– Думаешь, я его спрятала? Сунула под кровать? – спросила Диса, возвращаясь на своё место.
Хредель сузил глаза, но сдержал свой гнев.
– Мой сын любит тебя, – сказал он, не обращая внимания на её покрасневшие щёки. – Я думал, возможно…
– Ты думал, возможно, он забудет о своей клятве отправиться за Рог и заслужить себе бороду?
– Это не твоё дело, – резко и холодно ответил Хредель.
– Теперь моё, – вспылила Диса. Она распрямила плечи и с обвинением ткнула в ярла пальцем. – Тебе что-то от меня нужно, верно? Ну так скажи всё, что знаешь!
Какое-то время Хредель покусывал губы, а потом, наконец, сказал:
– Он боялся, что третья суровая зима подряд может принести за собой голод. Вчера он попросил моего благословения повести мужей на юг и запад, за Рог. А если этот поход не принёс бы своих плодов, пойти дальше к Эйдару и следить за шведами. Может, отправиться в Данию и Ирландию. Разумеется, я видел его насквозь. Это всё юношеская глупость. Повод…
– Заслужить бороду? – Эти слова сразили ярла как удар. И всё же он стойко его принял. – Ты отказал, и тогда он собрал доверенных ребят и ушёл.
Диса втянула воздух сквозь зубы и очень аккуратно подбирала следующие слова.
– Ты не думал, – сказала она, – просто отпустить Флоки? Послать с ним парочку своих тегнов – проверенных воинов, – но попросить их не высовываться. Ему нужна свобода, ярл. Чтобы встать на ноги и быть самостоятельным.
– Значит, теперь ты знаешь его лучше меня? – заявил Хредель, уже не сдерживая гнев. – Это ты наблюдала, как его братья умирали? Один за одним? Ты смотрела, как его мать родила последнего и умерла от слабого сердца? Поэтому ты решила, что вправе читать мне нотации, как растить сына?
Диса нахмурилась.
– Нет, – ответила она через какое-то время. – Нет, но всё же я знаю, что он не просто ребёнок, убежавший из дома. Ему восемнадцать лет, почти девятнадцать, и неправильно растить его подле себя. Почему ты пришёл ко мне? Что тебе нужно, ярл, если не мой совет?
Хредель поднял взгляд, его свирепыеглаза увлажнились и заблестели невысказанными сожалениями.
– Я служил Человеку в плаще всю свою жизнь. Я ничего у него не просил. Всегда ставил нужды Храфнхауга выше своих. Но сейчас я прошу у него одолжения. Сходи к нему, девочка! Попроси – умоляй, если надо, – вернуть мне сына! Флоки – всё, что у меня осталось…
Диса потрясла головой.
– Мне сказали не возвращаться до новой луны.
Диса даже не успела заметить, как длинные пальцы Хределя обхватили её горло; ярл поднял её с кровати, тряхнул и впечатал в камин. После такого удара хижина скрипнула, а в глазах Дисы заплясали звёзды. Её нож стукнулся об пол.
– Идиотка! – Изо рта Хределя летела пена, когда он приблизил его к Дисе, дыхание отдавало жаром и кислым вином. – Ты попросишь! Пойдёшь и уговоришь его помочь! А если он откажет – да услышит Один мою клятву! – если так, то я точно пошлю против него воинов, и мы выжжем из этих земель даже его имя!
Тогда ярл отпустил девушку. Задыхаясь, Диса соскользнула на пол. Она потёрла горло, следы от пальцев всё ещё ярко горели на белой плоти.
– А ты думаешь, угрозы помогут уговорить Человека в плаще? – с трудом проговорила она, краем глаза поглядывая на рукоять ножа. Она почти что схватила его и зарезала своего вождя и плевать на последствия. Но вместо этого Диса скорчилась и нетвёрдо поднялась на ноги. – Ты и лучше меня понимаешь, что Человек в плаще не из… милосердных. Сбежавший из дому парень, который хочет проявить себя, вряд ли его заинтересует. Он потребует плату.
– И что? – рыкнул Хредель, сжимая её руку. – Скажи ему, что я отдам всё, лишь бы мой сын вернулся живым, будь то из Эйдара, из Дании или из самого Хельхейма! Или скажи ему, что я приду за его проклятой головой, если он откажет! Мне плевать, как ты это сделаешь, девчонка! Просто заставь его вернуть мне сына!
Диса вырвалась из его хватки.
– Я передам ему, ярл, – прошипела она. – Он поймёт. Даю тебе слово.
Хредель кивнул. Он отошёл и встряхнулся, как медведь, пробуждающийся от спячки. Отчаявшийся отец медленно растворился. Вскоре перед девушкой снова стоял ярл Храфнхауга. Глава Вороньих гётов. Он сунул руки за изукрашенный пояс и подождал, пока Диса откроет ему дверь. На улице, за пределами слышимости, стояла Сигрун и ещё несколько человек, ожидающих Хределя. Ярл встал у порога. Он кивнул людям и повернулся, чтобы встретиться взглядом с Дисой. У него были холодные карие глаза, но за ними очевидно скрывалось безумие, сдерживаемое цепью воли. Улыбка, тронувшая его губы, была лишена теплоты.
– Мужчины считают меня мягким, – его голос был едва громче шёпота. – А женщины – слабым. Я видел твои глаза, девчонка. Видел, как ты просчитывала, успеешь ли схватить нож и всадить мне в брюхо. Я понимаю, почему мой сын восхищается твоей храбростью. Но запомни, и хорошенько: если ты хоть подумаешь о том, чтобы угрожать мне, тебя не спасёт даже Человек в плаще.
Улыбка Дисы была такой же; её глаза походили на глыбу льда.
– Если ты веришь в это, – сказала она, – то ты ещё глупее, чем кажешься. Прикажи приготовить мне лодку. Я выхожу через час.
Не дожидаясь ответа Хределя, Диса захлопнула перед ним дверь.
Внутри было тихо. Пылинки кружились в косом свете, падавшем через окно с роговым стеклом. Диса застыла спиной к двери и вслушивалась. Она слышала, как Хредель ушёл, а потом донёсся резкий голос её бабушки:
– Ну?
А затем ничего. Птица клюнула карниз кузницы Кьяртана; рядом залаяла собака.
«Ну что ж», – подумала Диса и подошла к корзине. Её дрожащая рука застыла над двумя флягами – с водой и с элем. Девушка стряхнула страх с конечностей, выругавшись про себя, и схватила эль. Она осушила флягу за несколько глотков. Крепкий алкоголь помог ей взять себя в руки. Диса вытерла рот рукавом туники. У неё есть час, а потом ещё немного, чтобы придумать веские аргументы, зачем Гримниру влезать в дела отца и сына, а не упоминать об угрозе Хределя. И по тупой боли в глубине живота она понимала, что ничем хорошим это не кончится.
И всё же дело не совсем плохо. Просьба Хределя стала причиной, чтобы вернуться. И хоть часть её ненавидела Человека в плаще, ей хотелось поскорее начать тренировки. Диса набросилась на буханку хлеба, перечисляя в голове, что ей будет нужно. Нож, разумеется, новая одежда; еда и, возможно, подкуп в виде медовухи…
Хредель продумал всё. Два Бьорна, Белый и Чёрный, провели Дису в фереринг, четырехвесельную лодку, похожую на миниатюрный корабль, и поплыли через Скервик. Старый, дряхлый гёт сидел на корме, положив морщинистую руку на румпель, а двое Бьорнов работали веслами. Диса знала его только как Хюгге – старого Хюгге, – по их подсчетам, ему было около ста лет, что делало его самым древним человеком в Храфнхауге. Хоть он и был старше некоторых деревьев, Диса смотрела, как он преобразился после того, как его пальцы коснулись еловой древесины румпеля. Годы слетели с его конечностей, как листья с дуба. Крепкие белые зубы сияли в спутанной серебряной бороде, пока старый Хюгге вёл их через тёмные воды Венерна.
