— Ника? — пробормотала я, ошеломленная. — Что с ним?
О Нике я забыла… Значит, это второй человек из тех, ради кого Руслан сорвется ночью. А может, единственный, кто знает.
— Его сильно избили. Он в реанимации. На ладони он записал мой новый номер, благодаря этому меня быстро нашли. В больницу потупил без документов, раздетый, без сознания. А за Зверя не беспокойся. Он способен за себя постоять.
После последних слов стало стыдно, что я так откровенно волновалась за здорового мужика, сильного, вооруженного, с такой репутацией, что с ним мало кто свяжется. Никите двадцати еще не было, он глухонемой и абсолютно приятный парень — ничего общего ни с приемным отцом, ни с приемным дядей.
Теперь понятно, что здесь делает Леонард с самого утра.
У Руслана был закрытый вид — как всегда. Но если ему было бы плевать — он бы не сорвался ночью.
— Мне очень жаль. Кто это сделал? Известно?
— Еще нет, — сказал Леонард от двери. Он появился с подносом, на котором стояла одинокая чашка кофе.
Интересно, ему не западло самому одиозному бандиту и ублюдку в городе подавать кофе? Все-таки при погонах человек.
Леонарда ничего не смущало.
Ни мое присутствие, ни тяжелый взгляд Руслана. Тот обернулся и следил, как следователь ставит на стол кофе, сахарницу, расстилает салфетку.
— Я выяснил, что Ник возвращался домой один. Охранник, вопреки инструкции, высадил его на повороте, чтобы сэкономить время, визуально проследил, что он свернул во двор, и уехал.
Руслан гневно вдохнул — даже грудь дернулась.
Охраннику что-нибудь сломают.
— На него напали в слепой зоне. Их было трое, один попал в обзор камеры, когда убегал. Пытаемся найти по базам. Думаю, ее отец постарался.
— Мой отец?..
— Уверен на девяносто девять процентов.
Логично. Руслан плюнул в лицо ему, объявив позорную свадьбу, затем силой забрал невесту. На нелюбимую дочь ему насрать, конечно, но плевка в лицо он не стерпит. Отец приказал расправиться с Ником. Пока не на смерть. Пока предупреждение.
Очень смело. Очень.
Я не знала, как Руслан относился к своему приемному сыну, даже вместе их не видела. Зверь рассказал, что Ник прибился к клубу, когда детский дом-интернат для детей с особенностями приказал долго жить. Мальчик собирал объедки с кухни. Руслан его подобрал, Ник вырос: теперь у него есть квартира, работа в бухгалтерии, своя тачка с охранником и упакованное будущее — неплохо для глухонемого пацана из приюта. Некоторым везет.
Руслан вопросов не задал, ему и так все ясно.
Прошелся по кабинету, взгляд мазнул по мне. Как бы мне это боком не вышло… Я покрылась испариной, в страхе, что за Ника отыграются на мне.
— Найди исполнителей. Один должен быть живым.
— Есть, босс, — Леонард гадко, но со вкусом улыбнулся, когда Руслан повернулся спиной, улыбаться в лицо хозяину в такой ситуации он не рискнул. — Я могу идти?
— И выясни куда делись его вещи. Вали, — разрешил Руслан.
Только когда мент вышел, он позволил себе сесть в кресло, и пододвинул к себе чашку. Я стояла, не зная, куда себя деть, и смотрела, как он устало глотает кофе. Всю ночь на ногах — хочет спать и, наверное, должен скоро лечь. Хоть бы не пристал опять.
Руслан допил он одним глотком — чашка была небольшой, и поднялся.
— Пойдем, Лили. Сделаешь мне массаж.
Глава 5
Он направился в спальню.
Снял пиджак с себя по дороге, в глаза бросились ремни кобуры, призвав приступ удушливого ужаса.
Я не оружия испугалась, а воспоминаний. Того, как вчера он застрелил человека и не поморщился. В спальне он расстегнул кобуру, а затем ряд пуговиц на рубашке. У меня был заманчивый вид. Невесту раздевать интересно, но сейчас я голая, не считая его одежды. Как бы приставать не начал… Но взгляд был далек от эротических мыслей. Раздевался, но как-то не вовлечено: не о сексе думал, а просто избавлялся от одежды.
И мне показалось вчера, что он не будет сильно давить из-за того, что у меня нет опыта.
Надеюсь, это не просто показалось.
Руслан бросил кобуру на кровать и распахнул полы белой сорочки.
А под ней я увидела то, чего так страшилась увидеть ночью.
Голое тело было приятного оттенка — еще не загар, но и не бледная кожа. Проработанные мышцы перекатывались, когда он двигался: убирал рубашку, сматывал кобуру. Грудь и поджарый живот покрыты черными волосками. Я отвела глаза. Стояла в дверях, как служанка, ухватив себя за локоть, и пялилась в зеркальную стену.
Я все думала, куда он денет ствол.
Его Руслан извлек из кобуры: матово-черный, с массивным стволом. Присел на кровать и проверил оружие: выдвинул магазин, задумчиво задвинул назад, и нашел меня взглядом.
— Иди сюда, — вздохнул он, ствол остался в руках. — Шея болит. Здесь.
Ладонью шлепнул по больному месту. Я робко присела рядом, положила руку на плечо. Теплое упругое ощущение под рукой было приятным. Сначала думала, массаж — уловка, но, кажется, у него правда болит шея. С той стороны, где он показал, она была просто каменной.
— Я не умею делать массаж, — предупредила я.
Он вздохнул.
— Как угодно сделай. Я устал.
Мог бы массажистку вызвать. Любая девушка из клуба с радостью помогла бы расслабиться. Я провела ладонями по его плечам, шее, разогревая и настраиваясь. В массаже я разбираюсь так же, как в кофе. И Леонарда, чтобы показать мастер-класс, здесь нет. Я начала разминать мышцы.
А ведь Леонард может рассказать Зверю, что видел меня. Сердце екнуло. Расскажет, где была и во что одета. Если Зверь решит, что Руслан со мной переспал, что сделает? Его это от меня отвернет?.. Вряд ли следак сболтнет добровольно, Руслану это может не понравиться. Только если Зверь к стенке прижмет… Если будет искать меня…
— Сильнее, — сказал Руслан, и я надавила изо всех сил.
Но неумелым девичьим рукам не под силу размять такие мышцы.
Выветрившись, парфюм оставил на коже приятное послевкусие. Интересно, на что он наносит туалетную воду? На одежду или на тело? Я поднесла руку к носу, тихо вдохнула. На ладони остался аромат и его собственный мужской запах.
На тело.
— Лили, — напомнил он.
Я вернулась к плечам, остервенело их разминая. Кисти уже ныли, зато Руслан расслабился, это заметно.
— Ладно, хватит, — вздохнул он, повел плечами, явно наслаждаясь ощущениями и потянулся к прикроватной тумбе.
В ящик он бросил пистолет, а достал наручники.
— Пора спать, Лили.
