Так решил Гер Синдлер. Он повелел выпустить Ларса и его спутников последними. Почему так? Наверное, подумал, что они чересчур сильны, а может быть, испугался потерять слугу, Ганса…
Кажется, ничего не изменилось. Ларс остался прежним. Ему и дальше хотелось общаться, веселиться и говорить. Но его сердце мучилось. «А что, если мне скажут с ними сражаться? Что, если кто-то из них обернется и всадит мне в спину холодный удар?» Он отмел мысли прочь «Нет. Мы стали партнерами. И с самого начала каждый из нас хотел получить деньги в одиночку. Каждый планировал оплатить кровавый пропуск наверх. А значит…»
Он наконец понял реальную цену победы. Одно дело убивать убийц, а другое – тех, кто пришел сюда из-за проклятой судьбы. В душе завыли волки. «Что за мечта заставила их пойти на это? Какая крайность?» Ларсу хотелось подтверждения, что его цель стоит воплощения. Что она правильнее, чем у них…
– Чем ты занимаешься в обычной жизни, Ганс? – спросил принц, видя грустные взгляды спутников.
– Я говорил. Я живу здесь. Работаю здесь. И все условия у меня лучше, чем у любого человека, что приходит на арену.
– Неужели ты и вправду не видел мир? – поразилась Кэрол.
– Да, – как-то неохотно ответил Ганс. – Мир снаружи холоден и неприветлив. Заработать там тяжело, а воры и разбойники сидят на каждом углу. Жизнь разоряется войной, хитрыми женщинами и голодом. И куда проще жить припеваючи, наслаждаясь раем, который выстроен в этой арене.
– Похоже, что слова принадлежат не тебе, – прищурившись, заметила лучница. – Ты ведь понимаешь, что сюда приходят именно потому, что хотят выбраться в мир?
– Мне это тоже не показалось убедительным, – признался Ларс. – А куда ты тратишь заработанные деньги?
– Да-да! – поддержала Кэрол. – Мне тоже любопытно. Ты ведь работник арены. И утверждаешь, что не был снаружи. Куда же девается оплата?
– Она хранится у Гера Синдлера. Я богат, как король. И целые комнаты, набитые золотом и алмазами, принадлежат мне!
Ларс и Кэрол переглянулись.
– Что ж, а что насчет тебя, Кэрол? Куда ты потратишь деньги?
Она как-то странно поникла:
– Может быть, вернусь к родителям…
Сердце Ларса облилось кровью:
– Давно их не видела?
– С тех пор как сбежала из дома…
Ганс оперся локтями на стол, словно обсуждалось нечто совершенно непонятное и недостижимое. «Судя по глазам, он заинтересовался».
– Мне хочется высказаться… Ведь кто знает, что случится на третьем испытании. Сегодня я уже почувствовала дыхание смерти. А теперь мне кажется, что я не доживу до завтрашнего дня.
– Расскажи нам, и мы унесем твою историю в могилу, если потребуется, – сказал Ларс.
Она вздохнула:
– Мой отец был каменщиком на приисках и пропадал в горах неделями, а то и месяцами. Мать работала прислугой в доме знатного дворянина. А меня оставляли присматривать за нашей бедной лачугой. Но маленькой девочке нужна свобода и легкость. Я была слишком самостоятельной для своего возраста и, прибрав дом, обычно убегала к друзьям, чтобы поиграть.
Был ясный день. И я плохо помню, что тогда произошло. Не могу выбросить из головы слезы, которые бежали по моим щекам… Мне хотелось пропасть и исчезнуть. Кто-то оскорбил меня или ударил… Не помню. Хуже всего было то, что я никому не могла пожаловаться. Мне не с кем было поделиться горем. И я убежала в лес…
Когда опомнилась, вокруг стояла ночь, а найти дорогу к деревне оказалось невозможно… Я набрела на домик лесничего, и там познакомилась с самым добрым человеком на свете. Он пригрел меня, а поутру отвел к родителям и подарил лук, сделанный из дуба. Потом я частенько заглядывала в его хижину, чтобы узнать о таинственном мире, именуемом «лес». Он научил меня охотиться, стрелять, узнавать следы. Воспитал как дочь… Сейчас я это понимаю. Понимаю, что я полюбила его больше, чем родного отца, которого совсем не видела. Мне хотелось уйти жить к лесничему… Но именно тогда в мою жизнь ворвалась беда…
Кэрол помолчала, как будто взвешивая, стоит ли рассказывать. Затем вздохнула и продолжила:
– Я вернулась домой с охоты. Убила утку и хотела вручить маме добычу, чтобы стереть грусть с её лица. А увидела… Плохого человека. Я не знала, что он делает и чем промышляет, но от его визитов маме всегда становилось плохо. Сейчас мне известно, что это был сборщик налогов. Он пришел, чтобы вытрясти очередные деньги, и начал приставать к маме, приговаривая что-то о платежах и долге. Он сказал: «Вы можете купить один месяц, если заплатите своим телом» и притянул маму к себе… Она попробовала высвободиться, но он не отпускал. Его грубые волосатые руки рвали её одежду, а я натянула лук… Стрела летела очень быстро. Я продырявила первое вражеское плечо в своей жизни… Плохой человек ругался, как сапожник, и поливал нашу семью грубым матом, угрожая расправой. При виде второй стрелы сбежал. А мать вместо благодарности обиделась на меня; сожгла лук и заставила работать при дворе, чтобы я не выкинула новой «глупости».
Но у меня не вышло. Я была рождена не для того, чтобы стирать, убирать и присматривать за домом. Мне это жутко не нравилась, и я ужасно переживала из-за новой работы. А потом вернулся отец и узнал, что налоговое бремя увеличилось вдвое… Он избил меня и пообещал, что я никогда не буду стрелять из лука; сказал, что я не рождена мужчиной, а значит, моё дело – мыть посуду и готовить… И я убежала… Навсегда…
Первое время пришлось жить в лесу и питаться тем, что попадется. Из родных мест я ушла, опасаясь столкнуться со знакомыми. Благо умела охотиться. Лук взяла из домика лесничего. А когда я научилась здорово стрелять, то решила вступить в отряд лучников. И там доказала, что умею делать это получше многих мужчин. Но вернуться домой так и не решилась. За пять лет мне не удалось хорошо заработать. И все сбережения месяц за месяцем уходили в ожидании следующего сражения. Поэтому я решила пойти на арену Гонса… В погоне за легкими деньгами…
– А откуда умение драться? – спросил принц.
– Ну уж нет. Я расскажу об этом только после твоего признания, Леон!
– Признания в чем?
– В том, что ты не простой оруженосец! – сказала Кэрол с выражением полной уверенности.
– А кто же тогда? – удивился Ганс.
– Наверное, сын какого-нибудь дворянина. Из богатеньких.
– И что навело тебя на эти мысли? – недоверчиво поинтересовался Ларс.
– Твои способности. За два года оруженосцем ты должен был заниматься только уборкой, готовкой и лошадью, плюс иногда снимать и одевать доспехи на рыцаря… А драться? С таким расписанием тебе было бы совсем не до меча!
Принц улыбнулся:
– Ты права… Я рос в родовом поместье отца… Феодала… Мне было хорошо. Я ездил по округе, знал каждого работника: начиная от пекаря и заканчивая садовником. У меня была лошадь по имени Рогги. А своим хобби я считал охоту и фехтование.
