Перед нами возвышалась гора метров двадцати в высоту, в центре ее образовалось подобие арки из трех серых каменных глыб.
– Вход в шахты, – ахнула Моника. Ее голос сел и охрип, она неуверенно подошла поближе к горе, качая головой. – Поверить не могу. Не все в Эмброузе знают, для чего они были построены на самом деле, но никто не сомневается, что они существуют… и вот стоять перед ними сейчас…
– Без карты сюда не доберешься. – Я подошла поближе к Монике. – Это место особенное, и оно либо уже было таким и выбрано как раз из-за этого, либо стало необыкновенным благодаря «Красному маяку».
– Даже в свете последних событий я не верю в мистику, но здесь, – Моника в благоговейном испуге повернулась на сто восемьдесят градусов к нам, – но здесь все иначе. Чувствуете?
Я чувствовала только приглушенный ритм своего сердцебиения. Что-то не так.
– Изумрудный лес всегда казался белой вороной города, – Кэтрин внимательно оглядывалась, пытаясь запомнить малейшие детали, – теперь я понимаю почему. Эмброуз всего лишь его тень.
– Смотрите, – пытаясь отделаться от первобытного страха перед неведомыми мне событиями, я прошла ближе ко входу, заметив на левом камне черный экран. Время никак не сказалось на нем, он спокойно смотрел на нас изнутри тяжелой глыбы.
– Кнопок нет. Сенсорный экран из девяностых? – Моника одобрительно кивнула. – Неплохо.
Не успели мы и слова вымолвить, как Кэтрин беспечно провела по экрану пальцем. Вслед за ним потянулась красная линия и тут же исчезла.
– Здесь нужен пароль, – спокойно сказала она, уже обследовав железную дверь, наглухо отделяющую внешний мир от загадок «Красного маяка». Вход был чуть дальше от образовавшейся каменной арки, он тонул в полумраке тайн прошлых лет.
Пока девочки с любопытством осматривались, я не устояла перед соблазном нарушить свое правило не оглядываться назад, ведь Изумрудный лес настойчиво шептал это сделать. Мурашки волной прошлись по всему телу, когда я обернулась к деревьям и кустам сирени, которые спокойно скрывали это место от посторонних глаз.
– Что, если мы тут не одни?
– Мистер Ньютон не посылал бы нас сюда, – уверенно ответила Кэтрин, – нам стоит остерегаться Человека без лица и девушки Фантома, но будь они здесь, уже дали бы о себе знать.
Я продолжала завороженно смотреть на кроны деревьев и непонятно как цветущую в конце сентября сирень.
– Что говорила Анна? – голос Моники вывел меня из ступора, вернул в реальность у старых шахт. – Мистер Ньютон написал на обороте карты какую-то подсказку, возможно, пароль.
– «Наблюдай внимательно за природой, и ты будешь все понимать намного лучше», – процитировала я.
– Ммм, чудненько, – Моника выпятила нижнюю губу, посмотрев по очереди на нас с Кэтрин. – Есть идеи, юные Эйнштейны?
– Лично я поняла фразу буквально настолько, насколько возможно, – Кэтрин встала перед нами, оглядываясь вокруг, вдыхая свежий воздух. – Природа Эмброуза – это Изумрудный лес. Причал – символ «Красного маяка», ведь отталкиваясь от него, придумали название. Наш город и маяк находятся в противоположных точках, но окружены лесом так, что образуют символ бесконечности.
Не дав нам и слова сказать, Кэтрин резво обернулась к экрану и провела по нему тонким пальцем. Черный экран засветился красной перевернутой цифрой восемь, после чего ярко мигнул и погас. Щелчок, и со стальным скрежетом железные двери отъехали влево. Вход был открыт, перед нами зияла черная пустота туннеля, откуда веяло сыростью и затхлостью. Пыль медленно оседала на землю, мы с Моникой оторопело смотрели на Кэтрин.
– Поблагодарите потом, – запинающимся голосом ответила она.
Моника начала рыться в рюкзаке, куда предусмотрительно сложила фонарики. Кэтрин пару раз чихнула и сделала два медленных шага вперед, после чего обернулась, приглашающе кивнув на вход в шахты. Меня на долю секунды буквально парализовало от страха, но я почувствовала, как мои пальцы мягко сжала теплая ладонь. Я подняла затуманенный испугом взгляд на Монику, она задорно улыбнулась.
– Помнишь, как я однажды в детстве разбила папину любимую чашку, боялась идти домой и, не придумав ничего получше, прибежала к тебе? Ты повела меня назад и соврала отцу, что это твоя вина. Нас тогда не наказали. Считай, так будет и сегодня, нам повезет, все будет хорошо.
– А если там все же кто-то есть? Они могут сделать с нами что угодно!
– Тогда устроим нехилую драку в стиле Марвел. Или трусливо сбежим. Как карта ляжет.
Взяв меня за руку крепче, Моника пошла следом за Кэтрин, а я приказала себе не быть размазней, включила фонарик и чуточку храбрее засеменила рядом.
Туннель шахты был достаточно широким. Стараясь не думать о крысах, я внимательно оглядывалась вокруг и морщила нос от запаха плесени, гнили и застоявшейся где-то в глубине лабиринта воды. Справа и слева от нас были видны бесчисленные двери, одинаковые и безымянные, расположенные по обе стороны коридора в полуметре друг от друга. Отважно подергав пару ручек, мы пришли к выводу, что не сама шахта залита бетоном, как говорилось, а лишь комнаты – теперь они не выдадут чужие секреты. Мы продолжали погружение в сердце «Красного маяка»: потолок белел от паутины, в лучах фонарей танцевала пыль, казалось, что еще чуть-чуть – и рыхлая земля не выдержит и потолок обвалится, хороня нас вместе с местом, которого не должно быть. Метров через пятьдесят, когда мрак поглотил все вокруг, оставив только робкие лучи фонарей и призрачный дневной свет из открытого входа позади нас, стало ясно, что один обвал тут точно случился: мы стояли у тупика, проход дальше был плотно забит землей вперемешку с камнями.
