«Все же при реальном общении человека чувствуешь лучше, — сказал он себе и нырнул в учтиво распахнутую перед ним дверь «Фантома». — Главное, чтобы без водки…»
Губернатор встретил его в уютном банкетном зале с единственным обеденным столом на шесть человек. Лебезивших перед Лесиным служащих он властно отправил «исполнять свои обязанности» — не по чину им было присутствовать на этом раннем обеде.
— Ну что, с каким вопросом ты, Иван Алексеевич, в нашу деревню пожаловал? — по-отечески спросил губернатор, садясь за стол.
Василий Анатольевич был почти вдвое старше Лесина и мог без особого риска называть его на «ты»; так он, по крайней мере, считал.
— Да вы, верно, уж и сами догадались, — Лесин неспешно снял со стола салфетку и бережно прикрыл ей манишку своей сорочки.
— Из-за японского демарша, что ли? — не угадал с первого раза губернатор, предполагая, что визит Ивана Алексеевича связан со скандальным отказом японских инвесторов от участия в авиастроительном проекте. — Нет? Значит, из-за Калабина?!
— В точку!
Калужский губернатор прекрасно знал свои немногочисленные слабые места. Область была одним из лидеров экономического роста страны, причем роста ценного — высокотехнологичного. В регионе не было проблем, за которые его могли бы пожурить или тем более наказать. Практически не было…
— Василий Анатольевич, скажите мне, вы же у себя на территории все как свои пять пальцев знаете, — польстил для затравки Лесин, — что вдруг стряслось с Калабиным? Я ж его лично хорошо знал! Помню, как глаза его горели, когда он мне о киборгах своих рассказывал! А тут взял так…
— Эх, Петька наш, Петька… — тяжело вздохнул губернатор, отодвинул свой суп и облокотился на спинку резного, под старину кресла.
Пожилое тело Василия Анатольевича, казалось, совсем не несло на себе отпечатка старости. Большой, широкоплечий, здоровый — могло даже показаться, что густая седина на его голове появилась несколько преждевременно.
— Ты знаешь, — после длительной паузы продолжил губернатор, — грех мне на самом деле на него жаловаться. Налогов уйму платит, слава об области на весь мир… Теперь все знают, что такое Калуга! — он довольно ухмыльнулся. — Вот только встречаться, поросенок, ни с кем не хочет! Был тут канцлер у нас немецкий, ты представляешь, лично прилетел, без всей этой виртуальщины…
— Ну….
— Хотел светило наше увидеть. Нет же — залез к себе «в норку» и даже на вызов отвечать не стал. Чуть скандал не случился, насилу замяли…
— Я слышал, с Седовым тоже нехорошо вышло…
— Ну так еще бы!
Василий Анатольевич громко рассмеялся событию, которое в недавнем прошлом чуть не стоило ему губернаторского кресла. Приехавший на открытие нового федерального университета премьер-министр велел доставить ему Калабина, без которого «антуражу должного не было», даже привез для вручения профессору орден за заслуги перед Отечеством.
— Тот, как ты понимаешь, «в норку» и молчок. Мы и так, и сяк! А никак! Поместье свое огородил забором трехметровым — и нет его. Баста! А ты ж знаешь, какой Седов у нас обидчивый!? Мол, что ты здесь за хозяин, раз какой-то яйцеголовый не уважает тебя?! Ха!
— Вкуснейшие тут щи, Василий Анатольевич! И как выкрутились?
— Да никак! Вспылил я тогда, — без удовольствия признал губернатор, теряя былую веселость. — Говорю, это тебя он, значит, ни в грош не ставит, раз плевать хотел на твои желания и медали! Ну, а дальше ты сам знаешь…
— Да уж, непросто вам с Калабиным приходится…
— А ты знаешь, Иван Алексеевич, меня все устраивает! Работает как вол, для себя зарабатывает и для региона, для страны. Живет себе скромно, в политику не лезет. На партийные нужды хорошо жертвует. Заперся в своем ангаре? Да и бог бы с ним! Кому ж с того худо?!
Объяснять, что худо с того Родине, Лесин не стал. Разглашать те сведения, которыми лично поделился с ним Президент, он был не уполномочен.
— Ну, скажи мне, Иван Алексеевич, чего вам там в Кремле наш Калабин мешает? Ты же ведь не первый уже сюда едешь? Знаешь ведь, наверное?
— Знаю, Василий Анатольевич…
— И что? Государственная тайна?! Чего не оставите мужика в покое? Взбесится ж — всем худо будет!
— Действительно, сказать всего не могу. Но кое-чем поделюсь. Затевается сверхважный проект и непременно нужно, чтобы он его возглавил… Это все, что могу сказать.
Губернатор пристально посверлил Лесина взглядом, ожидая, что тот все-таки приоткроет завесу тайны. Лицо Ивана Алексеевича оставалось неподвижным, взгляд твердым. Поняв, что больше сказанного он не узнает, губернатор откинулся на спинку кресла и закурил:
— Эк ведь как в империи у нас получается — раз обладаешь исключительной силой, изволь отдать ее стране… всю без остатка… М-да…
Через полчаса Иван Алексеевич вышел из банкетного зала и тепло попрощался с губернатором. Встреча прошла излишне старомодно, зато душевно.
Калужский руководитель ему определенно нравился — откровенный, сильный, имеющий свое личное мнение, несмотря на длительное нахождение в вертикали государственной власти. Хорошего совета относительно того, как лучше подступиться к Калабину, Лесин так и не получил. «Не дави, помягче действуй…» — это все, что сказал Василий Анатольевич вместо наставления.
То, что надо действовать мягче, без прямого давления, Иван Алексеевич догадывался и сам. Научный люд специфичный: у них ни Бога, ни Родины, одна наука. При поддержании постоянных контактов с иностранными коллегами понимание того, где друг, а где враг, у них притупляется. Потому прямые и рациональные доводы, высказанные Президентом, которые самым сильнейшим образом подействовали на Лесина, для Калабина могли оказаться пустым звуком.
Заказанный Машей электромобиль уже поджидал его у входа. Свеженький, недавно с завода, с кучей синих восклицательных знаков, призванных уведомить других водителей, что машина управляется компьютером. Такой транспорт стремительно набирал популярность, но оставалось все еще довольно людей, предпочитающих вести машину самостоятельно, вручную. Преимущественно это упорство было свойственно прежнему поколению, выросшему в автомобильной культуре начала XXI века.
По пути в Тасеевку — молодую деревню, рядом с которой располагалась калабинская мастерская, Иван Алексеевич продолжал обдумывать доводы, которые он сможет предъявить своему старому знакомому. Доводы, которые будут способны вернуть строптивого ученого на путь социальной ответственности.
В распоряжении Лесина было подробное досье на Калабина: родственники, друзья, недвижимость, акции, покупки, операции по банковскому счету, публикации — одним словом, все, что могла собрать служба госбезопасности. Много раз Лесин снимал и снова надевал свои «комочки», чтобы найти в этом досье новые подсказки.
Что больше всего его удивляло, так это скудность переписки и практически полное отсутствие записей виртуального общения за последние четыре года. Исключительно деловая почта и разговоры, редкие вызовы родным с поздравлениями.
