Гленнон хотел бы знать, что тот видел, ведь вчера Кит сам был на этом корабле. Должно быть, он чувствовал себя отвратительно.
– И как только тебе удалось забраться по утёсу во время шторма? – сказал Гленнон.
– Адреналин, – ответил Кит. – В таком состоянии люди могут и автомобиль поднять.
– Как ты оказался на «Анабет»?
– Меня взяли посмотреть, где работает мой…
– Твой папа? Твой отец был на борту? Он жив?
– Да! То есть нет… ладно… – Кит потёр лоб, Гленнон увидел, что правое ухо у него распухло, порвано по краю и почернело. Гленнону стало дурно.
– Не хочу говорить об этом!
У Гленнона слова застряли в горле – с ним часто такое бывало от смущения. Он не знал, что ещё сказать. Мысли его то ли крутились в голове слишком быстро, то ли, наоборот, замедлились. Он открыл было рот, но ничего не смог вымолвить.
Кит отошёл от края и двинулся влево вдоль скалы. Поворачивая за маяк, откуда выходила Ли, он обернулся и крикнул:
– До встречи, Гленнон!
Гленнон повернулся к озеру: вдоль берега плыл чёрный корабль, направлявшийся к обломкам. На борту виднелась крупная надпись «БЕРЕГОВАЯ ОХРАНА» и название «Москит». Вокруг сверкали воды озера. Гленнону показалось, что озеро насмехается над ним, и он лишился дара речи.
Он повернулся, чтобы пойти следом за сестрой, но замер, как только озеро оказалось у него за спиной. Волосы его встали дыбом. Сзади на него смотрело нечто ужасное. Он медленно повернулся – и, конечно, увидел только озеро и его смеющиеся воды.
– Спокойнее, – сказал себе Гленнон.
Озеро не собиралось нападать на него. Оно не могло выпустить из воды щупальца и утащить его. Оно не чудовище… Может быть, Эверетт чудовище, но не целое же озеро!
Гленнон запнулся на слове «чудовище». Он смотрел фильм «Бездна»
[2] – Ли его заставила. Папа говорил, что чудовища не настоящие, но фильм был впечатляющий. Там под водой жили странные существа.
«Прекрати, – он услышал в голове сердитый голос папы. – Ты прямо как Ли, если веришь, что Эверетт – это чудовище из озера».
Постучав себе по голове, Гленнон постарался перестать думать о чудовищах. У него нет такого богатого воображения, как у Ли. Но чем больше он старался, тем навязчивее становились мысли. И тем сильнее он чувствовал пристальное внимание озёра к нему самому. Но ведь такого не может быть, что Эверетт появился прямо из озера, а не спасся с тонущего корабля?
6
Гленнон шагал вниз по ступенькам лестницы, ведущей на пляж. Она шла не по краю утёса, а спускалась по склону холма справа от домов смотрителей. Лестница была деревянная и иногда изгибалась серпантином на особенно крутых участках склона. В одном из таких мест, на полпути к озеру, Гленнон оглянулся и посмотрел вверх, на маяк Грейвинг, возвышающийся над соснами.
Маяк стоял на краю утёса как часовой, его белая верхушка и тёмная середина чётко вырисовывались на ясном небе. Гленнон подумал, что маяк сейчас спит, а его огромный глаз-прожектор закрыт, как будто Грейвинг отдыхает, чтобы набраться сил к ночи. Глядя на маяк, мальчик думал о том, сколько кораблекрушений он видел, на скольких похоронах присутствовал и сколько раз он был последним, что видели те несчастные, кто исчезал в опасных водах.
Даже спящий, маяк охранял его, а сила тяжести толкала мальчика вниз по ступенькам к месту крушения.
Лестница выходила прямо к краю озера и странным пляжам. На острове Филиппо не было пляжей с песком или мелкой галькой, к которым привык Гленнон. Здесь царствовали каменистые поверхности, похожие на застывшую лаву.
Недалеко от пляжа лежала груда искорёженного металла – «Анабет». На ярко-красном корпусе проступали разошедшиеся сварные швы. Гленнон вспомнил гибель корабля и жуткий рёв воды, врывающейся в трюмы. Он оглянулся на Ли, которая съёжилась, охватив руками коленки. Мальчик перешагнул через участки дёрна, залитые водой, и подошёл к сестре. Симус сидел рядом с ней, глядя не на море, а на трёх маленьких серых крыс, деловито поедавших жёлуди между корнями дуба.
Над водой разносились отдалённые голоса: на борту судна береговой охраны, подошедшего вплотную к разбитой штормом «Анабет», кто-то разговаривал.
Ли внимательно смотрела на судно, Гленнон же избегал этого.
– Гляди, – прошептала Ли.
Гленнон увидел, как три человека в снаряжении ныряльщиков спрыгнули с борта судна береговой охраны. Мальчик вздрогнул: он не мог вообразить, как можно добровольно погружаться в холодную воду. Гленнон согласился бы нырнуть в озеро, только если бы у него не было иного выбора.
Гленнон отвёл взгляд. Ему не хотелось видеть, как исчезнут ныряльщики. Мальчик посмотрел на воду перед Симусом. Из глубины на него смотрело лицо: глаза, лишённые век, не моргали. Щёки и губы были раздуты. Волосы шевелило озёрное течение. Эверетт…
Гленнон отскочил, ударившись ногой о камень. Симус протянул лапу и взболтал воду. Лицо исчезло. Маленькая рыбёшка шарахнулась от кошачьей лапы, и, когда Гленнон снова решился взглянуть на воду, там не было ничего, кроме камней на дне. Лицо исчезло.
– Похоже на ныряльщиков в «Челюстях»
[3], – заметила Ли.
Гленнон вытер вспотевшие ладони о джинсы. Он опустил голову на колени, пытаясь успокоиться.
– Когда ты смотрела «Челюсти»?
– И ещё «Кассандру»
[4], – добавила она.
Ли видела все фильмы ужасов, а Гленнону нравилось лишь что-то вроде «Волчонка»
[5] – это на самом деле не ужастик вовсе. Если бы папа узнал, что Ли тайком ходит в кино смотреть ужастики, он бы рассердился. Однажды он её уже подловил, найдя билет на столике в её комнате.
«Лина! Твоему богатому воображению помощь Голливуда не требуется!» – вспомнил Гленнон сердитый голос папы через стенку.
Потом Гленнон обнаружил сестру между кроватью и стенкой, закутанную в одеяло и с Симусом на руках. Он не знал, что делать. И поставил рядом с ней коробку с гранолой. Лили высунула пальцы из-под одеяла и взяла горстку.
Но потом… Ли всё равно продолжила ходить в кино. Гленнон бы не решился.
– Интересно, сохранятся ли тела в озере, – пробормотала Ли.
