Въедливый интерес Зверя к ребенку — почти хищный, заставил внимательнее на него взглянуть. Этот ребенок ему интересен. Очередной инструмент для шантажа и манипуляций? Или хотел знать слабые места своего противника?
— Я родила сына… — прошептала она. — Все, как он хотел. На пяти месяцах, слишком рано…
Я похолодела при этих словах, и дальше слушала наполовину как собственную историю. Слова девушки пробуждали те чувства. А ее история была похожа на мамину и мою одновременно.
— Они делали все, чтобы этого не случилось. Но ничего не помогло. Мой сыночек умер, я рожала уже мертвого… — ее потрясенные глаза не давали покоя, от этого взгляда хотелось спрятаться, но как ни скрывайся он все равно тебя найдет. — Он меня избил. Он так злился, что снова неудача…
— Сколько было попыток до этого? — спросил Зверь.
— Не знаю. Много. Не со мной, с другими…
Мне хотелось зажать уши.
У моего отца собственное кладбище сыновей.
И две живые дочки.
Нам безумно повезло продолжить род чудовища.
И если бы не фатальный случай, был бы и внук. Живой и долгожданный младенец мужского пола, если это что-то для него значило…
— Когда ты родила?
— Не помню… Все в голове смешалось… Несколько недель прошло, месяц… Не помню. У меня его забрали, сразу же забрали!
Мы со Зверем переглянулись.
У меня было красноречивое лицо, у него — глубокая морщина между бровями и болезненный взгляд. Нас обоих эта тема мучила. Я легко могла понять всю боль и страх, что пережила девушка.
— И что сделали с телом ребенка? — поинтересовался Зверь.
Я поняла, почему он спрашивает. Я никогда не слышала, чтобы Девин кого-то хоронил. Этих мертвых детей для общества просто не существовало. Тело забрали, чтобы сжечь или по-другому спрятать улики нездоровья моего отца, а он бы потом попробовал снова с другой девушкой, вновь выбрав красивую и здоровую, чтобы полностью уничтожить ее… Адский конвейер.
— Перестань… — попросила я, взяв его за запястье.
Девушка рыдала, и я не хотела знать ответ. Такой допрос сам по себе род пытки для нее. Зверь подождал, пока она немного успокоится.
— За что он хотел тебя убить?
Она начала истерично всхлипывать.
— Он держал меня в плену, долго… Меня не выпускали. А потом, потом я услышала разговор телохранителей. Что Девин приказал срочно от меня избавиться… Я ногтями всю раму ободрала, паркет под дверью… А меня вечером один повез в лес…
Зверь слушал с огромным интересом. Эта часть рассказа насторожила его.
— Я смогла убежать… Меня задушить хотел. Вытащил из машины… Его стрельба отвлекла, я спряталась…
— Почему сюда пришла?
— Помогите мне… Я хочу выжить, — снова заплакала она. — От Девина меня спасете только вы. Я все расскажу, что знаю… Я долго с ним жила… Только защитите…
— Успокойся, — посоветовал Зверь. — В «Авалоне» ты в безопасности. Ясмина? Займись ею. Идем, Лили.
Из комнаты я вышла ошеломленная. Судя по всему, физически она более-менее в порядке, и в клубе ее не тронут. Зверь взял ее под защиту, как очередной козырь против Девина.
— Господи, — вздохнула я. — Что с ней сделали, это кошмар…
— Не больший, чем с тобой, принцесса. Интересно, почему Девин решил ее завалить, хотя долго держал в заложниках?
— Может быть, он ждал, когда следы родовой деятельности пройдут, — версия не слишком стройная, но хоть что-то. — Знаешь, несмотря на его репутацию, я не слышала, чтобы его женщины пропадали в больших количествах. Несмотря на многие попытки завести сына… Убивал он не всех, кто ему рожал.
Мою маму оставил…
Не помню, что стало с законной женой.
Но репутации Синей бороды у Девина не было. Была другая, еще пострашнее этой. А может, на его дам никто не обращал внимания — пропала, ну и ее проблемы…
— Ее он решил убить, — согласился Зверь. — Именно сейчас. Поверь, у всего на этом проклятом свете есть причина. Нужно усилить охрану… Как бы Девин не послал за ней людей.
— Ты позволишь ей остаться? — я хотела этого, но боялась последствий. Впрочем, что мне уже терять.
— Конечно. Если Девин хотел ее убить, значит, для нас она потенциально ценна.
— Для нас?.. — уточнила я, пытаясь понять, имеет ли он в виду еще и Руслана.
— Для тебя и меня, — просто ответил он.
Мы вернулись в спальню. После встречи с Русланом, истерики девушки и ее истории, заниматься любовью мне не хотелось. У Зверя тоже выдался насыщенный день. Он лег на спину, забросив за голову руку и смотрел в потолок. Я покормила леопарда и тоже легла.
Любовалась его скульптурным профилем, острыми скулами. Светлые волосы контрастно выделялись на черной подушке.
У Зверя был острый взгляд.
Пристальный, словно он видел перед собой врага и просчитывал, как сподручнее перехватить ему горло. Бицепс вздулся от напряжения.
Мне очень повезло.
С того момента, как Зверь проявил первую симпатию, отвез на могилу мамы, меня накормил, я, кажется, отдала ему свою верность. Не верность возлюбленный, а свою собачью преданность.
Руслан спрашивал, счастлива ли я с ним… А какая разница, если с Русланом я счастливой не была? Он не вправе это спрашивать.
Я провела пальцами по острой скуле и впалой колючей щеке Зверя.
Мне очень повезло. У меня есть он.
У девушки внизу никого нет. И она так же, как и я, потеряла ребенка. Ее используют в игре против моего отца. Но ее никто не любит, как меня.
— Что ты намерен делать с Девиным дальше? — спросила я.
— Сначала я разберусь с Ириной, — вздохнул он. — Закончу эту историю. Если оставить это без внимания, враги решат, что с нами можно так поступать. Я отобью желание так думать.
— А потом? — тихо спросила я.
— Вижу, у моей девочки проснулся интерес к жизни? — порочно улыбнулся он. — Задумалась о будущем?
Я улыбнулась в ответ.
— Потом ты станешь королевой империи Девин, — пообещал он. — Хозяйкой его корпораций. Уже скоро.
Он не просто сказал — в голосе было обещание.
Зверь перевернулся на бок, большой ладонью убрал волосы от лица назад. Между нами дремал леопард. Я бы хотела, чтобы это был наш ребенок, а не Голди… Только тогда, возможно, я стала бы счастливой процентов на девяносто. Оставшиеся десять навсегда бы остались принадлежать моему умершему сыну.
— У меня есть единокровная сестра, — напомнила я.
— Коринна, — сказал Зверь. — Я знаю. Твой отец прячет ее в Лондоне. Она учится, ведет соцсети, так что прячется не слишком хорошо. Ты сможешь с ней поговорить, если захочешь.
