Регулярные занятия закаляли молодёжь, делая их умелыми и ловкими, сплачивая меж собой, давая понять, что есть взаимовыручка. Теперь в ополчении появился ещё один отличный лучник, после Егора, конечно. И кто бы мог подумать, что этим умелым стрелком стала Маша. Она стреляла не плохо с самого начала, но раскрылась после того как Петька друг Мишкиного брата отправил глянувшейся ему девушке подарок, который состоял из костяного кольца на палец правой руки, для натяжения тетивы и защитной наручни для руки левого запястья, от неё же. Снаряжение это конечно пришлось подогнать по тонкой руке девушке, но стрелять после овладения подручным приспособлением Маша стала в разы лучше.
Сам-то Василь стрелял всегда с лёгкой руки и приспособления для защиты рук при стрельбе не использовал говоря. – Где руку или пальцы тетивой набиваешь там кожа сама нарастёт грубее и толще. У дядьки Василя так всё и было, на его руках в тех местах куда порой ударяла тетива кожа наросла уже не человеческая, а на вроде бычьей и чувствительность к боли в тех местах у лучника терялась. А у Маши кожа была нежнее и почти после каждого занятия у неё появлялись кровавые мозоли. Девушка старалась не обращать внимание на небольшие, но болящие ранки, надеясь на то, что и её кожа на руках скоро станет нечувствительной как у всех лучников, но кровавые мозоли так и не заживали, а стрелять из лука они очень мешали. Но почти сразу после того как Маша надела на руки и пальцы защиту боль перестала её отвлекать и лук натягивать Маша стала в полную силу, а стрела, пущенная ей, летела дальше и точнее.
Её подруга Катя стреляла средне, но зато результативно. Благодаря своей внимательности и холоднокровию она чаще остальных поражала стрелой чуть ослабившего внимания соперника, особенно когда он пытался подстрелить кого-нибудь из её товарищей. Помимо не плохой стрельбы у обоих девушек был ещё полезный навык, это умение укрываться от стрел противника и не забывать об этом никогда. Так что выбить девчонок со стены во время занятий было очень сложно и на скорострельность, и точность – это качество лучниц почти не влияло. Видно так уж природа решила, наделив женщин более развитым чутьём на опасность, чем мужчин.
Братьям Сашке с Генкой хорошо давалась работа в ближнем бою, что со щитом, что и без оного, особенно в паре. Крепкие, широкоплечие, отчаянные рубаки, похожие во всём на своего отца Вита они вдвоём уже могли противостоять опытному ратнику.
Егор всё так же бил из своего лука лучше всех. До мастерства своего отца ему было конечно ещё далеко, но потягаться с ратниками Семёном и Иванам он мог запросто. Ну, а Мишка хоть и улучшил свою стрельбу, но стрелял всё же средне. С шитом и топором рубится у него выходило тоже не плохо, конечно для подростка его лет. А вот в метании сулици парень преуспел. Метать копьё у Мишки с самого детство получалось неплохо видно от родичей талант ему достался такой, а после постоянных тренировок Миха бросал своё лёгкое копьё дальше и точнее не только пацанов ополчения, но и даже получше взрослых охотников и ратников. Наконечник метательного оружия при этом входил в дерево довольно так и глубоко. Теперь Мишка легко попадал и по движущимся мишеням. А если кто не успевал прикрыться шитом или увернутся от его сулиы, то удар его ожидал нешуточный, что порой даже ноги от такого удара подкашивались кое у кого и синяк ещё долго не сходил с тела, хоть и наконечник Мишкиного копья и был крепко замотан шкурой чтоб не нанести не кому повреждений. Да и вообще вся молодёжь ополчения та, что обучалось в Малых Вратах подросла и окрепла. Они уже знали все удобные позиции для стрельбы с частокола, знали, где и как лучше укрыться от вражьих стрел. Также молодые защитники научились быстро разбираться в боевой обстановке, то есть, что и в какой момент лучше делать во время обороны. Ежедневные учебные перестрелки научили молодых ополченцев следить за всем полем боя сразу и мгновенно замечать допустившего ошибку и раскрывшегося противника и тут же наказать его за оплошность, метко пущенной стрелой в незащищённое место. Теперь стреляя друг в друга учебными стрелами, защитники Малых Врат видели, что делает соперник и слышали, что им командует старший. Ратники, ведущие занятия у ополченцев, поговаривали улыбаясь. Ещё полгода таких занятий и с этой молодёжью можно даже в степи идти хазар бить да трофеи брать. Конечно Семён с Иваном преувеличивали говоря так, потому как в чистом поле, в схватке с обученным и опытным воином шансов не у кого из молодых прямо скажем не было, но сдержать разбойников, которые вооружены как правило не важно, да и ратному делу которых особо никто не учил, с этим врагом защитники справится были должны. А в основном из степей и налетали такие банды кочевников, ищущие поживы у слабого, кто числом меньше, да кто оборонится не в силах. Добрые войны в таких шакальих стаях были редкостью. Умелые войны у хазар состояли на службе. Так, что идти грабить небольшие селения им было незачем, если конечно хозяин не пошлёт, или если обученный воин не становился во главе банды. Будучи главарём такой ватаги умелый боец, всегда забирал основную часть награбленного себе и подопечных своих сильно обучать военному делу ему было не выгодно. Потому как обучишь как следует да вооружишь банду, а она почует силу и нападёт на предводителя. Так, что слабыми да глупыми вассалами управлять всегда было легче, особенно в нечистых затеях, что в то, что в это время.
Ну, а дела тем временем в Малых Вратах шли своим чередом. Солнце грело вдоволь, да и дожди не давали земле сильно пересыхать. При такой погоде, понятное дело и всходы на полях тянулись к небу дружно, обещая к осени хороший урожай и трава на лугах поднималась душистым ковром, по которым пасся скот, нагуливая бока. От того в этот год, в прочем почти, как и всегда, жители, живущие на земле Вятской, не знали недостатка в молоке, мясе и хлебе, прибывая изо дня в день в приподнятом настроении. Ведь что, по сути, нужно в жизни мирному человеку, привыкшему трудится на родной земле? Чтоб солнце землю согревало, да дождь её в меру поливал, чтоб дети росли да скотина, вилась. А если земля родит, то и голода нет, а коли голода нет, то и болезни отступают. А у здорового да сытого человека и злобы на сердце не к кому нет, а коль злобы нет, то и воевать незачем, а коли воевать не нужно, то тогда знай себе трудись, да живи в радости…
Так мыслили все жители селения и сам Мишка, конечно. И при такой жизни даже мыслить не хотелось, что где-то рыскают разбойничьи шайки, думая на кого бы напасть, кого бы разорить. Но и тревожные слухи всё же доходили, до Малых Врат, заставляя людей с беспокойством поглядывать в сторону бескрайних хазарских степей. А слухи доходили разные. То кочевники где-то селенье пожгли, то скот угнали, а то и в полон кого захватили. Но и добрые новости частенько радовали слух Вятичей. Такие, к примеру, как привезли дозорные ратники из ближней крепости.
– Ох, и крепко мы задали этим степным разбойникам, – не скрывая удовлетворения повествовал старший дозора. Жилистый и крепкий мужик, от всего естества которого так и веяло какой-то надёжностью, а его соратники, подтверждая слова рассказчика покачивали головами и тоже улыбались.
– Выследили мы значит отряд степняков числом тридцать с небольшим клинков, все на конях добрых, все с луками тугими да с копями длинными, снаряжены они значит, не плохо. И мы за ними по пятам крадёмся, ну конечно одного самого быстрого, за подмогой в крепость отправили. Подмога нас нагнала в ночь уже. Сначала решили с налёта по врагам ударить, да уж больно темно было, во мраке половина супостатов того и гляди разбежится, да и в неразберихи могут и у нас потери появится. Ну, в общем, подумали ещё и решили тихонько без шума, на ножи взять ворога. Подождали почти до самой зорьки утреней, когда сон крепче обычного и отправили троих лесовиков своих кто ходить неслышно может и с ножом управляется умеет по лучше остальных. Те трое сначала охрану срезали, как говорится без единого шороха, а потом и спящих почти всех точно так же. Да так тихо ребята наши сработали, что и охнуть из хазар не кто не охнул громче чем песня жаворонка звучала по одаль. Оставили мы в живых только командира ихнего с телохранителем, да ещё пару приближённых к нему, что чином повыше.
